див захочет защищать его, пусть делает это по своей воле. Колдун каждой клеткой тела ощущал, как Кузя испуган, устал и замерз.

«Подожди немного. Еще чуть-чуть, и мы пойдем домой».

Демонический кот муркнул, и на его шее засверкали переплетенные нити ошейника. Для порядка прочитав еще пару раз заклятия, Аверин тихонько попросил:

– Кузя, отпусти мою руку.

Язык показался из пасти в последний раз и скрылся между клыками. Зверь огляделся по сторонам и внезапно исчез. Между ногами Аверина юркнул полосатый кот. Высунув морду из-за штанины, Кузя оскалился, зашипел на Владимира и спрятался обратно.

– Что это с ним? – тихо спросила княжна Софья.

– Он напуган, – пояснил Аверин, нагнулся, поднял Кузю с пола и сунул за пазуху, – вероятно, он помнит, как Владимир охотился за ним, но забыл, что они подружились. Прошу, не могли бы вы оставить нас?

– Конечно, – княжна направилась к выходу, – разрешите мне хотя бы снять блокировку с дверей. Я чувствую себя совершенно бесполезной в этой операции, – она улыбнулась.

– Нам повезло, что не случилось ничего неожиданного, – возразил ей Аверин.

Когда склеп опустел, он выпустил из-за пазухи пригревшегося Кузю.

Аверину нужен был повод, чтобы избавиться от посторонних глаз, но то, что див напуган, было недалеко от истины. Все его эмоции ощущались настолько отчетливо, что Аверину казалось, будто он почти читает мысли Кузи.

Колдун вывел знаками имя брата и подумал, что было странно умышленно допустить ошибку в пароле, закрывающим коридор, а не открывающим его. Но, в любом случае, пароли не должен узнать никто. Нельзя сказать, что Аверин не доверял княжне или Владимиру, но пока коридор находится возле дома брата, не стоит открывать его без контроля.

Кузя сделал круг по склепу, тщательно обнюхивая пол, а потом, толкнув лапами двери, выскользнул наружу. И остановился как вкопанный, уставившись на небо и приоткрыв рот.

Ну конечно. Лето было в самом разгаре.

Аверин тоже вышел и, щурясь от солнца, присел на траву рядом с котом.

– Ну вот, Кузя, – тихо сказал он и провел пальцем между кошачьих ушей, – трава, листья, солнце. Забудь ледяной кошмар, как страшный сон.

До дома они добрались часа через два. Кузя, казалось, обнюхал каждую травинку, каждое дерево и скамейку. Кружил вокруг фонтана, запрыгивал на качели. И вскоре Аверин понял, что делает кот. Он ищет свои следы. И пытается вспоминать. Память дивов отличалась от человеческой. Они запоминали всё с фотографической точностью, и, похоже, смутность и смазанность воспоминаний беспокоили Кузю. На протяжении всей прогулки див не отходил от Аверина дальше чем на десять шагов, и если колдун останавливался – мяукал и звал за собой. Как будто ему требовалось что-то вроде маяка, бегать без которого даже по саду он опасался.

…А может, так и было. Ведь всё время пребывания в Пустоши Кузя держался за разорванную связь с колдуном, стараясь не потерять воспоминания, а вместе с ними и выход из Пустоши.

В комнате Кузя обследовал все углы и, успокоившись, запрыгнул на кровать.

– Ты есть хочешь? – спросил Аверин. – Или, может, ты хочешь принять человеческий облик?

Кот попятился.

– Кузя, – нахмурился колдун, – так дело не пойдет. В человека! – скомандовал он.

И тут же на кровати появился мальчишка. Он был еще более худым, чем его запомнил Аверин, но стал выше ростом. Волосы отросли до плеч и потеряли свой яркий цвет – снова стали рыжевато-русыми. Кузя забился в самый угол, подобрал под себя ноги, обхватил плечи руками и уставился исподлобья.

– Холодно, – жалобно сказал он, и, как бы в подтверждение словам, по его телу прошла крупная дрожь.

Аверин сдернул с кровати одеяло и накрыл дива. Сам сел рядом. Не погорячился ли он, заставив Кузю сменить облик приказом?

– Ты ведь помнишь, что ты Кузя? – осторожно спросил он.

– Да, помню, хозяин.

– Так, подожди. А как меня зовут, помнишь?

– Кажется… – див протянул к Аверину руку, но сразу же отдернул. Колдун тут же протянул свою.

– Не бойся, можно трогать.

Кузя снова коснулся его кожи пальцами и внезапно крепко сжал ладонь колдуна.

– Гермес… Аркадьевич. Ваше сиятельство. «Хозяин», когда мы наедине.

– Вот, уже лучше, – обрадовался Аверин, а Кузя наморщил лоб.

– Я должен рассказать, пока помню.

– Конечно, говори.

Див закрыл глаза и, не выпуская руки, начал быстро и сбивчиво говорить:

– Мы вместе выпали из дыры, и лед треснул. Нас обоих потянуло вниз, в пропасть. Сверху летели огромные глыбы, даже он не смог справиться с ними. А я слабее, меня тянуло меньше, било меньше. Нас завалило в расщелине. Его сила растопила лед, и он глубоко вмерз в него. И погружался всё глубже. Я скреб лед, пытаясь выбраться, но безуспешно. Пришел тот, кто устроил ловушку. Но ушел, не заметив меня и не сожрав. А потом он выпустил меня и провалился еще глубже. Я пообещал, что вы спасете его. Вот. Кажется, я всё запомнил, да? Я это повторял постоянно, чтобы не забыть.

– Думаю, да, Кузя. Ты всё запомнил.

На миг в глазах дива промелькнула радость, и он стал похож на прежнего Кузю. Но только на миг. Потом его зрачки стали вертикальными, а верхняя губа задергалась, обнажая клыки. Кого-то почуял? Див отпустил руку и еще сильнее закутался в одеяло.

– Давай я принесу тебе поесть? – спросил Аверин.

Кузя быстро кивнул.

– Хорошо. Я пока схожу на кухню, попрошу что-нибудь у Анонимуса. Ты помнишь Анонимуса?

Кузя задумался, а потом снова кивнул.

– Отлично. Тогда я принесу тебе чего-нибудь вкусного и зефир. Хочешь зефир? – Аверин постарался улыбнуться, но получилось плохо. Пустошь превратила Кузю в бледную тень себя прежнего.

Див смотрел растерянно. Не было понятно, вспомнил ли он любимое лакомство.

– Никуда из этой комнаты не выходи, – велел Аверин и отправился на поиски Анонимуса. Фамильяр нашелся быстро.

– Ее высочество в библиотеке, – доложил он, – я собрал для нее все материалы, которые она просила. Но она хочет расспросить меня. Для этого мне нужно разрешение. Ваше или Вазилиса Аркадьевича.

– Ты можешь рассказать ей всё, о чем она спросит, касаемо коридора. Только не упоминай пароль и не называй его. Если великая княжна захочет построить свой проход – мы не сможем ей помешать. Но с коридором в поместье будем работать только под