— Как у тебя идут дела по обустройству учебного центра?

— С опережением плана. Все работают на пределе возможностей, так как понимают, насколько важен объект.

— Всех с работ снять, начать учебный процесс, — приказал Фардини.

— Не понял, — удивился Карбалла, — но по плану…

— Я сказал, прекратить работы! — прервал его Фардини. — Кроме строительной бригады, всех остальных привлечь к учебному процессу. По расписанию того же плана. Занятия проводить и днем и ночью, с перерывами на завтрак, обед и ужин, молитвы и семичасовой сон. Тебе же вместе с Максудом в качестве водителя завтра к 19.00 быть на конспиративной квартире в Кабуле. Об этом никто из твоих подчиненных не должен знать. Понял?

Карбалла еще больше удивился:

— Но, господин Фардини, это так неожиданно.

— Я спросил: ты понял?

— Понял. Постараюсь не опоздать.

— Для своих подчиненных скажешь, что поехал проведать семью.

— Да, господин Фардини.

— Все. Жду!

Карбалла передал трубку связисту и спросил:

— Мы можем установить, откуда звонил Фардини?

— Нет, господин Карбалла, но, судя по качеству связи, скорее всего из Кабула.

— Но не из Ирака?

— Нет! Из Ирака пришлось бы пробиваться через помехи.

— Значит, Фардини уже здесь, в Кабуле. Ладно. Вызови ко мне Максуда. Хотя нет, он же у нас на базе, передай Садату, чтобы подготовил машину, поеду в лагерь.

Спустя полчаса Карбалла уже выходил из «Сузуки» недалеко от строящейся казармы.

— Не ожидал, — подошел к нему Максуд. — Что-то случилось?

— Случилось, зови командира отряда!

— Минуту.

Помощник отправился выискивать среди работающих Наджиба Кадери.

Карбалла курил, пытаясь понять, зачем его срочно вызвал в Кабул Фардини, и ответа не находил.

Подошли помощник с Кадери.

— Салам алейкум, господин, — приветствовал его командир отряда.

— Салам. Как идут дела?

— Люди ропщут, сегодня же пятница, все думали, что после праздничной молитвы будет отдых.

— Любое недовольство надо пресекать на корню. Но они правы. Слушай меня внимательно, Наджиб, я и Максуд вынуждены уехать. Мне надо проведать семью, сын заболел, тебе же — прекратить все работы. Сегодня отдых, а завтра начало интенсивной боевой подготовки, согласно учебной части плана. Сегодня же собери всех командиров отделений, поставь задачу. Завтрашний день начать с марш-броска по плато, пять километров. Выкладка полная, далее — по расписанию. За сутки ты должен проводить занятия, рассчитанные на двое суток, включая и ночные.

— Извините, но с чем это связано?

— Не надо задавать ненужных вопросов, Наджиб. Ты меня понял?

— Так точно. Работы прекратить, приступить к учебному процессу.

— К интенсивному учебному процессу, — подчеркнул Карбалла. — Наскоро сделать мишени, для этого потребуется только фанера и доски для столбов, позициями послужит реальная местность. Как вернусь, а вернусь я ориентировочно в понедельник, уточню задачу.

— Бригады рабочих тоже снимать и включать в учебный процесс?

— Нет. Они пусть работают, до уточнения задачи.

— Понял!

— Выполняй! Объяви людям отдых.

Ничего не понявший Кадери козырнул и пошел к казарме, голосом вызывая командиров отделений.

В недоумении находился и Максуд:

— Мы поедем в Кадеш?

— Ближе, Довлет, в Кабул. У нас встреча с Фардини, завтра в 19.00, так что выезжать придется рано утром.

— Но почему тогда вы сказали Кадери, что надо проведать семью?

— Потому что, кроме нас с тобой и связиста, о поездке в Кабул не должен знать никто. Это приказ Фардини.

— Понятно. Непонятно другое, чем вызвана подобная секретность? По пустякам Фардини не стал бы назначать личные встречи и ехать сюда из Ирака. Видно, в планах ИГИЛ что-то кардинально изменилось. И эти изменения касаются нас в первую очередь. Не по душе мне это.

— Мне, думаешь, по душе? Сам как на иголках, что там еще придумали руководители ИГИЛ?

— Гадать бессмысленно.

— Сейчас едем в Харас, готовимся, отдыхаем. В 4 утра начинаем движение.

— Понял.

Мимо них прошли новобранцы.

— Спасибо, господин начальник, что установил справедливость. Мусульмане не должны работать в праздничные пятничные дни.

— Отдыхайте, правоверные, молитесь.

Никто и подумать не мог, что, если бы не вызов в Кабул, Карбалла не объявил бы никакого отдыха.

Когда они с помощником вернулись в Харас и зашли в дом, главарь обратился к Максуду:

— Прикажи подготовить машину, заправить бак, собрать еды и воды, подать ужин в 8 часов.

— Оружие берешь с собой?

— А ты что, ходишь без пистолета?

— Я имею в виду более серьезное оружие.

— Положи в тайник пару АКСов и несколько гранат.

— Понял. Выполняю.

— И отправь Садата на объект, здесь ему в наше отсутствие делать нечего.

— Слушаюсь, но позвольте собственное мнение?

— Что еще за мнение, Довлет, ты уже начинаешь надоедать мне.

— Водитель мог бы работать и здесь, тем более он оказался неплохим электриком. А в доме надо полностью заменить проводку и подключить генератор. Я имею в виду более мощный.

— Хорошо, будь по-твоему, — вздохнул Карбалла, — ступай!

— Да, господин начальник.

«Сузуки» Карбаллы выехал из Хараса в 4.10.

В Кабуле у знакомой калитки ждал хозяина невзрачного дома Алим Редан.

— Салам, Алим! — вышел из машины Карбалла.

— Ва алейкум, господин.

— Фардини здесь?

— Да, час назад приехал.

— Машину загнать во двор?

— Лучше так!

— Хорошо. — Карбалла повернулся к Максуду, жестом указал на ворота, которые поспешил открыть Редан.

«Сузуки» въехал во двор, встал там же, где и прошлый раз, рядом с машиной Фардини.

— Сегодня с господином Фардини двое, — предупредил Редан.

— Один — его помощник Мураф?

— Да.

— Кто второй?

— Я его не знаю, слышал только имя — Саид. Похоже, он из южных провинций.

Максуд закрыл автомобиль, в чем не было совершенно никакой необходимости.