– Она же… я же…

Петя винил и себя в том, что произошло с сестрой. Оказывается, он замечал, что Арина кем-то увлеклась. Но думал – несерьезно. Лакей какой… мало ли их в доме?

А она вот…

Как она могла?

И что мы теперь делать будем?

Пришлось утешать, гладить по голове и обещать, что мы ее обязательно найдем. И даже если она наделает глупостей, все-все исправим.

Я не сильно на это надеялась, но – родственники. И лучше уж Петя с Ваней, чем мой папенька, так-то. Эти меня хоть замуж не выдавали за Демидова.

* * *

Легок на помине, Демидов посетил нас на следующий же день.

Явился с букетом цветов, поцеловал мне ручку.

– Ах, Машенька, Машенька…

Я улыбнулась. Холодно и высокомерно, одними уголками губ.

– Надеюсь, вы понимаете, что подобное обращение меж нами недопустимо? Я замужем, и прошу уважать моего супруга.

Демидова перекосило. Но при плохой игре он сохранил хорошие манеры.

– Ах, Машенька, для вас – любой каприз.

Ага, за мою силу и мои деньги, кто б сомневался. Перебьюсь!

– Мария Ивановна, и надеюсь, мы больше не вернемся к этому вопросу.

Демидов покривился, но спорить не стал. И то, ему было о чем поговорить, кроме соблюдения правил приличия. Это к невесте он мог обращаться – Машенька. А к чужой жене уже не стоит, если не хочешь нарваться.

– Мария Ивановна, может быть, вам не стоило так спешить?

– Что вы, Сергей Владимирович! Я еще поспешу и наследником мужа порадовать! – очаровательно улыбнулась я.

– Наследником? – прищурился Демидов. И так уставился на мой живот, словно ему в глаза рентген встроили. – А…

– Разве не в этом цель любого брака? – я продолжала улыбаться. – Вам тоже хотелось наследников… живых и здоровых.

Намек Демидов понял, недобро улыбнулся, но сказать ничего не успел.

– Машенька, у нас гости?

Храмов явился как нельзя более вовремя. Я развела руками.

– Мой дорогой супруг, с вашего позволения, я вас оставлю? Я чувствую себя не слишком хорошо…

– Конечно, Машенька.

Храмов поцеловал мне руку и переключился на Демидова. Ну-ну…

Пусть померяются хвостами. Со всей великосветской учтивостью. А мне не до того. Надо бы еще к мамаше съездить.

* * *

Ваню я с собой взяла. Петя остался дома.

Да, Храмов решил, что ребята тоже будут жить с нами. А то выманить меня на них – дело двух минут для умного человека. Синютины не возражали. Их тоже все устраивало. Правда, живность пришлось пристроить по соседям, Петя с собой только щенка забрал, но это не так страшно.

Маман выглядела не просто счастливой – она аж светилась собственным светом. Да и чего бы не светиться?

Лежит, отдыхает, неясно от чего, но ведь устала, бедненькая. Рядом на столе сладости, вино, солнышко светит, птички поют…

И что еще надо в этой жизни?

Ей точно ничего.

А вот как рассказать про Арину?

– Машенька! Ванечка! – обрадовалась маман. И поспешила покрыть нас поцелуями. Признак великой любви-с…

Я не дергалась. Проще потерпеть, да и оттянуть неприятный момент хотелось.

Ага, оттянуть!

А часовый рассказ о том, как все замечательно, не хотите? Ни Петя, ни Арина любящую мамочку не интересовали. В принципе. А вот работа ее пищеварительного тракта, то бишь сколько раз она пописала, когда по-большому сходила и какие у нее проблемы – дело другое. И трещала бы она так до морковкиной свадьбы, если бы мне не надоело слушать и я резко не переключила тему на Арину.

– Арина с нами не приехала.

– Почему? Она меня не любит?

Действительно, другой причины нет? От "заболела" до "некогда". Нет, у маман все завязано четко на нее. Любит, не любит… кошмар!

– Она осталась в Москве.

И что сказала эта достойная дама? Поинтересовалась, где ребенок, с кем, чем занимается? Да ей такое не то, что в голову не пришло – рядом с ушами не проходило!

– Вот и ладненько. Может, она там личную жизнь устроит!

Я щелкнула зубами. И выложила последнее, что могла.

– Я подозреваю, что ее похитили…

Ага, если б мамаша в это поверила! Или дала себе возможность задуматься!

– Ой, да кому она нужна? Сбежала, небось, с каким-нибудь смазливым парнем, вот и вся недолга! Но ты подумай, если она в подоле принесет, это ж какой позор! Надо было ее за Никешу замуж выдать!

Я едва не застонала.

– Ты не понимаешь? Я думаю, что у нее проблемы…

– Да нет у нее никаких проблем, о чем ты говоришь? – отмахнулась маман. – Наверняка по мужикам пошла. Вот, помню я в ее возрасте…

Бессмысленно. Все было бестолку, все слова, все разговоры, ее ничего не интересовало, кроме себя и своих переживаний. Вообще ничего. Толковать с этой любящей матерью о чем-то серьезном, все равно, что кошке квантовую механику объяснять. Долго, упорно…

Бес-по-лез-но.

Ее разум просто ничего не воспринимает, кроме ее проблем. Дочь? И что, что дочь? Она ее любит, вам что – мало?

Ах, хорошо бы и сделать что-то?

Нет, извините. Это – по другому ведомству.

Я махнула рукой, оставила мамаше денег на хозяйство и уехала. Ну ее к чертовой матери!

Лезть к нам она не будет, Храмов позаботился. Денег я ей дам. Дочерний долг выполню. Этого – достаточно.

* * *

Время шло.

Мы собрали второй урожай, начали готовиться к зиме. Озимые нам тоже пригодятся, но под них надо готовить почву.

Так что моталась я каждый день в Лощину, как на работу.

Вот и сегодня приехала, Ваня остановил бричку где обычно, на краю поляны, я огляделась вокруг.

А хорошо, все-таки. Солнышко светит совсем по-летнему, денек хоть и осенний, но теплый и уютный, птички чирикают, люди работа…

А где, собственно, все?

Почему такая тишина вокруг? Почему никого нет?

Не поняла?

– Маша? – Ваня вопросительно посмотрел на меня. – А почему никого нет?

– Не знаю. Слезть помоги, – цыкнула я. Сейчас мы все выясним.

Беременность пока не была заметна, но прыгать все равно не стоило. Ваня слез сам и протянул мне руки – снимаю.

Я сползла на землю. Мои охранники уже спешились и осматривались по сторонам. Искали… следы?

Да, наверное.