– О деньгах обязательно было напоминать?

– Ты приехал по делу или на отдых? Определись сам для начала. Зачем тебе вообще было сюда приезжать? Отдать дань моде? Я могу понять желание пройти стажировку. Зачем тебе магистратура?

– А если я затеял всё это ради тебя? Давай попробуем вернуть хоть что-нибудь. Приехать в отпуск – это одно, а прожить почти рядом восемь месяцев это другое, – говорил он, открывая бутылку с вином и разливая его по бокалам.

– Ты считаешь это возможным? – задала Саша вопрос, принимая из его рук бокал. – Не всё так просто, Артём. У меня есть определённые обязательства перед одним человеком, и я не могу от них отказаться. Между нами нет интимной связи, но есть устный договор, по которому я изображаю его невесту. Я бываю в доме его семьи, посещаю с ним мероприятия – это бывает раз в месяц, но бывает. Как я ему объясню твоё присутствие, а тебе его?

– Ты с ним спишь?

– Ты глухой? Между нами нет интима. Он не любит женщин.

– Тогда в чём дело? Я буду приезжать в пятницу, и уезжать в воскресенье. Буду изображать твоего брата, знакомого, – говорил он, обнимая Сашу за плечи…

Саша во сне опять «открывала» почтовый ящик. «Нельзя быть таким беспросветным ходоком – это я про твоего Артёма. Он опять обманывает тебя. Проверь, если не веришь», – говорилось в письме, к которому был прикреплён грустный смайлик. Саша достала из шкатулки мешочек, где лежала подвеска с камнем. Камень был с золотистым оттенком, а это не предвещало ничего хорошего. Ей не хотелось верить в то, что её в очередной раз обманывают, или, того хуже, унижать себя сценами ревности, но что-то нужно было делать, чтобы развеять сомнения. Александра решилась поехать и посмотреть, чем занимается Артём. Вернулась она расстроенная. «Бабуля, я не знаю, как тебе это удаётся, но ты опять оказываешься права, – вслух произнесла Саша. – Артёма хватило на неполных два месяца».

Двадцать восьмого ноября около одиннадцати часов, Артём приехал в квартиру, которую снимала Саша.

– Какие планы на сегодня? – спросил он, присаживаясь к столу, поцеловав легонько хозяйку в висок.

– Артём, нам нужно поговорить, – решительно сказала Саша. – И я не собираюсь разговаривать с тобой в английской манере.

– О чём пойдёт разговор?

– О многом. На этот раз я скажу тебе всё, что я о тебе думаю. Ты знаешь, я как будто очнулась от долгого сна, – говорила Саша, глядя ему в глаза.

– Я рад, что ты вернулась в реальность. Ты живёшь в своём виртуальном мире не только на работе, но и дома.

– Рано радуешься. Для тебя было бы лучше, спи я и дальше. Ты помолчи, пока я не запуталась окончательно, – попросила Саша. – Я знаю тебя почти десять лет. Половину из них я ждала, когда ты нагуляешься, остепенишься, возможно, полюбишь меня. Теперь вижу, что мои ожидания и надежды нереальны. Ты никогда меня не любил. Была влюбленность, интерес, чувство вины, страсть – всё что угодно, но не любовь. Я какое-то время была счастлива, здесь в Лондоне, пока ты проходил «акклиматизацию». Потом я для тебя стала вроде хозяйки постоялого двора, где можно было отоспаться, привести себя и вещи в божеский вид. Я как-то поздно поняла, что нужна тебе именно в этом качестве. Ты приезжаешь ни в пятницу вечером, как это было раньше, а в субботу ближе к обеду, уезжая в воскресенье. Тебе не кажется, что сутки в неделю, за исключением десяти часов сна, слишком мало для общения? Ты забыл, что я тоже проходила обучение в магистратуре не самого последнего вуза и представляю график обучения? Ты, в самом деле, считаешь меня влюблённой идиоткой, которая ничего не смыслит в жизни? – спрашивала она, зная наверняка, что ответов на свои вопросы она не получит. – Так вот, мне стало интересно, чем ты так занят и я, потеряв рабочий день и часть денег, проследила за тобой. Да, я опустилась до этого. Я приехала к дому, где ты снимаешь квартиру и понаблюдала. Ты неисправим. У меня только один вопрос: во что тебе обходится месяц обучения, проживания, питания, проезда и секса? Мне ты не предложил даже фунта за гостеприимство. Дело не в деньгах, а в отношении. Может, я тебе что-то должна? Да, я была рада, что ты приехал, но это было твоё решение. Я тебя не приглашала. Ты сам меня нашёл. Зачем? Я стараюсь освободить выходные для тебя, а тебе, по большому счёту, это не нужно. Тёма, пойми, я выросла – мне уже давно не восемнадцать лет, а двадцать восемь. Я в третий раз наступаю на одни и те же грабли. Правильно говорят: «Любовь слепа». То, что ты делаешь, мягко говоря, – свинство, а то, что я позволяю тебе это делать – начальная стадия шизофрении. Нельзя быть в здравом уме и позволять себя так унижать. Я устала от твоего вранья. Так что, иди, дорогой друг на все четыре стороны, а лучше к чёрту, высказав мне все свои претензии. У меня всё.

– Ты действительно следила за мной? Зачем?

– Чтобы убедиться, что ты без меня не пропадёшь, – сказала Саша и улыбнулась. – Теперь у тебя не будет необходимости два часа тратить на дорогу, чтобы выспаться за неделю.

– Убедилась? Чего ты этим добилась?

– Ничего. Я в очередной раз сделала вывод: ни твой образ жизни, ни привычки за эти годы не изменились. Это твоя жизнь, но меня в неё не впутывай. Всё это очень неприятно, но необходимо. Семь лет назад, ты был обижен на меня, что я предпочла отдыху с тобой олимпиаду, я глупая в эту чушь поверила. А ты прямо из нашего аэропорта вылетел на отдых с другой, и не перезвонил, хотя знал, что я ждала звонка. Я переболела тобой, когда приехала в две тысячи седьмом. Я не питала иллюзий и не искала с тобой встреч. Ты сам, в который раз, проявил инициативу, настойчивость. Или это была «награда» за мой «подвиг»? Сколько продлился наш курортный роман? Девять дней. А что меня заставило вернуться в Лондон тебе напомнить? Ты приехал учиться. Учись, живи, как нравится. Меня просили тебе помочь, я помогла. Можно было этим всё закончить. Зачем я тебе понадобилась в очередной раз? Жизнь меня ни чему не учит, – с грустью говорила Саша. – Добилась я, как это странно не прозвучит, равнодушия к твоей персоне. Ты мне не нужен ни в каком качестве. Твои слова нельзя