– Эт-та что такое?

– Это мисс Твистлтон, Аларих, – ответила леди Констанс.

– Сам знаю!

– А, – сказал виконт, – значит, она не врет! Вы ее узнали?

– Еще бы!

– Прошу прощения. Я думал, это четвертый мошенник.

– Джордж, ты кретин!

– Есть немного, тетя Конни.

– Нет, какой дурак!

– Ну, что поделаешь…

– Вы наглец!

– Виноват, виноват. Просто я подумал, что вы не мисс Твистлтон, но если вы мисс Твистлтон, значит – мисс Твистл тон, простите меня, мисс Твистлтон.

– Джо-о-ордж!

– Молчу, тетя Конни, молчу. Хотел объяснить.

– А ты не скажешь, Бошем, – спросил герцог, – почему ты запираешь людей в шкаф? Он мог испортить мои костюмы.

– Мы пришли, – вмешалась леди Констанс, – чтобы выпустить лорда Икенхема.

– Кого?

– Лорда Икенхема.

– Где он?

– Вот здесь.

– Да, – согласился граф, – я лорд Икенхем. А это моя любимая племянница.

– Не понимаю, – сказал герцог. – Чего же вы крутили? При чем тут Глоссоп?

– Вот именно, – поддержала его леди Констанс. – И я хотела бы узнать.

– И я, – прибавил лорд Бошем.

– Вы так странно себя вели.

– Да уж, страннее некуда. Обдурил меня в Лондоне…

– Опыт, мой дорогой, научный опыт. Бумажник я отослал. Он вас ждет.

– Да? – обрадовался виконт. – Это хорошо. Я его люблю.

– И впрямь, прекрасный бумажник.

– Нет, правда? Это мне жена подарила.

– Молодец! Как ее здоровье?

– Спасибо, хорошо.

– Кто обрел жену, обрел благо.

– Да? Я ей передам. Ей понравится.

Леди Констанс с трудом сохраняла патрицианскую невозмутимость.

– Мы очень любим Сесили, Джордж, – заметила она, – но сейчас дело не в ней.

– Да-да, конечно. Это так, к слову. Только я скажу, что она ангел из ангелов. Молчу, молчу, тетя Конни.

– Молчишь? – проверила леди Констанс.

– Да, да.

– Ты уверен?

– Да, да, да.

– Тогда я спрошу лорда Икенхема, почему он приехал в замок под чужим именем.

– Спроси, спроси!

– Джордж!

– Молчу, тетя Конни.

Лорд Икенхем был задумчив.

– Это длинная история, – сказал он. – Вы соскучитесь.

Племянница холодно и жестко взглянула на него:

– Слушая тебя? Ну что ты!

– Почему вы всех усыпляете? – поинтересовался лорд Бошем.

– Джордж!

– Что ж, если вы уверены, что не соскучитесь…

– Уверены, – сказала Валерия. – Нам будет очень интересно. Как и тете Джейн, когда я ей перескажу.

Лорд Икенхем печально посмотрел на нее:

– Дорогая моя, надо ли об этом рассказывать?

– Надо.

– Я не уверен. Пусть рассудит леди Констанс, когда я все объясню.

– Так объясни.

– С превеликим удовольствием. Я приехал ради Эмсворта.

– Не понимаю.

– Нет, почему вы усыпили…

– Джордж!

Лорд Икенхем с нежной укоризной поглядел на виконта.

– Эмсворт, – продолжал он, – поведал мне удивительную, трогательную историю.

– Вот как?

– Валерия, моя дорогая, потерпи немного! Он полюбил одну девицу… барышню… особу…

– Господи!

– А, черт!

– Да ему сто лет! – сказал лорд Бошем.

– Ваш отец – не старше меня.

– И меня, – прибавил герцог.

– Самый расцвет жизни.

– Вот именно.

– Разве до шестидесяти живешь?

– Золотые слова!

– Как бы то ни было, – продолжал граф, – Эмсворт начал жить. Весна зачаровала его, и он ощутил, что есть еще перец в старой перечнице. Слово «старой» употребляю для ритма. Он полюбил и упросил меня привезти девицу в замок.

Леди Констанс окончательно плюнула на невозмутимость. Звук, который она издала, мы назвали бы визгом, если бы он сорвался с других уст.

– Где же он с ней познакомился? – спросил лорд Бошем.

– Он мечтал предложить ей руку…

– Познакомился где?

– Именно в эти годы, на вершине жизни, приходит то, что именуют индийским летом…

– Нет, где ж это он? Никуда не ездит…

– Я попросил бы не прерывать, – сухо заметил граф.

– Да, – поддержал его герцог, – заткнись.

– Неужели ты не видишь, – прибавила леди Констанс, – как мы волнуемся?

Лорд Бошем обиделся. Он не был слишком чувствителен, но это же истинная травля!

– Что ж, и спросить нельзя?

– Не теперь.

– Ладно. Я лучше уйду. Буду нужен – играю в бильярд. Хотя кому я нужен?..

Он ушел, и граф с новой силой продолжил свою повесть:

– Словом, Эмсворт полюбил одну особу, которой он годится в дедушки. Он понимал, что семья будет против, и придумал коварный план. Здесь ждали сэра Родерика. Эмсворт попросил, чтобы я выдал себя за него, особу – за свою дочь. Как ни прискорбно, леди Констанс, но брат ваш надеялся, что она вас очарует.

Леди Констанс судорожно вздохнула.

– Да кто она? – вскричал герцог. – Мещанка какая-нибудь?

– Она не знатна. Ее отец когда-то был букмекером.

– Господи!

– А, черт!

– Да. Итак, Эмсворт попросил меня приехать. Уговорить его не удалось. Он утратил разум.

– Какой слог! – сказала Валерия.

– Спасибо, моя дорогая.

– Ты никогда не писал сказок?

– Нет, не доводилось.

– Жаль, попробуй.

Герцог взглянул на нее примерно так же, как на Бошема.

– Ну что это такое?! Давайте, Икенхем, давайте!

– Итак, – продолжал граф, – уговорить не удалось. Я согласился. А почему?

– Да, почему? – спросила Валерия.

– Потому, моя дорогая, что мне пришла в голову хорошая мысль. Когда Эмсворт, подумал я, увидит ее в своем замке, где смотрят со стен портреты гордых графов…