Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти несколько дней, с тех пор как Лиза снова увидела Нину, помимо ее желания часто возвращали ее в прошлое, к тем уже далеким, как казалось ей, временам, когда она ощущала себя еще девчонкой. Двоякое чувство не покидало Лизу. С одной стороны, она все-таки вышла победительницей в чисто женской схватке за самца: увела от Нины мужа, несмотря на ее героическую стойкость и волю. С другой стороны, Лиза не могла не понимать, что эта победа оказалась для нее пирровой. Более того, кто знает, как сложилась бы ее дальнейшая судьба, послушайся она Нину. Уже спустя всего несколько месяцев жизни с Кириллом она убедилась в Нининой правоте, и хотя собственные женские чары еще казались ей всемогущими, она с разочарованием обнаружила, что испытывать их, оказывается, не на ком. Кирилл, на удивление быстро свыкшийся с ролью мужа молодой и красивой женщины, молниеносно разучился ценить внешнюю привлекательность Лизы. Внутренней же общности у них не было никогда.
С перепугу Лиза кинулась в новый роман. Да и кто устоял бы перед молодым красавцем, выпускником военного училища, чей мощный торс и веселый взгляд было даже смешно сравнивать с дрябловатыми мышцами Кирилла, его уже порядочно отвисшим животиком и тусклыми глазками с набрякшими веками. Но, скоропалительно разорвав отношения с Кириллом и заключив новый брак с молодым лейтенантом, Лиза всего через несколько месяцев с ужасом убедилась, что брак вовсе не форма гармоничного сосуществования двух людей, а лишь возможность для мужчины получить бесплатную рабочую силу для ухода за ним самим и детьми. Женщина же при этом лишь пользуется средствами мужчины, и то не всегда. Некоторые мужья не могут содержать не только жену и детей, но даже и самих себя. Поэтому российским женщинам приходится работать не только дома, да и карьеру им сделать во сто крат труднее, чем мужчинам.
И когда эта печальная реальность жизни отчетливо встала перед Лизой, она, вначале ужаснувшись, все-таки не сдалась обстоятельствам, а решила сделать все, на что была способна, чтобы переменить хотя бы в своей семье привычный ход вещей.
Эту свою многодневную битву за нормальное, по ее представлениям, существование Лиза не любила вспоминать. Наоборот, старалась стереть из памяти те подробности. Зато воспоминание о том, как с полуторагодовалым Сашкой села в московский поезд, чтобы вернуться домой, было приятным. Даже спустя многие месяцы оно напоминало ей о том чувстве внутреннего освобождения, которое посетило ее сразу, как только она решила уехать домой. Она еще помнила, как боялась, что муж, прочитав ее записку и обнаружив отсутствие детских вещей, бросится за ней в Читу на вокзал, чтобы остановить, помешать ей уехать самой и увезти сына. Она твердо знала, что никакие уговоры уже не смогут повлиять на ее решение. И когда поезд тронулся, а перрон остался пуст и никаких признаков присутствия на нем красавца лейтенанта не обнаружилось, Лиза не только не огорчилась этому, но вздохнула с облегчением и, напевая, стала устраиваться с Сашкой на жесткой полке плацкартного вагона.
– К мужу, наверное, едешь? – спросила ее ехавшая напротив пожилая женщина.
– Почему вы так подумали? – Лиза с интересом посмотрела на соседку.
– Веселая ты! Обычно, когда назад от мужа едут, ревут!
– Да, к мужу. – Лиза успокоила ее и, чтобы тетка не донимала расспросами, все время или спала, или занималась сыном.
Ехала она в Москву тайком, без денег, зная, что дома у нее нет, потому что отец уже завел новую семью, а с матерью она жить категорически не хотела. Впереди ее ждали проблемы устройства на работу, поиски жилья и все прелести жизни одинокой женщины с ребенком на руках. И тем не менее она отчетливо помнила, что тогда в нечистом плацкартном вагоне, под стук колес, она впервые заснула с ощущением счастья. С ощущением, которое отсутствовало у нее все время после рождения сына.
С внешностью у Лизы были, однако, серьезные проблемы. Больше всего, конечно, ее беспокоили волосы. Впервые она заметила, что они стали вылезать пучками, сразу после возвращения в Москву. Она подумала, что это временное явление, связанное с родами, – так, кстати, говорили ей и врачи, и купила парик, чтобы переждать, пока организм придет в норму. Но этого не произошло, и теперь каждый раз, когда она снимала с головы свой роскошный рыжий парик, сердце у нее болезненно сжималось. Проблема углублялась. Казалось, что на голове вообще нет волос – только кое-где виднелись жиденькие пучки вялой растительности. Лиза проводила расческой по голове в разных направлениях – и вперед, и назад, и с боку на бок, как рекомендовали косметологи, втирала в кожу разные мази – все было бесполезно.
«Хорошо, что проблема снаружи, а не внутри! По крайней мере ее хорошо видно!» Она шутила сама с собой, но каждый раз, когда готовилась снять парик на ночь, настроение у нее портилось. Даже мать и отец не видели ее без парика, думая, что эксцентричная дочурка специально завела такую вызывающую прическу. Сашка видел ее голову в натуре, но был еще достаточно мал, чтобы распространяться на эту тему. И Галя не знала о ее секрете довольно долго, пока Сашка не нарисовал простенький рисунок под названием «Моя мама». На голове у существа неопределенного пола были изображены три желтого цвета полоски.
– Ты что! Ты неправильно нарисовал! У мамы другая прическа, – сказала ему Галя и внесла коррективы оранжевым карандашом – вокруг Лизиной головы появились хвостатые яркие змеи.
– Нет! У мамы вот так! – продолжал упорствовать Сашка и стал настаивать на своих полосочках, зачеркнув нарисованную Галей роскошную шевелюру.
– Как странно он тебя видит! – Галя показала Лизе Сашкино творчество. Лиза могла бы просто улыбнуться в ответ, но решила быть справедливой и не подводить ребенка. Кроме того, ей была интересна Галина реакция.
– Устами младенца глаголет истина, – признала она правоту сына. – Это ведь у меня парик! – Она сделала одно быстрое, резкое движение и по округлившимся Галиным глазам поняла, что суровая правда действительности оказалась для няни сюрпризом. – Вот теперь этот сюрприз я и буду носить на голове всю оставшуюся жизнь!
Было бы легче, если бы Лиза заплакала, но вот уже больше четырех лет, с тех самых пор как она почувствовала себя взрослой, слезы у нее куда-то исчезли.
Кроме того, с каждым месяцем она стала с некоторой тревогой замечать, что все больше худеет. Раньше у нее были вполне приятные формы, но сейчас без какой-либо диеты, вообще безо всяких усилий с ее стороны между талией и поясом брюк стали свободно пролезать сначала ладонь, а потом и кулак. В дополнение к этому кожа на плечах стала провисать неприятными складочками, а около коленок выросли отвратительные целлюлитные бугорки. Вопрос требовал кропотливого изучения (Лиза терпеть не могла чувствовать себя в чем-либо неподготовленной), но ей некогда было им заниматься. Она решила побольше есть, но это не принесло желаемых результатов. Кроме того, у нее совершенно пропал аппетит. От запаха пищи стало тошнить, как во время беременности, и она теперь стремилась выйти из кухни, когда Галя кормила Сашку супом. Единственное, что Лиза теперь ела без всяких ограничений, было мороженое. Она могла не завтракать, не обедать и не ужинать, но как только зачем-нибудь выходила из дому, ванильный рожок в шоколаде, купленный в первом же киоске, становился ее верным спутником.