– Успокойся, – он обнял жену и прижал к себе. – Высказалась и станет легче. Сказала лишнее – подумает и переживёт. Он, в конце концов, жил среди людей и мог что-то узнать о семье твоей мамы в своё время. Дед нарушил уговор, но это его право. Сам слово дал, сам забрал. Всё это неприятно, но временно. Возможно, вы найдёте точку соприкосновения. Пока вы с ним не друзья, но и не враги. Поехали обедать.

Поддерживая телефонную связь с дедом, живущим в Германии, Софья получила вызов в начале февраля две тысячи тринадцатого и супруги стали планировать поездку.

– Соня, я принёс билеты на двадцать девятое до Москвы, дальше Дюссельдорф. Восьмого вернёмся в Москву и девятого будем дома. Успеем посмотреть часть Германии, поздравим твоего деда и через день уедем. Что скажешь?

– Скажу, что ты большой молодец. Ты у меня самый лучший, – она обняла и поцеловала мужа. – Как ты думаешь, какой подарок ему можно сделать в такой день рождения?

– Давай подумаем. В этом возрасте они как дети. Их нужно удивлять. Купим мы ему подарок, а на таможне не пропустят. Что будем делать. Подарить просто конверт с евро – банально. Ты ему нарисуй портрет, но не просто портрет, а из нескольких старых фотографий. Вряд ли он их брал с собой. А так, вспомнит свою молодость.

– Я попробую.

– Вспомни, что он любил дед из лакомств. Наши конфеты все переселенцы любят. Пусть сейчас фабрики не те, но есть и старые, проверенные временем.

– Дед очень любил Кара-Кум.

– Уже не плохо. Думай, жена, думай!

В аэропорту Дюссельдорфа их встречал дядя Сони, который был на два года моложе неё.

– Алекс, – представился он Антону и племяннице. – Отец тебя описал точно, и я сразу узнал вас. Я на машине. Через три часа будем на месте.

– Ты не забыл русский язык, – удивилась Софья.

– Нет. Мы часто дома общаемся на нём. А моя сестра, ей тридцать два года, слушает только русскую музыку. В России у неё осталось много подруг.

Они тихо переговаривались, видя, что Антон дремлет. Дорога была хорошая, и машина двигалась без всяких посторонних звуков. Дед жил на земле Северный Рейн-Вестфалия, в пригороде Детмольда, в двухэтажном доме на два хозяина. Встретили их на редкость радушно. Жене деда Анне было около шестидесяти лет. За обедом гости познакомились со всей семьёй. Дочь Анны от первого брака Марина, оказалась очень общительной и была рада поговорить о своём городе. Её муж Пётр и его семья были тоже из поздних переселенцев, а дочери, семи и девяти лет, родились уже здесь.

Первые два дня, дед, не смотря на возраст, сел за руль своего Опеля и показал им окрестности в радиусе тридцати километров.

– Быть в Германии и не посмотреть хотя бы её кусочек не дело, – говорил он по возвращению.

Так они побывали в Бломберге, Лаге и самом Детмольде. Три дня на машине деда путешествовали самостоятельно и посетили ратуши, соборы и замки в Эссене и Мюнстере. Отметили Юбилей деда в кругу многочисленных родственников со стороны его жены. Юбиляр, получив подарок от внучки, прослезился, вспомнив себя молодым.

– Вряд ли, Сонюшка, мы с тобой ещё раз увидимся. Будь счастлива, внучка, – говорил он, провожая их в дорогу через сутки. – Береги моё и своё сокровище, Антон.

Сутки до вылета в Москву они провели в Дюссельдорфе.

Прошёл год. Соне исполнилось в июле двадцать восемь лет. Два дня назад они вернулись с мужем из недельного отпуска, который провели в гостеприимной Турции. Никита в это время летал с отцом в Сочи. Ему не терпелось рассказать сестре об отдыхе в городе Олимпиады 2014. Договорились встретиться в субботу.

– Слушай, братец, мне кажется или ты подрос?

– Прибавил пару сантиметров. Мы почти месяц не виделись, а мне скоро четырнадцать.

Он так увлечённо рассказывал об отдыхе, об олимпийских объектах, о новом парке и Красной поляне. Он говорил, а Соня замечала, что в рассказе он часто упоминает отца: «папа сказал», «отец посоветовал», «мы с папой», «папа помог, научил». Она улыбнулась, и Никита это заметил.

– Чему ты улыбаешься? Я сказал что-то смешное?

– Я за тебя порадовалась. Судя по твоему рассказу, отношения с отцом у тебя налаживаются. Вы подружились?

– Кажется да. Может он заметил, что я вырос и меня можно не только контролировать, но и доверять мне. Мама почему-то звонит, – он выслушал мать и растеряно посмотрел на Соню.

– Что случилось, Ник?

– Деда увезла скорая помощь в больницу. Подозревают инсульт. Что это?

– Быстро на выход. Мама сказала номер больницы?

– Первая. С ним отец поехал.

– Ник, не раскисай. Пока мы всё не узнаем, паниковать рано. А инсульт – это кровоизлияние в мозг. Сосуды не выдерживают высокого давления и лопаются. Почитаешь в интернете, если тебе интересно. Деду всего шестьдесят девять. Он у нас крепкий мужчина и справится.

Они пробыли в больнице два часа, пока не вышел врач и не подтвердил диагноз. Он выдал целый список препаратов, которые нужно было купить, и просил молиться. Владимир Иванович был отправлен в реанимацию.

–Как же так? Мы не ссорились и даже не спорили, а ему стало вдруг плохо. Что теперь будет? – волновался Евгений Василевский, присев на диван.

– Вы верьте, что всё будет хорошо, – Соня положила свою ладонь на плечо отца. – Ваш отец обязательно поправится. Вы сами справитесь с поручением доктора или мне помочь?

– Я в порядке. Аптека здесь рядом, а домой поедем, когда успокоюсь.

– Если что-то понадобится, звоните или попросите сделать это Никиту. Увидимся завтра.

Соня вошла в квартиру в начале пятого и «наткнулась» на недовольное лицо Антона. Она так перенервничала, что что-либо объяснять не хотелось. Это выражение лица она видела каждый раз, когда возвращалась домой после встречи с Никитой.

– Что с настроением? – она прошла в комнату и присела на диван.

– А ты не догадываешься? Ты уехала в девять, сейчас начало пятого, телефон не берёшь – что я должен думать?

– Извини, задержалась. А телефон разрядился, – глядя на аппарат, говорила Соня. – У тебя есть телефон Никиты, ты мог позвонить ему. Заведём старую песню? Чем ты недоволен? Я провожу с братом максимум два раза в месяц по четыре-пять часов, хотя до свадьбы делала это каждую неделю. И после каждой встречи с ним, даже если возвращаюсь раньше, я вижу твоё недовольное лицо и нетронутый обед. Это своего рода протест? – Соня посмотрела на мужа с вызовом. – Я встречаюсь с ним три года, так будет и дальше.