Пройдя пару кварталов по пластелиново-мягким тротуарам пышущего жаром города, Бондарь увидел приземистое трехэтажное здание, растянувшееся вдоль улицы. Выкрашенное в желтый цвет, оно подозрительно смахивало на сиротский приют или психиатрическую лечебницу. Тем не менее, вывеска утверждала, что это именно гостиница «Астраханская» и не что иное. Неподалеку от входа деликатно блевал в урну интеллигентного вида постоялец, почему-то не расстающийся с мешающим ему портфелем. Загадка такого странного поведения разрешилась, когда мужчина утер губы и отправился по своим делам, доставая на ходу припрятанную в портфеле бутылку пива. Прикинув расстояние до следующей урны, Бондарь с сомнением покачал головой и проник в гостиницу.

Здесь торчали обязательные кадки с фикусами и потрепанный швейцар с багровой физиономией отставного милицейского старшины. Достаточно было взглянуть на засиженный мухами лепной потолок и обшарпанный мраморный пол, чтобы распознать в фойе следы былой купеческой роскоши. Пробравшись сквозь облако перегара, клубящееся вокруг швейцара, Бондарь выложил на стойку паспорт и поинтересовался наличием свободных мест.

Для начала ему были предложены апартаменты «люкс», стоившие всего каких-то полторы тысячи рублей в сутки. Бондарь твердо отказался и признался, что его запросы значительно скромнее. Перманентная дама за стойкой вздохнула и выделила приезжему одноместный сторублевый номер без холодильника, зато с телевизором. Заполнив гостиничный бланк, он поднялся на третий этаж, открыл дверь ключом с деревянной грушей и занялся осмотром помещения.

Номер был обставлен разболтанной мебелью, в том числе кроватью-полуторкой, оказавшейся именно такой, какую рассчитывал увидеть Бондарь. Стену, к которой была придвинута кровать, покрывали десятки точек от раздавленных насекомых. Что-то вроде Стены Плача для комаров и мух, совершавших сюда паломничества с начала лета. Тщательно изучив бренные останки насекомых, Бондарь не обнаружил среди них засохших трупиков клопов и слегка повеселел. Сторублевый номер в астраханской гостинице – это вам не президентские апартаменты отеля «Плаза». Тут можно было ожидать чего угодно, вплоть до колоний мокриц или сороконожек. Отсутствие таковых настраивало на оптимистический лад.

Раздевшись догола, Бондарь сунул ноги в предусмотрительно прихваченные шлепанцы, взял полотенце, туалетные принадлежности и отправился в ванную, встретившую его насыщенным запахом хлорки. Поворот красноголового крана породил печальный вздох, перешедший в невнятное бормотание. Казалось, гостиничный водопровод жаловался на свою незавидную долю, а может быть, попрекал администрацию, прикарманившую деньги на прокладку новых труб. Дело закончилось тем, что из крана вывалился полудохлый таракан, у которого не хватило силенок выбраться из ванны.

Смыв его ржавой струей из душа, Бондарь подождал, пока холодная вода приобретет относительную прозрачность, и облился с ног до головы, постанывая от удовольствия. Жара стояла почти тропическая, так что он не поленился намылиться дважды, прежде чем покончил с водными процедурами.

Через минуту, кое-как обтершись полотенцем, он выложил на тумбочку сигарету с зажигалкой, упал на кровать и открыл книгу, подаренную Фатимой. Первую страницу с ее домашним адресом Бондарь из вредности пропустил. Начал читать с середины. И неожиданно для себя увлекся.

