Проспект любимого города. Вернее… его руины. Непонятно, что произошло. Непостижимо. Но объяснений и не требовалось – требовалось вернуться.

Видения растаяли, зрение восстановилось. Вместо развалин Зеленограда перед глазами руины Меди.

– Из огня да в полымя, – тихо прошептал Антип, заметив любопытные взгляды, – Что? Ничего я не расскажу!

– Расскажешь, – ухмыльнулся Израдец.

– Зеленоград разрушенный видел, – вздохнул бандит.

– Олово? – не понял Руслан, – Оно-то каким образом?

– Таким! – злобно выдохнул демон, – Планы Савриила распространялись на Медь и Ничто, но мы нарушили его затею! Он сейчас в Олове. Где еще ему воплощать запасные варианты?

– Логично, – согласился представитель Беспроторицы.

– Значит, надо Савриила… – поднялся Антип.

– Надо! – подтвердили Ждан и Михаил.

– Но сначала, – опустил взгляд Израдец, – Сначала надо официально капитулировать.

Демон первым вышел из дома. Заболоченную лужу, некогда прекрасное озеро, скрывала галдящая толпа. Увидев Израдца, бунтовщики расступились. Открылся мышино-серый Предводитель. Бывший палач, бывший Истинный, бывший член Совета. Настоящий предатель!

Следом из дома появился Андрей. Взгляд обреченный, но медная голова гордо поднята. Ждан, Волна, Антип и Рустам высыпали следом, а Алена испугано жалась позади. Казаки с Михаилом во главе выстроились у дома. Анти-поэт сделал большой вдох, желая ощутить уличную прохладу, но легкие наполнились теплым плесневелым воздухом.

В полном молчании Наместник Меди поднял руки, и противники в страхе отступили на шаг. Андрей вскрикнул от боли, руки безвольно упали вдоль тела, и медный отсвет, клубящийся в дыме мантии, облаком отлетел вверх. Миг, и красноватый туман растаял. Голова и руки вспыхнули ярко-алым и потухли, становясь матово-серыми. Обессиленный, обесцвеченный бывший Наместник бывшего Мира упал на одно колено.

Ждан устремился к другу. Ближе подошли остальные протозанщики. В окнах мелькнули фигуры членов Совета.

– Оставьте людей бессильных, – загавкал Предводитель, – Угрозы нет никакой больше. Теперь рабы это, а я Мира хозяин!

– Уж больно ты торопишься, – ухмыльнулся Израдец, принимая вид летучей твари.

Огромная кривая лапа ударила оземь. Раздался оглушительный гром! Поверхность вздрогнула, опрокидывая навзничь собравшихся. Земля разошлась корявыми трещинами, выпуская приевшийся больничный смрад.

Повсеместно возникали гейзеры черного дыма. Клубы насыщались, тяжелели, и, в итоге, ложились на землю адским ковром. Исчез высохший кустарник, скрылись дорожки и поля. Зловонный покров накрыл бывшую Медь.

Пощелкивая, явились Харалуги, обживать новое хозяйство. Цепными псами у их ног расположились корявые солдаты Большого Ничто. Израдец кивком отдал распоряжение, почтительно склонились Черные Генералы, и бунтовщики безмолвно потонули во мраке, корежась от невыносимых мук.

Солнце исчезло в непроглядной мути. Небо почернело, вспыхивая кровавыми зарницами. Медь угасла!..

Дом Волны бесцветной громадиной возвышался позади протозанщиков. Островок унылого спокойствия в разбушевавшемся море кошмара. Там нет ни радости, ни счастья, но и ужаса не сулили печальные стены «Алексеева замка».

– Творишь что ты? – взвизгнул Предводитель, оставшись в одиночестве, – Кхиде́хлис про́хкул хсу́ус пах!

– Ах, да! Забыл про тебя, убогий.

Черные крылья сомкнулись над предателем Истинных, и отчаянный вопль полетел над бывшей Медью. Крылья разошлись на миг, заставляя марево расступиться; открылась обожженная земля, испещренная бугорками скрюченных «пиджаков», и дым снова сошелся у поверхности, скрывая обреченных. Летучей тварью Израдец взмыл ввысь, держа в когтях бывшего Предводителя.

– Действуйте, как договаривались! – откуда-то издали крикнул демон, – Дом пока ваш. Но время ограничено.

– Надеюсь, что он отсортирует людей, – осмотрелся Руслан, – И тех, кто действовал под гаждением – отпустит.

– Куда?.. – вздохнул Антип.

2

– Итак, – вдыхая тошнотворный воздух Больнички, заговорил Антип, – Медь сдали Израдцу. Сами идем куда-то, где еще хуже, чем здесь. Чтобы… Чтобы, скорее всего, подохнуть. Я ничего не упустил?

– Мы и так в аду, чего еще бояться? – пробурчал Рустам.

– Ты упустил немного оптимизма,

что нам не помешает на пути, – грустно улыбнулся Андрей, обращаясь к Антипу,

– Должны мы верить, что идем доро́гой,

в конце которой радостный рассвет!

– Ха! – возмутился бандит, – С чего верить-то? Никаких шансов выбраться из пещеры. Но, даже если случится чудо – выживем, и, что совсем уж неправдоподобно, победим Савриила, то… То, что? Меди больше нет! «Олимп» выше не пускает. Вас не пускает, кстати! А меня-то и подавно ждет веселая вечность в объятиях Израдца.

– Ты это видел? – тихо спросил Волна.

– Да тут не на что смотреть. И так понятно: в любом случае – ад.

– Что видел ты, уже нам рассказал —

в опасности и Олово, и люди.

Желаешь им помочь – идем вперед,

желаешь отойти – мешать не буду.

– Куда отойти? Остряк, блин! Не хочу я отходить. Здесь мои друзья – я обещал помочь, и помогу. Но я хочу… хочу шанс! Хочу верить, что не все потеряно, что могу… надеяться!

– И я! – неожиданно смело вставила Алена.

– Справедливость неполноценна без возможности, – вставил слово Руслан.

– Всегда есть шанс, я знаю это точно,

иначе бы не отправлялся в путь.

Иначе бы не верил в Справедливость,

не шел вперед, не рисковал людьми.

– Вот ты-то и убеждаешь меня в обратном, – со злостью произнес Анти-поэт, – Как можешь говорить о шансе, когда только что профукал Мир? Оглянись! Нет больше Меди – тут везде Больничка! Какие шансы, расскажи?

– Миры не исчезают безвозвратно.

То, что ты видишь только скорлупа.

А что нас ждет в финале испытаний,

зависит лишь от нашего пути.

– Какая ерунда! – в сердцах воскликнул бандит, – Это уже не вера, а слабоумие какое-то. Нет больше Меди!!! Э-эй, оглянись!

Андрей отвел в сторону ворот мантии, ставшей грязно-серой хламидой. Оголилась бледная, безволосая грудь. В середине, между ребрами, ярко вспыхнула красноватая окружность, переливавшаяся медным блеском.

– Смотри сюда, неверующий мальчик!

Внимательно смотри, и ты узришь —

не весь я перекрасился в унынье.

Кусочек Меди навсегда со мной.

А это ли не шанс вернуться Миру?

А это ли не знак, что надо быть?

И этот шанс – подарок мне за веру.

Это доказывает, что надежда есть!

– Вот эта болячка, что-то доказывает? – тихо спросил Антип.

– Сам ты болячка! Это сообщенье,

О том, что Мир остался внутри нас.

Это зерно, желающее почвы,

чтоб вызрел справедливости закон.

– Бред, – отмахнулся бандит, помогая Алене идти по колким камням.

Андрей не пояснил. Не потому что не хотел, потому что не мог… Тяжелый вздох на мгновение наполнил грудь, бывший Наместник остановился, подбирая слова, но молча выдохнул, и, пружиня на сильных ногах, ушел вперед.

– Отличный способ ведения дискуссий, – пробубнил Анти-поэт.

– А я его понимаю, – тихо сообщила Алена, получая вместо ответа ласковый шлепок.

Вход в пещеру не различим. Не тьма загораживает обзор – ярчайший свет препятствует зрению. Недавно покинув пещеру, проты не осмотрелись внимательно – торопились вперед. Теперь остановились, закрываясь ладонями от болезненного свечения.

Белый свет