Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– За подобную дерзость я скормлю то, что от тебя останется, лесным зверям.
– Попробуй.
Принц, явно рисуясь, протянул в мою сторону руку, с которой сорвалась банальная «Арканная Стрела». Да любой маг из Кель'Таласа на момент штурма Цитадели мог целые гроздья подобных стрел посылать во врага. И, смею заметить, их мощь заметно превышала потуги принца. Пусть моё тело ещё не приобрело всех необходимых улучшений, но даже того, что было, вместе с защитными чарами вполне хватило, чтобы стрела просто и без затей осыпалась безвредными искрами, едва коснувшись моей груди. Мой ответ оказался куда как эффективней. Привычная связка заклинаний сама сорвалась с пальцев: «Жертвенный Огонь» – «Поджигание» – «Испепеление» – «Стрела Хаоса». Сами собой, как бы между прочим, на цель легли «Порча» и «Агония». Собственно, на этом бой и кончился. Выдержать мою атаку Тортелдрин уже не смог. Его тело горело и плавилось. Он явно пытался закричать, но поражённые проклятьем голосовые связки и горло не смогли издать даже хрипа. Последней точкой в бою стало «Вытягивание Души», благо и так почти развалившееся тело принца эту душу удержать не могло, а мне в хозяйстве сгодится.
– Жалкое зрелище, – подхожу ближе, ногой сдвигая от обгоревшего трупа клинок. – Иметь столько времени и ресурсов и так глупо их промотать…
Мысли невольно свернули на оставшуюся у меня самого фору. Совершенно ничтожную на фоне того, чем владел Тортелдрин. Но ему требовалось заботиться лишь об одном городе, а на моих плечах судьба всего мира… Не надорвусь ли я в ходе этой гонки со временем?
– Здесь я закончил, – на мгновение прикрыв глаза, отгоняю совершенно лишние рефлексии. – Думаю, советников и ближайших помощников принца завтра будет ждать большой сюрприз.
– Знаешь, – с некоторым усилием, явно перебарывая себя, начала Шолари, – я не уверена, что мне стоит делать. То ли радоваться, что с этим монстром покончено, то ли… – она замялась.
– Бояться, что вместо него пришёл новый, куда более страшный? – вопрос был излишним. Я всего лишь озвучил то, что и так читалось в её глазах.
– Да…
– Что же, – отворачиваюсь к зеркалу бывшего хозяина покоев, вглядываясь в собственные черты на полированной поверхности, – я действительно монстр. Таким я стал ради того, чтобы отомстить тем, кто обратил в прах мою родину. Ради того, чтобы поднять её из руин. Ради того… чтобы детям Кель'Таласа никогда больше не пришлось сжигать родных, дабы даровать им покой после смерти, – оборачиваюсь к застывшей эльфийке. – Но пусть я монстр, однако я ценю тех, кого считаю своими близкими. И не использую в качестве расходного материала союзников и сограждан.
– Тогда мне стоит оставаться твоим союзником, – через силу улыбнулась старейшина.
– Очень на это надеюсь. Ну а пока не желаешь ли посмотреть документы Тортелдрина? Возможно, в них есть что-нибудь интересное…
Следующее утро.
Ближний Круг принца привычно собрался у тронного зала. Еженедельный ритуал, длящийся уже десять тысяч лет. Раньше в этом ритуале был смысл – хоть жизнь эльфов и была неспешна, но всё же они жили в мире, которому свойственно было меняться. И порой эти изменения требовали ответных действий: заготовки припасов, отправки войск или просто уточнения хода дел у торговцев и ремесленников. Потом, изолировав себя от проклятых предателей, что уничтожили Источник Вечности, и найдя альтернативный способ поддержания своей жизни и магии, правящий Принц и его Совет продолжили собираться, но замкнувшийся на себя город почти не требовал присмотра. Снаряжать войска было некуда и незачем, припасы обеспечивала магия и городские фруктовые сады, внешняя торговля прекратилась, а внутренняя не требовала регулирования и больше напоминала обычный обмен услугами между высокорожденными. Город процветал, пережитая война хоть и задела его, но лишь краем, а захваченный трофей обеспечил покой и достаток. И всё было хорошо… до тех пор, пока источник процветания не начал иссыхать. Пленённый тысячи лет назад демон доживал свои последние века, его силы не хватало… для всех. Тогда Совет вновь собрался для действительно важных дел, искал решение проблемы, но нового демона достать было негде. Обитавшие в городе эльфы могли захватить демона, сковать его и очистить силу — помогло наследие Войны и собственные разработки, но вот как вытащить из-за грани новую сущность? Этого не знал никто. И тогда Совет нашёл другой выход. Если не получается «обновить» источник, то можно… уменьшить число потребителей. И вот уже которое десятилетие самые доверенные слуги принца собирались, чтобы постановить, кому жить, а кому умереть. И со временем решение подобного вопроса из страшной обязанности превратилось в почесть. Власть над жизнью и смертью опьяняла. И так проходили года. Всё шло своим чередом. До сего дня.
Створки распахнулись, и почтенные верховные старейшины города вошли в помещение. Привычный поклон эльфу на троне вышел сам собой, ещё до того, как до сознания дошёл тот факт, что вместо Тортелдрина там восседал кто-то другой.
– О, я весьма польщён оказываемыми мне почестями, – ухмыльнулся развалившийся на троне незнакомый эльф. Его внешний вид был в высшей мере странным: бледная кожа, иная форма и наклон ушей, более тонкое телосложение. Всё это сбивало с толку. Но вот когда незнакомец поднял взгляд… Пылающий зелёный огонь в глазах вызывал подспудное чувство тревоги и беспокойства, особенно если учесть, что Иммол'тер также нёс в своей сути отблески этого огня, вот только были они куда слабее того, что предстало перед почтенными магами. Стоящую рядом с троном старейшину Шолари на фоне незнакомца и вовсе заметили далеко не сразу.
– Что происходит? Где принц, и по какому праву ты восседаешь на его троне, чужак? – обратился к незнакомцу магистр Календрис — тот, кого можно было бы назвать правой рукой Тортелдрина.
– По праву завоевания, естественно. Ваш Принц предал свой народ, обрекая на гибель своих подданных. Вы же потворствовали ему в этом, упиваясь крохами своей власти.
– Да как ты смеешь?! – прошипела ещё одна эльфийка из Ближнего Круга правителя города.
– Смею, – бледнокожий эльф с абсолютным спокойствием сложил руки домиком перед собой. – Впрочем, я не настроен вести с вами долгую дискуссию
