Дорога в интернат проходила через сосновый бор, и ехать по ней было одним сплошным удовольствием. Прохладно, тихо. В приоткрытое окно врывался опьяняющий аромат. Морис смотрел в зеркало на безмятежное лицо Мирославы, и крамольные мысли начинали роиться в его голове: «Если мы поженимся и у нас родятся дети, то навряд ли мы сможем носиться по всей области в поисках убийц… Я бы мог устроиться работать адвокатом. А Мирослава…» – на этом он споткнулся. Потому что понял, что Мирослава никогда ничем другим заниматься не захочет. А если он попытается переубедить ее, то она пошлет его… в лучшем случае в Литву.

– Морис, – услышал он ее голос, – там, кажется, перекресток и указатель.

– Да, вижу, дорога в интернат сворачивает направо.

Они проехали еще всего ничего и уткнулись в чугунные решетчатые ворота.

– Закрыто, – сказал Морис, – лето, дети на каникулах.

– Побибикай, – усмехнулась Мирослава, – и какой-нибудь детина появится.

И точно, после того как Морис посигналил, к воротам подошел молодой здоровый охранник и спросил:

– Вы к кому?

– К Антонине Павловне Голубковой.

– А вы кто?

– Мирослава Волгина и Морис Миндаугас. Ее предупреждали о нашем приезде.

– Сейчас позвоню и узнаю, – проговорил невозмутимый охранник. Он потыкал пальцем в кнопки своего телефона и пробасил:

– Антонина Павловна! Тут двое на «БМВ» приехали и утверждают, что к вам.

Детективы не знали, что ответила директор детине, только снова услышали его голос:

– Нет, они не говорили, что они детективы. Просто сказали, что она Мирослава Волгина, а он Морис Миндаугас. Ждете их? Тогда я пропускаю? Ну, смотрите сами, – и уже открывая ворота и обращаясь к детективам, проговорил: – Проезжайте. Машину тут оставьте, а сами идите внутрь. Там вас девушка встретит.

– Спасибо.

– Мне-то чего, – пожал плечами охранник, – я на службе.

Морис закрыл машину, и они с Мирославой вошли в большой слегка затемненный вестибюль, в котором было тихо и прохладно, как на сквозной дороге в сосновом бору. Только пахло здесь иначе.

Им навстречу вышла совсем юная девушка и, приветливо улыбнувшись, спросила:

– Это вы к Антонине Павловне? – ее взгляд как магнитом притянуло к Морису.

– Мы, – ответили детективы.

– Тогда идемте, – девушка направилась в сторону лестницы, и детективы последовали за ней. Чуть-чуть приотстав, Мирослава шепнула Миндаугасу:

– Я забыла измазать тебя сажей.

– Это еще зачем? – удивился он громче, чем следовало.

Девушка тотчас обернулась.

– Вы что-то сказали?

– Нет-нет, – ответила Мирослава и толкнула Мориса в бок, – ты чего вопишь?

– Я не понял вашей шутки, – проговорил он на этот раз чуть слышно.

– Это не шутка, – ответила она с серьезным видом и пояснила: – Твоя красота мешает работе.

– Ничего подобного, – не согласился он, – она очень даже помогает.

– Ладно, тогда не будем тебя мазать, ходи беленьким.

– Премного вам благодарен, благодетельница.

Мирослава едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. К тому же она заметила, как напряжена спина девушки. Ее явно напрягало, что прибывшие к директору посетители о чем-то шептались.

«Мне бы тоже это не понравилось», – подумала Мирослава и сочла нужным объяснить:

– Мы обсуждали дорогу, по которой добирались сюда. Она просто восхитительна.

– О да! – обрадованно согласилась девушка, и напряжение сразу покинуло ее. – У нас тут вообще великолепные места! Если у вас будет время, я очень советую вам проехаться по окрестностям. Тут и озеро совсем близко, а там такие кувшинки и кубышки! По краю берега водяные ирисы, в воде тростник и рогоз. И над всем этим великолепием огромное количество стрекоз!

– Спасибо большое! – поблагодарила Мирослава.

– Мы непременно туда заглянем, – добавил Морис.

И девушка сразу заулыбалась. К этому времени они оказались на третьем этаже. Их сопровождающая свернула направо и пошла по широкому коридору, в конце которого возле панорамных окон стояли в кадках настоящие пальмы, фикусы и розаны. Но до конца коридора они не дошли. Девушка резко остановилась и постучала в дверь.

– Антонина Павловна, можно?

– Заходи, Оленька, – донесся оттуда ласковый женский голос.

Девушка распахнула дверь и пропустила вперед себя детективов.

– Вот, Антонина Павловна, ваши гости.

– Спасибо, Оля.

– Не за что, – ответила девушка и не стала входить в кабинет, просто закрыла дверь за детективами, и до их слуха донеслось удаляющееся постукивание ее каблучков.

– Проходите, пожалуйста, – пригласила хозяйка кабинета.

Детективы представились и услышали в ответ:

– Мне Сережа позвонил и рассказал о вас. А я, как вы уже, наверное, знаете, Антонина Павловна Голубкова, директор интерната.

Выглядела она лет на пятьдесят, но Мирослава знала, что женщине уже шестьдесят два года.

Волгина, усаживаясь в предложенное хозяйкой кресло, успела окинуть взглядом весь кабинет. Он был обставлен удобной, добротной мебелью, хотя и не слишком дорогой. Впечатляли шкафы с книгами, занимающие две стены от пола до потолка и солидный письменный стол с дорогим ноутбуком. Умиляли же кожаная обивка кресел и дивана. Она была кипенно-белой и выглядела беззащитной в кабинете руководителя образовательного учреждения.

Перехватив взгляд Мирославы, Антонина Павловна произнесла оправдывающимся тоном:

– Шефы недавно подарили. Мне самой кажется, что они пахнут не кожей, а черемухой, которая растет у дороги – того и гляди обломают. Мы тут между собой посоветовались, в смысле учителя, и решили заказать чехлы.

Мирослава одобрительно кивнула.

– Я знаю, вы из-за Зосеньки приехали, – Антонина Павловна глубоко вздохнула, – хорошая была девочка. И я не могу даже представить, у какого проходимца рука на нее поднялась.

– Нам рассказали, что у Зоси был любимый человек, которого она почему-то ото всех скрывала.

– Я ума не приложу, почему она так поступала, – развела руками Голубкова.

– Есть предположение, что этот мужчина был женат.

– Да не верьте вы этому! – горячо воскликнула директор интерната.

– Почему? – спросила Мирослава.

– Не могла Зосенька встречаться с женатым, – уверенно проговорила Антонина Павловна.

На этот раз вопрос «почему» задал Морис.

Голубкова посмотрела на него внимательно и ответила: