— Купишь этот диск, выйдешь из киоска и войдешь в телефонную будку рядом с ним. Дальше жди инструкций.

— Разве сейчас еще сохранились телефонные будки?

— Немного, но есть.

Эва хотела еще что-то спросить, но ее собеседница уже отключилась, из трубки доносились сигналы отбоя.

Заинтригованная, Эва поехала на Политехническую.

Киоск она нашла легко. Внутри было жарко. Толстый продавец с круглым лицом младенца-переростка разговаривал с покупателем средних лет, доказывая преимущества английских детективных сериалов перед скандинавскими.

— Самое главное — колорит! У них такой удивительный колорит, чисто британский… кажется, что ты не фильм смотришь, а разглядываешь альбом с гравюрами!

— А я вообще-то хотел кино посмотреть…

Дождавшись паузы в этом увлекательном разговоре, Эва спросила, есть ли у него «Танго» в исполнении Пьяццолы.

— Вам повезло — остался последний диск. Правда, у него повреждена упаковка, поэтому я его уценил.

Эва заплатила, взяла диск, поблагодарила вежливого продавца и вышла на улицу.

Неподалеку от киоска она и правда увидела телефонную будку, притулившуюся к стене одноэтажного кирпичного здания, вошла в нее и остановилась в растерянности.

Что теперь делать?

Лиля велела ей ждать дальнейших инструкций, но как эти инструкции поступят?

И тут телефон зазвонил.

Эва вздрогнула и удивленно уставилась на аппарат.

В зарубежных фильмах она видела, как звонят на уличные телефоны, но у нас, насколько она знала, такой возможности нет. С уличного телефона можно сделать только исходящий звонок.

Но телефон все звонил, и наконец Эва сняла трубку. Раздался Лилин голос.

— Что так долго не отвечаешь? Впрочем, неважно. Вставь тот диск, который купила, в прорезь телефона.

— В прорезь? — переспросила Эва, разглядывая аппарат. — В какую прорезь?

И тут она увидела в верхней части телефонного аппарата прорезь, достаточно большую, чтобы в него можно было вставить компьютерный диск.

— Нашла? — нетерпеливо спросила Лиля. — Молодец. Вставляй.

Эва вынула диск из коробки, вставила его в прорезь аппарата.

Диск с негромким жужжанием провалился, раздался громкий щелчок, и вдруг задняя часть телефонной будки отъехала в сторону. За ней оказалась уходящая вниз крутая лестница.

Эва почувствовала неуверенность и даже испуг, но она сама согласилась на эту встречу, значит, нужно было на что-то решаться. Она глубоко вдохнула, как перед прыжком в холодную воду, и начала спускаться по лестнице.

К счастью, как только она начала спуск, впереди зажглись лампы, которые ярко освещали ступени, поэтому Эва шла уверенно, не опасаясь свалиться и сломать ногу.

Однако когда она спустилась на десяток ступеней, за ее спиной послышалось негромкое гудение. Она испуганно обернулась — и увидела, что позади нее глухая стена. Так что теперь пути назад не было, оставалось только идти вперед.

Эва спускалась, думая, что сама загнала себя в эту мышеловку и что ей некого винить.

Наконец спуск закончился, и она оказалась перед самой обычной дверью, на которой висела табличка:

«Без вызова не входить».

— Вот еще! — проворчала Эва и потянулась к дверной ручке…

И в это самое мгновение дверь сама открылась перед ней, и Эва оказалась в просторном кабинете.

Прямо напротив нее находился огромный письменный стол. Впрочем, при виде человека, который сидел за этим столом, сам стол уже не показался Эве таким большим.

За столом сидел поистине огромный человек. У него была толстая короткая шея, три или четыре подбородка и такой живот, что в столешнице для этого живота пришлось сделать круглый вырез.

На столе перед этим гигантом стояла большая чашка кофе и хрустальная вазочка с конфетами.

— Хотите кофе? — спросил, точнее, пропыхтел огромный человек, вытирая затылок платком.

— Здравствуйте! — холодно проговорила Эва, давая понять, что хозяин этого странного подземного кабинета плохо воспитан.

— Здравствуйте, здравствуйте! — отмахнулся тот. — Так все-таки, вы хотите кофе? Между прочим, очень хороший кофе.

— Ничего я не хочу! — сердито отмахнулась Эва. — Я сюда не кофе пить пришла!

— И правильно! — Толстяк одобрительно улыбнулся. — Кофе вреден. Я бы и сам от него отказался, да никак не могу. Особенно от такого хорошего. Силы воли не хватает. Но вам все же советую попробовать. Вряд ли вы где-то еще такой кофе попробуете. Мне его специально привозят из Саудовской Аравии.

— Ну, если так… уговорили.

Толстяк довольно улыбнулся и нажал кнопку на переговорном устройстве:

— Мариночка, принеси, пожалуйста, кофе нашей гостье! И мне еще одну чашечку…

Буквально через несколько секунд открылась неприметная дверь в глубине кабинета, и вошла розовощекая девушка в короткой черной юбке и белой блузке. В руках у нее был поднос, на нем — две дымящихся чашки с кофе, одна — обычная, точнее — очень маленькая, а вторая — чуть ли не литровая.

Девушка поставила поднос на стол и удалилась. Эва без колебаний взяла маленькую чашечку и пригубила. Кофе и в самом деле был божественный.

Толстяк взял огромную чашку, сделал большой глоток и покосился на Эву:

— Ну как?

— Здорово!

— Я же говорил! А конфетку хотите? — он пододвинул к ней вазочку. — Хорошие конфеты. Очень рекомендую.

— Я не ем сладкого! — фыркнула Эва, но все же, против своей воли, взяла одну конфету, развернула и сунула в рот. Конфета и правда была очень вкусная.

— Ну, я же вам говорил! — пропыхтел толстяк и снова улыбнулся. Улыбка у него была очень приятная. И вообще, если бы не лишние подбородки и не центнер жира, его можно было бы назвать красивым мужчиной. Хотя непонятно, как бы он выглядел без этого центнера.

— Значит, вы действительно ничего не хотите? — проговорил он, и на лице проступило сожаление. — Что ж, тогда перейдем к делу… — Толстяк взял из вазочки очередную конфету и отправил ее в рот, затем с набитым ртом проговорил: — Покажите мне его.

— Его? — Эва не сразу сообразила, что речь идет о чипе, но как только сообразила — достала его из сумочки и протянула собеседнику, мимоходом отметив, что не знает, как его называть.

— Аскольд Аскольдович, — проговорил тот, осторожно взяв чип.

— Что? — переспросила Эва.

— Аскольд Аскольдович, — повторил толстяк. — Меня зовут Аскольд Аскольдович. Можно просто Аскольд, если вам так удобнее. Как вас зовут — мы оба знаем.

«Что он — мысли читает?» — подумала Эва.