– Сволочная натура? Я думал, что у вас отношения с Вилкасом были наилучшие.

Виктор, сощурившись, рассмеялся:

– Много было придирок с его стороны, пусть он меня простит – ведь о покойниках или хорошо, или ничего. А кого он тут не доставал? Но за придирки не убивают, видимо, у того, кто это сделал, были более веские причины.

– Пока официально Вилкас пропал, а не убит.

– Куда мог деться хозяин-инвалид? Украли его? Как смогли вывезти, если тут охрана под каждым кустом? Кстати, ее уже почти всю снял Юшта. Не сомневаюсь, что хозяина убили и закопали, – для этого места тут хватает.

– Искали же с собаками и не нашли.

– Плохо искали, возможно, не хотели найти – кому-то это выгодно.

Тимош подумал: «А ведь и правда, наверняка тело исчезло для того, чтобы затянуть процедуру наследования богатства Вилкаса. То, что завещание было переписано в мою пользу, знали, кроме Вилкаса и меня, нотариус, Марта и мажордом Иван Иванович. Вроде не в их интересах было об этом рассказывать. Заказчик убийства не хочет, чтобы я все унаследовал? Для чего тянет – рассчитывает расправиться со мной? Или он не знает о завещании в мою пользу? В предыдущем завещании все состояние отписывалось фонду, и, со слов Марты, это выгодно Лайме и Прохоренко, но не устраивает Юшту. Возможно, он и в самом деле не прочь перебросить денежки компании на свои счета, и для этого ему нужно время.

Стоп! Почему я считаю, что убийство связано только с завещанием? Может, есть иная причина? К примеру, корона Витовта. Возможно, не сумев открыть сейф, убийца спрятал труп. Нет тела – нет уголовного дела! Любой из приятелей Вилкаса мог приказать прибывшей с ним охране вывезти тело Вилкаса за пределы имения, пока не поднялась суматоха». От размышлений голова у Тимоша разболелась. «Зачем мне это? Пусть следователь, полиция ищут убийцу, мое дело – сторона!»

Виктор высадил Тимоша возле центрального городского парка[29], а сам поехал в офис компании выбивать причитающиеся ему деньги. Тимош прошелся по парку, спустился по каменной лестнице к альтанке, расположенной на серой гранитной скале, возвышающейся над сильно обмелевшей речкой Уж. Место было весьма живописным. Под скалой со статуей княгини Ольги – плес, а дальше речка напоминала горную – становилась извилистой и текла между огромных валунов. Однако на этом схожесть заканчивалась – течение было вялым, сонным, как, на первый взгляд, жизнь в этом городе. Любители острых ощущений перебирались на другой берег по скользким валунам, игнорируя расположенный рядом мост. Тимош нашел в интернете карту Коростеня и знал, что офис нотариуса находится недалеко от парка, и к нему отправился пешком.

Коростень поразил его хаотичным расположением девятиэтажек по соседству с частным сектором. Офис нотариуса располагался на первом этаже в старинном двухэтажном здании со стеклопластиковыми окнами. Приемная была большой, с современной мягкой мебелью, за столом с компьютером и оргтехникой расположилась симпатичная шатенка лет двадцати пяти, она набирала на клавиатуре какой-то текст.

– Здравствуйте, – мгновенно отреагировала она на появление Тимоша и окинула его оценивающим взглядом: насколько он интересен ее шефу? – Прошу, присядьте, Иван Терентьевич сейчас занят. Вы по какому вопросу?

– По личному. Иван Терентьевич в курсе.

Девушка недовольно поджала губки:

– Я помощница Ивана Терентьевича, имею юридическое образование и могла бы подготовить необходимые документы.

– Я никуда не спешу. – Тимош устроился на диванчике и взял со стола журнал. – Почитаю что-нибудь.

Девушка вновь стала набирать текст и, не отрываясь от монитора, предупредила:

– Вам придется долго ожидать.

Раздался звонок, и девушка подняла трубку.

– Слушаю, Иван Терентьевич. Сейчас сделаю, Иван Терентьевич. Тут к вам пришли… Не знаю, говорят, по личному вопросу… Сейчас узнаю.

Девушка повернулась к Тимошу:

– Как вас представить?

Тимош назвал свою фамилию.

– Вакуленко, – коротко сказала девушка в трубку, и строгое выражение ее лица сменилось на недоуменное, затем на доброжелательное, и она уже с улыбкой посмотрела на Тимоша: – Иван Терентьевич сейчас вас примет. Не желаете кофе, чай?

– С удовольствием выпил бы кофе.

– Со сливками?

– Не помешают.

Девушка подошла к кофемашине и приготовила три чашечки эспрессо, потом поставила их и вазочку с печеньем на блестящий металлический поднос.

– Идемте, вас ожидают, – пригласила она Тимоша, мило улыбаясь.

– Кто у нотариуса? – успел он спросить.

– Прохоренко Сидор Федорович, директор фонда, – шепнула девушка, ловко одной рукой удерживая поднос, а другой открывая дверь кабинета.

Тимош предпочел бы не встречаться с директором фонда, ему хотелось пообщаться с нотариусом наедине, но деваться было некуда.

В большом просторном кабинете за столом сидел уже знакомый Тимошу нотариус, радушно ему улыбаясь. В кресле возле приставного столика расположился плотный плешивый мужчина с грубым неприятным лицом. Его редкие рыжевато-седые волосы были сзади заплетены в косичку.

– Заходите, Тимош Владиславович! – Нотариус привстал и протянул руку для приветствия. – Знакомьтесь: Прохоренко Сидор Федорович, руководитель фонда Григория Вилкаса. Светлая ему память и царство небесное!

– Что-то ты рано хоронишь Григория. Пока тело не найдено, он считается живым. – Прохоренко пронзал Тимоша враждебным взглядом, словно кинжалом.

– Слышал, что у наших доблестных органов на этот счет уже нет сомнений. Даже найдено орудие убийства. – Нотариус снова уселся в кресло и указал Тимошу на стул по другую сторону приставного столика.

– Да уж, если молодые коршуны тут как тут. – Прохоренко скривился, видимо, пытаясь изобразить улыбку. – Не рановато ли ты сюда залетел, птенец?

Тимош, стараясь не поддаться эмоциям, про себя досчитал до десяти, а потом обратился к нотариусу, тем самым игнорируя Прохоренко и его слова:

– Вижу, вы заняты, я зайду позже.

Тимош приподнялся, но тут Прохоренко, перегнувшись через столик и пытаясь схватить его за тенниску, рявкнул:

– Сиди, щенок!

Тимош увернулся, перехватил руку Прохоренко и со всей силой стукнул ею так, что запястье ударилось о ребро стола.

– Ах ты сучонок! – взревел тот и потянулся к нему другой рукой.

Тимош ухватил Прохоренко за палец и вывернул его. Мужчина завопил от боли.

– Прекратите! – крикнул нотариус. – Выясняйте отношения на улице!

Тимош отпустил палец, Прохоренко стал его разминать, изрыгая ругательства, но больше не пытался дотянуться до Тимоша.