Сейчас они находились у деревни со странным названием, непривычно звучащим для ромейского уха, и размышляли о способах её завоевания. Точнее, размышлял лич, а немёртвые стояли и ждали приказов.

Этот мир совершенно чужд всему, что Леви знает о жизни и нежизни. Странные материалы, из которых давно мёртвые люди строили свои дома, невероятные технологии, брошенные на обращение в прах, вегмы, непонятно как выживающие в таких плохих условиях — всё это удивляет Леви, но виду он не подаёт, а только радуется этому живому чувству — удивлению.

— Я иду с разведчиками, а вы занимайте оборону, — приказал лич. — По моему сигналу срываетесь и идёте на подмогу.

— Принято, повелитель, — ответил на это Леви.

Лич пошёл вперёд, разведчики последовали за ним, а Леви быстро раздал приказы и велел держать мушкеты наготове.

— О, нихуя себе! — обрадованно воскликнул лич. — Волноломы! Ребята, у нас сегодня праздник!

Вот ещё одно. Сверхпрочные камни, которым самое место в крепостной стене, местные люди использовали, чтобы гасить волны прибоя.

Лич походил по льду, посмотрел на вмороженные в него камни, после чего пошёл дальше, вглубь этой небольшой деревни, протянувшейся вдоль побережья.

Минут двадцать ничего не происходило, дозорный, выставленный на холме, молчал.

«Тут всё чисто», — сообщил повелитель. — «Продвигайтесь на четыреста метров вперёд, занимайте оборону в квадратном доме».

— За мной, — приказал Леви.

Они продвинулись к указанному зданию и увидели, что разведка с личем пошла дальше, к большому сооружению, сверкающему стеклянными окнами. Драгоценное стекло феноменальной прозрачности тут использовали даже не особо богатые люди, но повелитель объяснял, что это возможно, потому что оно дешёвое и производилось не кустарными мастерами, а гигантскими заводами, где трудились тысячи и тысячи людей.

«Наблюдаем группу вегмов», — сообщил лич. — «Но помощь не требуется — они бегут».

Леви вошёл в здание, ранее являвшееся чьим-то жилищем. В глаза бросилась прекрасная картина, изображающая парусный корабль неизвестной конструкции, объятый бушующим морем.

— Достать инструменты и снять окна, — приказал Леви. — Аккуратно.

— Сделаем, — ответил Крэйн.

— Как закончите, распределитесь по окнам, — продолжил Леви. — Костич и Уайтхэд — на крышу наблюдателями.

— Есть, — синхронно ответили двое немёртвых.

Сам Леви уселся на красивейшей работы диван, обшитый непонятным материалом и достал бутылку с неким «виски». Повелитель разрешил взять себе несколько бутылок, хоть и сказал, что это напрасное расходование ценного товара.

Наступил момент, когда можно испробовать этот напиток.

Отвинтив диковинную крышку, Леви понюхал напиток. Пахнет дымком, дубовыми винными бочками, а также парой непонятных запахов. Непонятных, но приятных.

Вытащив из котомки стальную кружку, Леви налил себе «виски» и осторожно отпил. Слабое жжение в горле позволило понять, что это точно алкоголь, но напиться немёртвый даже не надеялся, потому что лич сказал как-то, что в его голову спирт попасть никак не сможет.

— Но всё равно неплохо, — произнёс Леви, прикрыв глаза.

Раздался стук пальцем по металлу.

Открыв глаза, Леви увидел Котика и Крэйна, стоящих с протянутыми стальными кружками.

— Сегодня не подаю, — усмехнулся Леви.

— Давай не выделывайся, — поморщился Котик. — Налей, по-братски.

— Ладно, — решил Леви. — Цените мою щедрость.

Но не успел он разлить «виски» по кружкам нетерпеливо ожидающих немёртвых, как заговорил повелитель.

«Йобаный рот этого казино! Леви, блядь! Всех к ружью! Вегмы!»

Примечания:

1 — О делении людей на категории — на самом деле, люди делятся только на две категории: на тех, кто делит людей на категории, и на тех, кто не делит. Какие-то сведения о степенях внушаемости у нас есть, но Душной слишком строго определяет границы, без учёта нюансов и корректирующих факторов, таких как возраст и пол. Нельзя сказать, что конкретно 33% внушаемые, потому что это не учитывает степень прилагаемого внушения, а также контекст, окружающий это внушение. Во время боевых действий пропаганда, как правило, более действенна, а инфоцыганство, обещающее баснословные заработки, более действенно, когда человек почти вплотную подошёл к границе бедности или уже за ней и спасти его может только персональное экономическое чудо, вот совпадение, обещаемое каждым первым инфоцыганом…

