Еще бы.

Все возвращалось. Тул вспомнил запах мальчика и запах девочки. Все сходилось воедино. Девчонка-ошметок, мальчик по имени Мыш и врач с лекарствами.

Выходит, юнцы не соврали. У них в самом деле есть лекарства и квалифицированный врач. Теперь понятно, почему поблизости воняет разлагающаяся ящерица. Еще один кусочек мозаики встал на место. Последний враг Тула. Огромная рептилия, мертвая и раздувшаяся, мертвая уже шесть дней, судя по запаху и яростному жужжанию мух. Он был мертв, а Тул – жив.

Поразительно.

– Ну и? Долго нам еще тут торчать? – спросил Мыш.

Последовала неловкая пауза.

– Не смотри на меня, Маля, – сказал мужчина, – ты сама выбрала этот путь. Никто не спасет тебя от твоих поступков.

– Наверное, еще пару дней, – наконец, сказала Маля.

Мальчик зашипел сквозь зубы.

– Не уверен, что мы продержимся столько.

– Нам нужно еще время. Он должен скоро очнуться.

Вмешался разъяренный доктор:

– Маля, мы не знаем, очнется ли он вообще. Мыш заслужил, чтобы ты говорила с ним честно.

– Я думала, вы не скажете этого.

– Будь реалистом. Даже такие чудовища умирают. Они очень сильны, но не бессмертны. Даже если его тело исцелится, то разум мог сгореть в лихорадке. Ты не знаешь, сколько травм он получил на самом деле. Вовлекать Мыша в свои дела нечестно. Может, тебе пора выбрать другой путь? В котором не будет войны и убийств?

– Нет, – возразила Маля, – у меня уже есть план. Если мы будем прятаться, то сможем добраться до самого Приморского Бостона.

– Ты говоришь о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия, – сказал доктор, – потому что даже если получеловек сможет сражаться, тебе придется пройти сотни миль, где царят вожди и их армии. А потом? Тебе придется миновать границу. Никому в Манхэттенском Орлеане и Приморском Бостоне не нужно, чтобы война хлынула на север. Их границы защищает далеко не один получеловек. Если ты думаешь, что Объединенный фронт или Армия Бога опасны, то ты понятия не имеешь, на что способна настоящая, хорошо вооруженная армия.

– То есть нам остается просто бегать, пока солдатики собираются отрезать нам головы? Молиться Норнам и Господу, пока они ищут нас? – девочка говорила зло. – Если что-то и поможет нам выбраться отсюда, то это получеловек. Не знаю, как вы, но я иду, как только он придет в себя. Мне надоело убегать и прятаться. Этот монстр – мой билет отсюда.

Осознав, что творится вокруг, Тул с трудом сдержал рык. Запахи и звуки рассказали ему о ландшафте, а теперь он понял и настроения людей.

Девка хотела посадить монстра на цепь. Превратить в верного бойцового пса.

Что же, она хочет сделать то, что не удалось генералу Кароа?

У получеловека вырвался низкий рык:

– Я тебе не пес.

Маля в ужасе обернулась. Монстр уже сел и медленно пытался подняться на ноги. Под баньяновым деревом темнела колеблющаяся тень. Доктор пятился назад, закрывая собой Мыша.

– Ты не кормила меня сырым мясом, ты не чесала меня за ушами, и ты не моя хозяйка!

Маля чувствовала запах разложения и смерти. Она смотрела на получеловека, пытаясь не убежать. Девочка чувствовала, что если повернется спиной, то монстр тут же раздавит ее.

Норны, о чем она думала вообще?

Она забыла, насколько ужасен получеловек. Он был огромен. Тул изучал ее единственным здоровым глазом – желтым, огромным и злобным. Верхняя губа приподнялась, обнажая ряд острых зубов.

Маля сглотнула. Не бежать. Он не должен принять ее за добычу. Норны, как глупо…

Одно дело думать, что можно заключить сделку с чудовищем, когда оно лежит при смерти, а другое – столкнуться с ним. Мышцы, зубы и дикий первобытный голод.

– Маля? – прошептал из-за спины Мыш.

Маля попыталась ответить, но не смогла произнести ни слова. Попыталась еще.

– Все хорошо, – выдавила она.

– Нет, – проревел получеловек, – ты ничто.

Секунду Маля думала, что монстр разорвет ее в клочья, но вместо этого он выпрямился и отвернулся, как будто отпуская ее.

Маля поняла, что не дышала все это время. Монстр ковылял к воде – поначалу неуклюже, а потом все быстрее. Правда, он все равно хромал. Маля вдруг ощутила благоговейный страх: никто не выжил бы после таких ран, но получеловек справился.

Он добрался до берега и присел. Опустил лицо прямо в воду.

– Она соленая, – рискнула крикнуть Маля, но он все равно пил.

Маля ожидала, что он будет лакать, как собака, но он пил, как человек. Закончив, он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Мы переносим загрязнения в воде лучше, чем вы, – сказал он, – мы лучше вас во всем.

Получеловек попытался встать, но рухнул на колени. Рыкнул и снова попытался встать. Он кое-как поднялся на дрожащие ноги. Такой огромный и страшный, Тул оставался слабым.

Его уязвимость немного успокоила Малю. Получеловек не непобедим. Да, он сильный, но слабости у него тоже есть.

Получеловек хромал по краю болота.

– Что… – хотел было спросить Мыш, но Маля уже догадалась, что происходит. Тело аллигатора до сих пор плавало в воде, раздувшееся и уродливое. Получеловек медленно забрел в тростники и схватил тело. Выволок его на берег, хрипя от напряжения. Зарычав, он разорвал живот аллигатора и принялся пожирать куски мяса, не обращая внимания на отвратительный запах.

Получеловек посмотрел на них и оскалился.

– Моя добыча! – рыкнул он и погрузил руку в тело аллигатора. Вытащил сердце, – мое. – Впился зубами в алый кусок мяса и проглотил его.

– Мерзость какая, – сказал Мыш.

Желудок Мали сжался, соглашаясь. Существо, похожее на человека, жрало, как животное. Это выглядело неестественно и пугало.

Что это за тварь, на спасении которой она настояла?

Получеловек продолжал насыщаться, отрывая и глотая куски мяса. Но дело явно было не только в еде… как-то странно, торжествуя, он наклонился над добычей. Вырвал сердце врага…

– Ритуал, – прошептал доктор.

Чудовище посмотрело на него желтым глазом, облизывая окровавленные губы.

– Мы питаемся победой, доктор. Живой кровью из еще бьющихся сердец наших врагов. Наши враги дают нам силу. Чем больше врагов мы убьем, тем больше будет еды. Тем сильнее мы станем.

– И вы никогда не прекращаете сражаться, – тихо сказала Маля.

Монстр улыбнулся, обнажая острые зубы:

– Завоеватели кормят себя, девочка, – он проглотил остаток сердца, – потому что мы радуемся врагам и радуемся жизни.