– Не-а, – он отрицательно покачал головой, – Всю информацию я получал от Александра, и после его смерти канал связи оборвался. А остальные не очень-то горят желанием идти на контакт с его личным терьером.

– «Личный терьер»?! – хохотнула Урсула, – Какая прелесть!

– Урса, заткнись, – Овод даже не взглянул в ее сторону, но одной только интонации оказалось достаточно, чтобы девушка тут же умолкла.

– Меня там тоже не особо жалуют, – посетовал я, – Быть может, Юля могла бы что-то для нас разведать?

– Сомневаюсь, – Овод с глухим стуком поставил пустую чашку на столик, – Уж если они там решили сливать нам всяческие ментальные помои, то вряд ли станут интересоваться нашим мнением, кто бы ни представлял наши интересы.

– И что нам делать? Какой у нас имеется выбор?

– Если мне будет позволено вставить свои пять копеек… – мы кивнули, и Урсула продолжила, – то пальнуть с такого расстояния в конкретного человека невозможно. Скорей всего, залп направляют в сторону более плотного людского скопления. С этой точки зрения, если есть желание обезопасить себя и своих близких от попадания под удар, то стоит переехать в более пустынную местность.

– Хорошо, мы возьмем это на заметку. У тебя есть куда спрятаться? – Овод повернулся ко мне, и в его взгляде сквозила нешуточная тревога, – Юлю с Кириллом желательно переправить в более безопасное место.

– Да, у нас есть небольшой загородный дом чуть дальше к югу.

– Отлично! Укройтесь там, пока мы не разберемся, что к чему.

– Но у меня же работа… обязательства…

– Черт! – рявкнул Овод в сердцах, – Для тебя что важней – карьера или безопасность и здоровье твоей семьи?! Насколько я могу судить, интенсивность атак только нарастает, и один Аллах ведает, что тут будет твориться через неделю или две! Дело вполне может дойти до полноценных уличных боев между приверженцами разных брендов!

– Кстати, да, – поддержала его Урсула, – Сережка прав. Нам здесь попросту некуда рассасывать те эмоции, которыми нас бомбардируют, и они постепенно накапливаются. Если они там будут и дальше продолжать в том же духе, то очень скоро мы, накопив критическую массу, можем столкнуться с массовым психозом, наблюдать за которым я бы и сама предпочла с безопасного расстояния.

«Сережка»?! я явно что-то где-то пропустил…

– А потому не корчи из себя героя, а сгребай своих домашних в охапку и гони прочь из города. Необходимо немного переждать, пока не появится хоть некоторая ясность.

– Но как же вы?

Я переводил слегка ошалелый взгляд с Овода на Урсулу и обратно. Мне было сложно понять их беспокойство, поскольку единичные инциденты вроде бы не представляли серьезной угрозы. В то же время я знал, насколько хорошо Овод умеет заглядывать далеко вперед, различая за еще неясными намеками признаки надвигающейся катастрофы. Да и компетенции Урсулы не оставляли у меня сомнений – оно точно знала, о чем говорила.

Что-то определенно назревало, и мне, если я не хотел в очередной раз оказаться в самом эпицентре событий (действительно, хватит уже), следовало отползти в сторонку и сидеть тихо, не высовываясь без нужды.

– Ну, меня-то такие атаки вряд ли затронут, мы – калачи тертые! – усмехнулась девушка, тряхнув черной шевелюрой.

– А мне придется запастись «Эмоблоком», – вздохнул Овод, – Не пришибить бы кого между делом…

– Прибытие шаттла ожидается через пять минут, – коротко кивнув, Егор пересказал сообщение из диспетчерской.

– Я понимаю, что мой вопрос прозвучит несколько запоздало, – стоявший рядом с Аланом Торбицкий грузно переступил с ноги на ногу, – но вы уверены, что не меняете тем самым шило на мыло? Что исчерпали все прочие варианты решения проблемы?

– Мы же с Советом договорились, что закрытие Центра – самая крайняя мера, которой мы будем избегать до последней возможности. Слишком много сил и средств вложено в проект, чтобы пускать все под нож из-за капризов одного выжившего из ума старика.

– Но привлекать… ее… – массивная голова Председателя качнулась в сторону приближающегося гула винтов, – Не слишком ли рискованная затея, особенно учитывая непростой опыт вашего предыдущего сотрудничества?

– Определенная опасность, несомненно, присутствует, – нехотя согласился Алан, – но девочки к настоящему моменту уже совершенно выбились из сил, по капле стравливая накопившийся религиозный угар. Требуется открыть краник пошире, а их способностей для этого недостаточно. Необходимо содействие настоящего Мастера. Причем срочно, иначе скоро фанатики уже на наших улицах бесчинствовать начнут!

– Что верно, то верно. В работе с большими объемами эмоционального материала она поднаторела изрядно, – Торбицкий прищурился, – Уверены, что на сей раз вам удастся  сохранить трезвость рассудка и не потерять голову?

– Вы же сами со мной вчера работали, – отозвался Алан, не поворачивая головы. Напоминание о его прошлом «рабстве», когда он послушно и даже с радостью и энтузиазмом, задрав хвост, бежал исполнять чужие пожелания, не доставило ему большой радости. Он бы предпочел тот короткий, но памятный период своей жизни и вовсе забыть, – Вот мы и проверим ваше хваленое мастерство.

Председатель недовольно поджал губы, но предпочел не реагировать на шпильку в свой адрес. Ситуация и впрямь складывалась весьма напряженная, не хватало еще в самый ответственный момент друг с другом пересобачиться.

– Я чувствовал бы себя куда более спокойно, – проворчал он, – имея возможность провести пикировку ей самой. Тогда бы я точно знал, что никакая внезапная дурь не взбредет ей в голову.

– Человеческий мозг – слишком тонкая материя. Эдуард утверждал, что любое стороннее вмешательство способно полностью убить в человеке его Медиаторские способности. А уж он-то знал, о чем говорил.

– Но это знание, однако, его не спасло.

– Эдуард всю жизнь был наивным идеалистом и непростительно плохо разбирался в людях, доверяя им порой сверх всякой меры, – Алан тряхнул головой, словно отбрасывая пустые опасения, – Мы же давно избавились от розовых очков и будем действовать умнее и осторожней. Никакой самодеятельности, полная сосредоточенность на четко сформулированной главной задаче и постоянный контроль за ее исполнением.

Вдалеке, над самой линией горизонта показалась темная точка, быстро растущая в размерах. До прибытия транспорта оставалось менее минуты.

– Глядя на то как вы, засучив рукава, готовы взяться за дело, я не могу не испытывать определенных опасений, – вполне возможно, что пост Председателя Совета превращает любого человека в законченного параноика. Если раньше Торбицкий не упускал ни единой возможности, чтобы подтрунить над осторожностью Александра Саттара, то теперь и он сам так и норовил подстелить соломки везде, где только возможно.

– Какого рода? – Алана уже начинал раздражать этот волочащийся за ним старый ржавый якорь.