Это был переводной шпионский роман, о чем можно было догадаться по названию. Богатая фантазия автора рисовала кошмарные картины лубянских будней. Не удосужившись выяснить, как нынче называется бывший Комитет государственной безопасности, он поставил во главе КГБ мерзкую бабищу, носившую генеральские погоны и типично русскую фамилию Клеббова. Руководила сотрудниками она прямиком из подвала, поскольку не переносила дневной свет. На стене ее командного пункта висела огромная карта Соединенных Штатов с красными флажками, отмечавшими точки будущих ядерных ударов. Компьютером генеральша Клеббова пользоваться не умела, поэтому связь с подчиненными и президентом осуществлялась весьма своеобразным способом:

За ее покрытым красным кумачом столом стоял телетайп, дублирующий аналогичный аппарат, передающий уже расшифрованные донесения и расположенный в шифровальном отделе под высокими радиомачтами на крыше Лубянки. Время от времени генерал Клеббова протягивала руку, отрывала бумажную ленту и, шевеля губами, читала поступившую сводку. Впрочем, это было простой формальностью. Как только поступало по-настоящему важное сообщение, на ее столе тут же звонил телефон с двуглавым орлом на диске. Из этого кабинета осуществлялось руководство деятельностью всех агентов КГБ в разных странах мира, и этот контроль был бдительным, не прекращающимся ни на мгновение. Массивное лицо Клеббовой выглядело мрачным и усталым. Под покрасневшими глазами набрякли мешки.

Противостоял этому чудовищу бравый американский парень, остановившийся в московском отеле «Иван Грозный». Отправляясь с ответственной миссией в Россию, он набрал с собой столько одежды, что ему потребовалось целых два чемодана. Мрачно поглядывая на кремлевские звезды за окнами, он заказал в номер бутылку белого вина «Тейттингер», не спеша опустошил ее на четверть и отправился в ванную, где тщательно почистил зубы и обработал голову «Эликсиром Пино». Начать охоту на генерала КГБ было решено с соблазнения ее адъютанта Татьяны Онегиной, лесбиянки по призванию, но заправской нимфоманки по натуре. Обдумывая, подарить ли ей соболиную шубу или достаточно будет упаковки духов «Красная Москва», тайный агент сидел у окна, откуда открывался превосходный вид на Потемкинскую лестницу, ведущую к Мавзолею.

Представив себе этого дебила, торчащего в номере выдуманного отеля с оставленной про запас бутылкой вина в серебряном ведерце, Бондарь подумал, что лично он находится в куда более выигрышном положении. Во всяком случае, его гостиница существовала на самом деле и ему не нужно было мотаться по парфюмерным магазинам в поисках духов, которые, скорее всего, давно сняли с производства.

Вот если бы еще пистолет под подушку…

На этой мечтательной ноте Бондарь задремал.

Сон длился не более получаса, тем не менее этого было вполне достаточно, чтобы Бондарь открыл глаза с неспокойной совестью. Роднин сулил ему чуть ли не курортную жизнь, однако вряд ли был бы доволен видом заспанного подчиненного, дрыхнущего средь бела дня.

Взбодрившись повторным душем, Бондарь натянул брюки, сунул в рот сигарету и вышел на балкон. Солнце было уже низко, бликуя на поверхности Волги, просматривающейся в просветах между крышами и верхушками тополей. Кроме того, Бондарь обнаружил, что в Астрахани имеется свой собственный кремль, который, в отличие от московского, приносит городской казне хоть маленькую, но прибыль, а не одни сплошные убытки. Об этом свидетельствовала стайка туристов, входящая в центральные ворота.

Накурившись до приятной горечи во рту, Бондарь немного подышал волжским воздухом, в котором наметились первые намеки на вечернюю свежесть, и решил, что пора приступать к исполнению своих служебных обязанностей. Проще всего было бы навести справки о точках, где продают наркотики, у первого попавшегося таксиста, но это могло закончиться ночевкой в КПЗ, поскольку среди таксистов полно милицейских осведомителей. Гораздо безопасней высмотреть на улице какого-нибудь местного наркошу и проследить за ним, чтобы выяснить, где он приобретает свою ежедневную порцию отравы. Потом вычислить другого потребителя героина и произвести аналогичные следственно-оперативные мероприятия, чем жестче, тем лучше.