…Операция по перехвату колонны прошла как по нотам. Немцы, двигающиеся привычным маршрутом, обнаружили на своём пути оберштамфюрера СС, активно размахивающего руками и указывающего на раненых, сложенных у дороги. Среди них с индивидуальными пакетами сновали ещё два бойца, оказывая страдальцам первую помощь.

Дисциплинированные германцы всё же не решились проехать мимо, командир группы попытался вызвать помощь по радиосвязи. Но успел лишь назвать свой позывной в эфир, как ребро моей ладони обрушилось в район затылка, под основание шеи. Оставшихся членов экипажа я снял ножом.

В это же время погибли водители и бойцы сопровождения. Последние великодушно решились помочь перенести раненых, но те неожиданно на них набросились. Не успевших среагировать водителей достали прямо в открытых кабинах…

А вот теперь начинается самая ответственная и сложная часть операции.

До проходных остаётся не более 50 метров. Пора.

Педаль газа до упора в пол. Броневик сносит не до конца поднявшийся шлагбаум, пока Владимир полосует из пулемёта засуетившихся капэпэшников. Сейчас!

Окрестность аэродрома оживает точными винтовочными выстрелами и пулемётными очередями. Если я всё правильно рассчитал, дежурившие на вышках бойцы, расчёты ДШК и зенитных автоматов должны развернуть своё оружие в нашу сторону, подставляя спину моим бойцам.

Владимир бешено бьёт из пулемёта в сторону казармы, из которой высыпают немецкие пехотинцы. Я выворачиваю машину к самой ограде, внутри холодея от страшного предчувствия: в моём сознании очереди 20-мм пушки, рвущие в клочья тонную броню и наши тела, уже стали реальными. Но нет. Видимо, Мишка справился с задачей.

– БЕГОМ!

Вываливаемся с Пашей из броневика и со всех ног несёмся к проходу, ведущему к окопу зенитчиков.

Вскидываю автомат, осторожно обхожу пушку справа, Паша слева. Из окопа в Пашкину сторону бьёт короткая очередь и тут же обрывается: я срезаю немца из МП-40.

– Цел?

– Да, только ногу зацепило по касательной!

– Бегом, перевязывай!

Ещё два дежурных зенитчика валяются у орудия. Миха сработал на отлично.

На аэродроме кипит бой. Из «хорьха» по немцам ведёт бешеный огонь Владимир. Под его прикрытием расчёт трофейного МГ и ударная группа покинули кузов «опеля». Пулемётчики тут же включились в бой, сдерживая натиск второго (дальнего от нас) взвода. Но немцы открыли плотный ответный огонь; расчёту долго не продержаться.

Мои штурмовики, разбившись на пары, отрезают выбегающих лётчиков и персонал от самолётов. Автоматическое оружие пока ещё нивелирует маленькую численность партизан, но только пока.

Башни молчат, ДШК и зенитка с северной стороны тоже.

Сажусь в сидение оператора; руки привычно ложатся на маховики подъёмного и поворотного механизмов. Секунд двадцать уходит на корректировку оптимального положения ствола и наводку.

С рефлекторным зенитным прицелом я немного знаком. По наземным целям должен отстреляться нормально. Задача Паши – вовремя набить магазины нужными боеприпасами и правильно зарядить ими зенитку.

Из-за спины раздаются частые винтовочные выстрелы и очереди МГ. На секунду оглядываюсь по сторонам: немцы, дежурившие ночью в окопах, очагово рассредоточенных вокруг аэродрома, пытаются к нам прорваться. Но их движение останавливают засевшие по периметру стрелки, снайперы и пулемётчики. Пока, вроде как, успешно.

У нас уходит ещё две минуты на то, чтобы разобраться в системе заражения и типах боеприпасов. Как же долго! Наши сражаются, а мы тут копаемся! Сильное напряжение сковывает движение; тело покрывается крупными каплями горячего пота. Но, наконец, первый магазин набит 20 осколочными снарядами и вставлен в гнездо. Всё готово к стрельбе.

Очереди крупнокалиберного ДШК, занятого Иваном и Прохором, остановили германцев, давящих малочисленных штурмовиков. Но и они не справляется в одиночку: замолчал МГ на бронеавтомобиле, первый номер расчёта распластался в луже крови на асфальте. Его раненого товарища оттаскивают под прикрытием коротких и злых очередей Киреева.

Нажимаю стопой на педальную гашетку спуска.

Тело бешено трясёт; дикая скорострельность вкупе с мощным калибром – очень сильное оружие. Но первая очередь целиком ушла выше цели, заставив, впрочем, немцев залечь.

Пехотинцы из второго взвода пятятся, стреляя в мою сторону. Пули бьют совсем рядом, но пристреляться точнее им мешает автоматный огонь красноармейцев.

Доводка на цель. Огонь!

Очереди автоматических осколочных снарядов калибра 20 миллиметров в буквальном смысле крошат немцев на куски. Попадания снарядов в тело разрывают его на несколько частей, после чего поражают окружающих осколками. Я могу ошибаться, но, кажется, одной очередью свалил не меньше десятка противников.

– Заряжай!

Пашка вставляет в гнездо заранее набитый магазин.

Бью в сторону пристрелявшегося к моим штурмовикам немецкого пулемёта. Расчёт подавлен в считаные мгновения.

Третья очередь осколочных снарядов приходится по отступающим лётчикам и персоналу. ДШК Прохора здорово сдерживает солдат первого взвода. Но становится ясно, что перебить ВСЮ охрану аэродрома до прихода помощи противнику мы не сможем. Даже несмотря на расставленные на дороге фугасы.

– Бронебойно-зажигательные давай!

Пашка вставляет магазин, набитый чёрными снарядами с жёлтыми и оранжевыми кольцами.

В капонирах на аэродроме сосредоточено два десятка «Хеншелей». Но из своей зенитки я смогу достать только половину. Впрочем, плевать.

Жму на гашетку.

Трассы бронебойно-зажигательных снарядов уносятся к ближнему ко мне самолёту. Удар пламени, и крепкий взрыв разносит его на части.

– Жрите, гниды!!!

Вторая очередь разбивает ещё один самолёт.

– Заряжай!

Очереди ДШК справа оборвались. Оборачиваюсь: Прохор с криком пытается перебинтовать бьющегося в агонии мальчишку.

– Ах вы, твари!

Разворот орудия, и трассы бронебойно-зажигательных рвут на куски тройку Гансов. Смерть страшная, вот только осколочными было бы куда эффективнее.

– Паша, давай зелёные!

От волнения называю не тип, а цвет нужных боеприпасов. Но заряжающий правильно всё понимает, заряжая нужный магазин.

Жму на гашетку.

Осколочные снаряды выкашивают не меньше отделения противника. Оставшиеся отступают.

– Давай бронебойные!

Пока я занимаюсь самолётами, последовательно сжигая ещё две штуки, немцы из второго взвода пытаются прорваться к башням и оставшимся с севера зениткам. Их временно задерживают мои стрелки. Вот только я боюсь, что под прикрытием пулемётных расчётов часть фрицев всё же добежит до ДШК, а затем уже они смогут занять и флак-38 (разглядел название орудия).