«Выезжает из города. Превысил скорость».

«Выехал из города. Зараза».

«Еду за ним».

«Приближаемся к деревне Старые Вешки. Плетется со скоростью черепахи».

«Свернул в деревню. Я остановилась возле дороги».

– Кто тебе постоянно пишет? – не выдержал Мирон, когда я в сотый раз потянулась за телефоном.

Он выглядел слегка недовольным, но говорил спокойно, чуть хмуря темные брови.

– У тебя точно все в порядке?

– Это мама, – солгала я. – Мы с ней часто переписываемся.

«Зашел в один из домов. С синим забором. В левом окне загорелся свет».

«Что делать? Вижу в окне его тощий силуэт».

«Ау, ответь. Я пойду за ним и накостыляю ему по шее».

Я торопливо схватила телефон и быстро написала Тине, чтобы она держалась подальше от дома. Добавив, что скоро приеду, убрала мобильный в сумку и сообщила:

– Понимаешь, у мамы случилась неприятность.

– Какая?

– Она поругалась с кавалером, – вдохновенно продолжила врать я, поскольку доподлинно знала, что никакого кавалера у мамы нет. – Немного переживает.

– Хочешь поехать к ней? – догадался Мирон.

Я облизнула губы, и осторожно уточнила:

– Хотелось бы. Ты же не обидишься?

– Я, конечно, расстроюсь, – коротко ответил Мирон, – но это никак не отразится на наших отношениях. Раз твоей маме нужна поддержка, я с радостью отвезу тебя.

– Не стоит…

– Это не обсуждается, – отрезал Мирон. – Где живет твоя мама?

– В Старых Вешках, – мигом соврала я.

– Хорошо. Поедем прямо сейчас?

Я кивнула, и поднялась из-за стола. Мирон галантно помог мне накинуть пальто и усадил в машину, после чего сам уселся за руль.

– Навигатор включить? – спросила я.

Воронцов мотнул головой.

– Нет, я прекрасно знаю дорогу. В Вешках у Макса есть домик.

– Домик? В смысле, особняк?

– Нет, обычный старый деревенский дом. И собака. Макс частенько там торчит.

– Я люблю собак, – тут же заявила я, и получила в ответ еще одну обаятельную улыбку, которыми Мирон награждал меня весь вечер.

Стоило признать, что его обаяние работало безотказно. Если до этого вечера у меня еще и оставались какие-то сомнения, то теперь я вынуждена была признать: если Мирон сейчас встанет на одно колено и предложит мне руку и сердце, я побегу к нему в объятия сломя голову. И если не предложит – тоже побегу.

– Я вас познакомлю. Его зовут Заяц.

– Интересная кличка для собаки.

– Макс выбирал. Он вообще любит все интересное.

– Я заметила, – пожала я плечами. – Не зря же он встречается с Тиной. С ней не заскучаешь.

– Это точно, – губы Мирона тронула мягкая усмешка. – Она с детства за ним хвостом ходила. А вот тебя я совсем не помню.

– Я не приходила к Бельским домой. Тина звала, но мне было неудобно, – призналась я. – Там все время торчали ее браться и куча народа. Хотя Гриша был довольно милым.

– Неужто ты была в него влюблена в детстве? – поддел меня Мирон.

Я закатила глаза, фыркнув.

– Разумеется.

– Эй, мне придется вызвать его на дуэль, – Мирон ухватил меня за ладонь, и рассмеялся.

Я не смогла сдержаться, и растянула губы в идиотской улыбке. «Гримаса счастья», – вот как называет это моя мама. Когда внутри настолько тепло и хорошо, что не можешь сдержать дурацкое хихиканье и хочется обнять весь мир.

«Ты где?».

Сообщение от Тины заставило меня вернуться в реальность. Мы уже подъезжали, так что я попросила ее убрать тачку с дороги, а потом сказала Мирону:

– Прости, но не мог бы ты… Оставить меня за два дома от мамы. Просто у нее сейчас все мужчины вызывают печаль, а тут счастливая я…

– Понял, – кивнул он и притормозил перед третьим домиком. – Говоришь, ты счастливая?

– Этот вечер был прекрасным, – довольно сообщила я. – Извини, что пришлось его прервать.

– Ничего страшного, он точно не последний, – усмехнулся Мирон. – Тебя подождать?

– Я переночую у мамы, – отказалась я, чувствуя, как сердце начинает лихорадочно биться. – Езжай домой.

Потянувшись ко мне, Мирон нежно поцеловал меня в губы, словно спрашивая разрешение. Я на секунду оторопела, застыв, а потом, заглянув в его темные, словно ночь, глаза, легонько кивнула.

Второй поцелуй обрушился как лавина с гор – горячий, жадный, неистовый. Даже объятия Мирона изменились – одна рука потянулась к моим волосам, распуская пучок, а вторая крепко обхватила за талию, вынуждая наклониться ближе к нему.

«Алиска, у меня уже задница замерзла смотреть, как вы целуетесь. А еще я завидую».

Я скосила глаза на экран телефона, а Мирон резко отодвинулся назад.

– Иди, – глухо сказал он, глубоко выдыхая. – Иначе я плюну на все и увезу тебя в город.

Я подскочила на сиденье, быстро схватила свою сумку, и, не удержавшись, быстро поцеловала его в щеку, перед тем как выпрыгнуть из машины. На всякий случай шмыгнув в первую открытую калитку, я обогнула чужой дом, и высунула нос – автомобиль Мирона, неуклюже развернувшись посреди тесной улицы, двинулся в сторону города.

– Вот ты где, – раздался сзади недовольный голос.

Я обернулась, увидела недовольную Тину в смешной шапке с синим помпоном и красными от мороза щеками. И хрюкнула от смеха.

– Я понимаю, что у тебя сейчас мир играет яркими красками, – пробубнила Бельская, подпрыгивая на месте, – но я основательно околела. Какой план действий?

– Дождемся, пока Виталик свалит и залезем в дом,– предложила я.

– А если он останется тут ночевать? – вздернула бровь Тина.

– Вот блин, – вырвалось у меня. Прикрыв рот рукой, я виновато огляделась, и, не найдя лишних свидетелей, принялась размышлять.

– Ну? – злая, как собака, Тина, кружилась вокруг меня. – Думай быстрее, а то сейчас из дома выйдет дед с солью и подстрелит нас, как воришек яблок.

– Сейчас зима, никаких яблок. И дом явно нежилой.

– Да какая разница, – пробурчала Бельская, и потерла нос рукой.

Пока мы спорили, на улице раздался шум мотора. Выглянув из своего убежища, мы с открытыми ртами проследили взглядом за хондой Виталика, которая медленно ехала по улице. Наконец, мигнув фарами, она повернула на трассу и скрылась в темноте.

– Мда, если бы он не свалил, то я бы превратилась в Снегурку, пока ты думаешь.

– Да иди ты, – огрызнулась я.