2 — Глефа — древковое пехотное оружие ближнего боя, представляющее собой наконечник, имеющий длину 40–60 сантиметров, насаженный на увитое железной лентой древко, имеющее длину 1,2–1,5 метра. Наконечник имел одностороннюю заточку, на манер фальшиона. Дополнительно, к наконечнику присобачивали длинный шип, предназначенный для прокалывания бронированных противников. Впервые глефа появилась во Франции, где-то в XIV веке н. э., но в Японии была нагината (бронебойным шипом не оборудовалась), известная, примерно, с конца VII века н. э. — вероятно, разработки возникли независимо друг от друга. Что глефа, что нагината, применялись, преимущественно, для рубящих ударов.

3 — Колумбийское ожерелье — способ умерщвления человека, осуществляемый нанесением глубокого горизонтального разреза на глотку, с извлечением языка на манер мясного ожерелья. Есть более известная разновидность этой казни, называемая «колумбийский галстук» — отличие от «ожерелья» только в том, что разрез делается вертикальным. Впервые практиковать такое начали, как ясно из названия, в Колумбии, во время гражданской войны 1948–1958 годов, известной также как «Ла Виоленсия». Любителем применять «колумбийский галстук» прослыл также самый известный наркобарыга Пабло Эскобар.

Глава тринадцатая. Цельнометаллический лич

/3 августа 2027 года, Япония, префектура Хоккайдо, у деревни Томиисо/

— Сука, сука, сука, сука! — бежал я обратно к двухэтажному коттеджу.

Наверное, раньше он стоял в живописном месте, но сейчас это ледяная жопь, как вся остальная Япония и Сахалин.

Почему Кирич не устроил базу на каком-нибудь тропическом острове поближе к экватору? Почему именно Сахалин? Если он всё ещё не помер, я обязательно спрошу его, как найду…

«Свои!» — уведомил я немёртвых, выглядывающих из оконных проёмов.

Уже сняли стеклопакеты — хозяйственные, ха-ха!

— Леви, там их дохрена! — предупредил я своего полевого командира. — Готовьтесь держать оборону, а я буду чертить ритуальный круг! Продержитесь столько, сколько нужно, иначе все отправитесь в Пустоту, а я восстану через пару-тройку лет и начну всё заново, но уже без вас.

— Мы выстоим, повелитель, — заверил меня Леви.

Не трачу время напрасно и начинаю мести пол. Слишком медленно! Решаю, что сейчас не до разборчивости и применяю телекинетический удар, чтобы сдуть всю пыль в стороны.

Отвалится кожа, отвалятся яйца — похуй. Зато призовём сюда подкрепление и порвём шерстяных пидарасов на японский флаг!

На всякий случай, во избежание, достаю из внутреннего кармана флакон с альбедо и залпом выпиваю его содержимое. Может, надо было заранее выпить? А, уже всё равно.

Извлекаю из поясной сумки богородский нож, оборудованный ограничителем для облегчения и ускорения резьбы по любой поверхности мягче стали. Можно, конечно, просто насыпать пентаграмму в круге песком, но с бороздками меньше шанс обосраться и отправить нас совсем не туда. Или туда, но не тогда. Или выйти на той стороне мелкой стружкой. Или вновь попасть в план Судьбы, чего бы мне очень не хотелось.

Я уже начал вычерчивать внешний круг, как началась стрельба.

В Вакканае вегмов дохрена, как я понял. Не знаю прежнюю численность населения этого города, но я своими глазами видел около тысячи голов. Все, сука, вооружены, все одеты в от-кутюр, причём настроены они пипец решительно. И, как я понимаю, обитают они где-то недалеко отсюда, потому что появились здесь они не просто так, а по наводке разведчиков, коих я видел не так давно.

Из окон начало затягивать пороховой дым, а затем в окна начали пытаться ворваться вегмы. Их встречали штыками, закалывали быстро и безжалостно. Но тварей слишком много, чтобы мы могли удержать этот домик.

Вегмы полезли на крышу, о чём сообщили наблюдатели сверху. Леви направил туда дополнительных троих, чтобы твари не завладели входом через крышу.

Лихорадочным темпом черчу пентаграмму, сразу насыпая песок. Ошибаться нельзя.

Ребята держатся, не позволяя врагам проникнуть в дом. Рык и рёв, грохот мушкетов, звон металла и хруст костей.

«Чуть не потеряли одного», — сообщил Каплан, что ушёл на крышу. — «Внимание. Они хотят захватить нас живьём».

Так не получится у них, ха-ха, живьём-то…

Пентаграмма готова, примерно, на 30% — ставлю личные рекорды, блядь!

Эх, надо было