Эва с подозрением взглянула на собеседницу. Мария Петровна раскраснелась пуще прежнего, движения у нее стали слишком порывистые и размашистые, и в то же время неуверенные. В общем, тетка была здорово навеселе. Может, потому и сочинила драматическую историю про кровавые следы в лифте и тайник на лестничной площадке? Хотя не зря говорят же, что истина в вине, то есть пьяному можно больше доверять, чем трезвому…

— Да ты мне не веришь? — проговорила Мария Петровна. — Да пойдем, я тебе покажу этот самый тайник!

Она вышла из квартиры на лестничную площадку и с победным видом показала Эве пластмассовую решетку, укрепленную на стене чуть выше человеческого роста.

Скорее всего, это была вентиляционная решетка.

— Вот тут она что-то прятала, я в глазок видела. Тут, значит, у нее и есть тайник.

— И что же она могла там прятать?

— А кто ее знает? Мало ли, что человек может прятать. Дорогое что-то, или этот… как его… ком-пром-март.

— Компромат?

— Вот-вот, это самое.

— Да какой у нее был компромат? Откуда? Она же была простая кладовщица.

— Вот чего не знаю, того не знаю, а только я своими глазами видела, как она туда что-то прячет.

— Но почему она устроила тайник не в квартире, а на лестничной площадке?

— А, ну тогда я знаю! — оживилась Мария Петровна. — Это она, наверное, запасные ключи от квартиры там прятала. Мало ли, свои ключи где-то забудет или потеряет, а у нее тут запасные.

Я когда в Зауральске жила — это еще до Дачного — так я тоже запасные ключи возле крыльца прятала, под камнем. Хороший такой камушек возле крыльца лежал. Вот и она, наверное, так… один раз, правда, неприятность у меня вышла — у соседей собака была, фокстерьер, любопытный очень, до всего ему дело, всюду норовил нос сунуть. Ну, и перевернул он тот камень… и ключи упер, бросил на дороге… но это я, девонька, отвлеклась.

Мария Петровна доверительно взглянула на Эву и вполголоса проговорила:

— А чего мы, девонька, гадаем? Чего время попусту тратим? Ты загляни туда, проверь… сразу все и узнаем. Если ключи — то в квартиру войти можно…

— Заглянуть? — Эва удивленно взглянула на собеседницу. В глазах ее пылало неуемное любопытство, усиленное выпитой вишневкой. — Так нехорошо как-то…

— Да чего же нехорошо? Первое дело — что ты им родственница, не то что та, Александра. Так что если там что ценное — оно тебе и полагается, а ежели там ключи — опять же у тебя на них больше прав. А второе дело — они-то, Ершовы, все равно уже на том свете, и то, что в тайнике лежит, так и будет там лежать, пока какой-нибудь мастер случайно не найдет. А может, там что важное?

— А что же вы сами не проверили? — спросила Эва.

Она видела, что Мария Петровна буквально изнемогает от любопытства, и не могла понять, как она терпела столько времени и не обследовала тайник.

— Так тут понимаешь, какое дело… — нехотя протянула женщина. — Мне так до этой решетки не достать… я уже пробовала, но не дотянулась. А ты-то повыше будешь, ты дотянешься.

Эва окинула собеседницу взглядом. Та и правда была на голову ниже ее, да еще и руки имела короткие, так что при всем желании не смогла бы дотянуться до вентиляционной решетки. Но вот если встать на стремянку или хотя бы на табурет…

Мария Петровна словно прочитала ее мысли.

— Если табуретку подставить или, к примеру, лесенку, а тут кто из соседей выглянет — что они про меня подумают? Стою, понимаешь, на табуретке и шарю в стенке… в мои-то годы… это же стыда не оберешься! Не дай бог, еще Арсению Михалычу передадут… Так что давай, девонька, ты уж сама посмотри, что там она прятала, а я тебя подстрахую!

Эве и самой хотелось проверить, что спрятала в тайнике покойная Елена Ершова. Может быть, это прольет свет на загадку взорванного автобуса…

Она встала на цыпочки, с трудом дотянулась до решетки и подергала ее.

Решетка не поддавалась. Ее удерживали два винта, завинченные по диагонали. Двух других винтов не было.

— У вас монетка есть? — спросила Эва у Марии Петровны. — Тут винтики открутить нужно.

Женщина порылась в кармане и нашла случайно завалявшуюся там мелкую монету. Эва открутила винты, сняла решетку и запустила руку в открывшуюся пустоту.

Эва ощупала тайник, но не нашла в нем ничего, кроме комьев слежавшейся пыли. Да еще паутина, а где паутина — там, само собой, и пауки. Нельзя сказать, что Эва терпеть не могла пауков. Вот Светка Милашкина — та просто умирала от страха, боялась пауков до одури, до зубовного скрежета. Один раз при виде небольшого паучка она упала в обморок.

Но все же пауки противные, не хотелось бы трогать их голыми руками.

— Ну что там, девонька? — приговаривала Мария Петровна, суетясь вокруг и буквально подпрыгивая от нетерпения и любопытства, как тот самый любопытный фокстерьер.

— Да вроде ничего нет, — пропыхтела Эва, старательно обшаривая тайник.

— Точно ничего?

— Одна пыль!

Пыли в тайнике и правда было очень много, так что у Эвы зачесалось в носу и она громко чихнула.

И тут, когда она уже хотела прекратить поиски, в самом дальнем углу тайника ей в руку попал какой-то небольшой прямоугольный предмет, немного скользкий на ощупь.

— Совсем ничего? — в голосе женщины прозвучало горькое разочарование.

— Совсем! — повторила Эва.

Какое-то шестое чувство, неизвестное науке, не позволило ей рассказать Марии Петровне о своей находке. Тем более что она не знала, находка ли это или просто случайно завалявшаяся в вентиляции бесполезная мелочь.

— Как же так? — сокрушалась Мария Петровна. — Ведь видела же я, что она туда что-то прятала…

— Да, может, она потом это обратно забрала.

Эва для вида еще немного пошарила в тайнике, а потом сделала неожиданную вещь. Она вспомнила, как в детстве соседский мальчишка научил ее показывать фокус с исчезающей картой. Карту при этом нужно было зажать между пальцами, так что она находилась с тыльной стороны ладони.

Вот и сейчас Эва зажала найденный в тайнике предмет между средним и указательным пальцем, тем более что по размеру он был гораздо меньше игральной карты.

Спрятав таким образом свою находку, Эва вынула руки из тайника и незаметно спрятала находку в карман. Потом она привинтила на место решетку и еще раз попросилась в квартиру Марии Петровны — вымыть руки от многолетней пыли.

Оказавшись в ванной комнате, она осторожно достала из кармана свою находку.

Это был маленький кусочек мыла — из тех, которые кладут в ванную комнату гостиниц. Мыло было без обертки, на нем было отпечатано латиницей слово «Bravo» — наверное, название гостиницы. Очень возможно, таллинской.