– Тогда всё. Исполняйте.

Группа стартанула по самому длинному маршруту, им ехать в Таллин, на топливный склад морской авиации. Весь день, не торопясь, Пауль инструктировал и отправлял группы. Отправление групп Пауль спланировал так, чтоб на месте все группы оказались примерно в одно время, около 21:00, плюс-минус полчаса-час. Последними ушли группы в Митаву и, собственно, на рижские склады при аэродромах Спилве и Румбула.

Отправив последнюю группу, Пауль зашёл попрощаться к комбату, выпил с ним кофе, отказавшись от предложенного ужина. После кофе с сигаретой Пауль одолжил у комбата его «Опель-Кадет».

– Надо ещё съездить в одно место. Нет, водителя не надо. Не стоит ему видеть, куда я поеду. Утром водитель из канцелярии округа машину вернёт назад.

Ещё через полчаса машина с Паулем миновала КПП на северо-восточном выезде из Риги. В этот момент в городе раздался сильный взрыв. Пауль обернулся, чтобы посмотреть на встающее над севером города зарево. Ещё через пару минут грохнуло на юге города. Пауль эмоционально выматерился и прибавил газу. Герр Дрехслер очень бы удивился, если бы услышал, что гауптманн Босс матерится на великом и могучем с примесью неповторимого одесского говора.

Ещё через час машина свернула с трассы и, проехав пару километров, остановилась у небольшого хутора, стоявшего посреди леса. Водитель пару раз нажал на клаксон и выбрался из машины. В окнах усадьбы начал зажигаться свет. Залаяла собака. Через минуту дверь дома отворилась, и из неё, подсвечивая себе дорогу электрическим фонариком, вышел не старый ещё мужчина, лет пятидесяти. Увидел идущего к нему офицера в немецкой форме. Напрягся.

– Вы заблудились, герр офицер?

– Я долго ехал по холоду и замёрз. Был сильный ветер.

– Да, ветер сегодня дует не туда, куда едет машина.

– Иншааллах[106].

– Машааллах[107], – отвечает, улыбаясь, хозяин хутора.

Напряжение спадает. И оба, хозяин и гость, проходят в дом.

Поздний ужин. Немудрёная деревенская еда.

– Для тебя передали: «Оставаться на хуторе до 21-го, 22-го выйти на связь с командованием ближайшей воинской части». Я вот только не пойму, до ближайшей нашей части почти четыреста кэмэ.

– Скоро поймёшь, – улыбнулся капитан ГРУ ГШ РККА Эрвин Зиберт.

20 января 1943 года.

Рига. С другой стороны.

На совещании в здании, занимаемом канцелярией рейхскомиссара Остланда под председательством приехавшего с инспекцией Розенберга[108], обсуждали два вопроса – подведение итогов первого года работы по реализации решений Ванзейской конференции[109] и подготовка рейхскомиссариата к празднованию Дня взятия власти[110]. На совещании присутствовали: рейхскомиссар Остланда Генрих Лозе, все четыре руководителя генеральных округов, входящих в рейхскомиссариат, начальник Абверштелле «Остланд» – полковник Неймеркель, начальник полиции безопасности и СД в Остланде – штандартенфюрер СС Гумберт Ахамер-Пифрадер, его подчинённый – начальник Рижского гестапо – гауптштурмфюрер СС Вальтер Ягуш, и ещё с десяток чиновников рангом чуть пониже. К семи часам вечера начали закругляться.

Дрехслер, заранее проговоривший это с рейхскомиссаром Лозе и коллегами, пригласил всех присутствующих на совещание, кроме совсем уж второстепенных чиновников, к себе в особняк, располагавшийся неподалёку, на торжественный дружеский ужин. Там региональные чиновники в непринуждённой обстановке хотели поздравить рейхсминистра с прошедшим недавно днём рождения и вручить подарки. Сам Дрехслер планировал ещё похлопотать перед Розенбергом за мужа племянницы.

Переместились в особняк к Дрехслеру. Шикарный ужин накрыт в большом рыцарском зале. Стены увешаны охотничьими трофеями, оружием и доспехами. Несколько застеклённых шкафов с особо ценными экземплярами оружия и охотничьего снаряжения.

Сели, выпили, начали поздравлять Розенберга. В зал заходит унтерштурмфюрер, проходит к начальнику СД и что-то шепчет тому на ухо.

– Извините, камрады, вынужден вас покинуть. Дела.

– Что-то случилось? – интересуется Розенберг.

– Диверсия на складе топлива. Пока ничего толком неизвестно. Как только разберусь, вернусь для доклада.

Дрехслер нервно опрокинул в себя бокал коньяка. Одно дело – деньги получать, другое – когда начинается расследование по твоим делишкам.

Минут через сорок Ахамер-Пифрадер вернулся.

– Господа, произошла серия диверсий. Взорваны пять складов с топливом и три склада боеприпасов.

В этот момент громыхнуло где-то на севере города. Все присутствующие вышли на широкий балкон. Зарево.

– Кажется, это аэродром Спилве, – прокомментировал Ягуш.

Чуть погодя рвануло на юге. Начальники СД, Абверштелле и гестапо ринулись было бежать по своим рабочим местам. Но их притормозил чуток струхнувший Розенберг.

– Камрады, вы что, решили ехать пожарным помогать? Пусть подчинённые разбираются, а мы здесь организуем временный оперативный штаб. Ахамер-Пифрадер, дайте команду усилить охрану особняка. Дрехслер, дайте указания, чтобы здесь быстро организовали телефонную связь со всеми службами комиссариата.

Хозяин особняка и начальник СД направились исполнять распоряжение главного идеолога рейха. Едва они успели выйти, прикрыв за собой дубовые двери, как дом содрогнулся. Взрыв произошёл в рыцарском зале. Массивные створки дверей сорвались с петель и впечатались в спины не успевших сделать и пары шагов посланцев.

Прибежавшая прислуга и охрана выковырили контуженых функционеров из-под обломков дверей, и потом долго блевали, увидев равномерно распределённый по объёму рыцарского зала фарш из высших чиновников рейхскомиссариата и рейха.