— Поезд метрополитена, — подал голос я. — Четыре метра, тридцать пять сантиметров. Накиньте ещё тридцать пять на колёса. И, не меньше пяти, а по уму — десять, но пусть будет пять, на рельсы и шпалы. И сколько остаётся толщины? Даже если брать максимум и оставит сантиметровый промежуток между поездом и стенами, а такого ни один дурак не сделает — воздуху тоже место нужно.

— Е…учих десять, максимум — пятнадцать сантиметров стенка х…евой трубы, — озвучил Петрович. — Бомбарды эту х…ету порвут!

— А если они утолщены снизу? — уточнил старпом.

— Пох…й, только лучше: утолщены снизу — них…я нет наверху, порвёт эту еб…чую трубу, — отрезал Петрович. — И Митрич — голова! — добавил он, подумал, и завершил монолог. — И нах..й всё, я пошёл мозги моим придуркам е…ать!

И утопал в трюм. Народ погудел, но в целом, чего тут думать? Плыть надо. Ну и поплыл Хариус, а я понял, что такое “челночить”. Это, оставаясь примерно бортом к трубе, сновать по реке взад-вперёд, приближаясь к цели зигзагом.

— Как галсы на парусном флоте, — отметила Светка, на что я согласно кивнул.

И в книжках писалось, и сам на парусных соревнованиях видел: плавают так под парусами против ветра, медленно, но в нужном направлении, а не куда он дует. Сейчас причина другая, конечно. Но похоже, не поспоришь.

И в общем, никаких сволочизмов не случилось. Проплыли под этим тоннелем-трубой, турели в наш адрес даже не дёрнулись. А вот судя по фактически утрамбованным островам, на которые опирались опоры, а вдобавок — просеке-не просеке, но чего-то типа того, в лесу на берегу вдоль опор трубы, выходило, что турели — защита от зверья. И, возможно, кооперативщики даже не знают, что мы под их тоннелем проплыли: никаких средств наблюдения мы не заметили, только автономные защитные турели.

Кстати, во время нашего “челночинья” по трубе проехал ещё один поезд. Были мы относительно близко, так что не только Светка с её датчиками (медицинским, как, хихикнув, призналась подруга) определили, что труба — тоннель.

В общем, проплыли, развернули Хариус, поплыли нормально. Разговоров, конечно, было до чёрта. На тему, что тут кооперативщики делают. Но в целом — народ склонялся к светкиной версии. Собирают технику из мёртвых, но уже не радиоактивных городов. Правда, теорий, на какие шиши они отгрохали изначально свои пути и прочее — уйма. И основная — разворовали народное добро, кровопийцы.

И, в целом, теория абсолютно верная: добро было Советское, общее. И если кооперативщики его пользуют в своих целях, уж даже неважно каких — кровопийцы и мироеды. И ворюги сволочные.

Даже были предложения вдоль трубы экспедицию устроить, отнять наворованное и поделить. Хотя тут не слишком убедительно смотрелось: хариусовцы, конечно — кооператив-коммуна. Но поделить среди себя, став тоже единоличниками. И мироедами в чём-то.

Но идея не получила поддержки, потому что была откровенно дурацкой. И через леса переть. И кооператив воевать. В общем — бред бредом, тут бы до Белоярска добраться.

И, кстати, появлялись сомнения, а не разворовали ли в Белоярске кооперативщики НИИ и склады. Ну, раз уж они по Сибири на своих голубых вагонах рассекают. Но тут не доберемся — не узнаем.

Ну и потихоньку все успокаивались. А происшествий никаких гадких не было. И вот, стою я на палубе, с Бейго шуточно борюсь. Светка своих белок выглядывает, иногда на нас поглядывая. И тут сзади — грохот! А мне на затылок и вообще тыл — пару вёдер холодной, мокрой воды!

— Гребучий крокодил! — выразил я всё, что думал, встряхиваясь. — И акустики — рукосуи ленивые!

Потому как фонтан из-за борта — след от попадания бомбардой по крокодилу. И близко как! Хорошо ещё, что меня куском крокодилы не приголубило! А акустики — ну а какого хрена наводку у самого борта дали, лентяи!

Вот только… бомбарда то не раскочегарена. А пригнувшаяся у борта Светка ОЧЕНЬ встревоженным голосом выдала:

— Это не крокодил, Жора. Артиллерийский обстрел! Укройся!

Глава 13. Свинский пример

Как-то после таких слов, сказанных таким тоном, никакого желания геройствовать не возникало. Подскочил я к борту, присел рядом со Светкой. И Бейго подбежал, скрючился рядом. Тем временем из-за борта послышался ещё грохот, на борт плеснуло водой, а Хариус, судя по гудению, давал задний ход.

— И что это за фигня-то? Кооперативщики? — недоумевал я.

— Не знаю, Жора, — напряжённо ответила Света. — Может, и они. Но вроде бы бандитское нападение не в их стиле.

— Вроде — да, — признал я. — Так, посмотрю я всё-таки, что там творится, — озвучил я, нахлобучивая висящий на поясе шлем и высовывая его над бортом.

Получил брызгами в забрало, протёр, похолодел и с облегчением выдохнул. Заодно понял, кто нас атакует.

Из-за леса, вихляясь по кривой траектории, вылетела чадящая выхлопом боевая ракета. Повихлялась над берегом и влетела в дерево. Вот взорвалась, сволочь такая, вполне по-боевому, в отличие от своего кривого полёта. А главное, на борту ракеты отчётливо виднелась дурацкая белая звезда на сером фоне с полосками. Империалисты проклятые!

Это я Светке, кивнувшей на новость, озвучил. И как повезло-то! Видно, топливо в подлой ракете интервентов от времени протухло, точнее, разложилось на фракции. Ну и летела она криво и дёргано, почему я, собственно, их подлую подделку под правильную советскую звезду и разглядел. А буруны вздымает артиллерия, вряд ли миномёты — гаубицы или мортиры, судя по всему.

Хариус тем временем с воем машин отступал и отступил. Вроде бы. Потому что несколько разрывов от гаубиц вздымали фонтаны всё дальше, показалась чадящая и вихляющаяся ракета, но её сбил наёмник, дежуривший на одной из башен. Так что она просто булькнула в Обь, даже без взрыва.

Ну и мы аккуратно выбрались, встав у борта, и недоумённо переглядываясь. В плане — а делать-то что?

— Давай подождём, Жора, — наконец, вынесла весьма дельное предложение Света. — Всё равно ничего не сделаем, а у Хариуса и радары, и прочее.

Подождали, но никакого копошения на палубе не происходило. Только наёмники бодро заняли посты управления всех неуправляемых башен, да