Гаврилов на какое-то мгновение задумался, но вскоре ответил:

– Хорошо, в этом не вижу ничего предосудительного.

– Вот и договорились, – улыбнулся я и тронул «мерседес» с места.

До завода доехали в молчании, я попытался было проанализировать сказанное поручиком, но информации, на удивление, не так много. Хотелось бы знать подробности, но это уже дело Анзора. Меня беспокоит пункт о союзничестве с Квазиным, иначе это и не назвать. Явно работают подстрекатели, их необходимо вычислить и… Черт, что с ними делать? Не расстреливать же! Но рядом с собой нельзя оставлять тех, кто такое говорит.

Территория вокруг двух больших ангаров обнесена высоким забором, вдоль ограждения прохаживаются охранники. Моя машина тут хорошо известна, но охрана нас не сразу пропустила, подпоручик – старший охраны – не спешил отдавать приказ на открытие ворот. Подошел, убедился, кто в салоне, доложил мне, что никаких происшествий на объекте не случилось, и только после этого махнул солдатам.

На площадке перед ангарами стоят пять грузовиков, на двух отсутствуют кабина с кузовом, только сиденье водителя и двигатель на раме. Рядом сложены бронелисты, а чуть в отдалении на поддонах стоят движки и пара больших бочек, как понимаю, с топливом. Оглядываюсь по сторонам, чтобы выказать свое негодование. Двигатели и разобранные машины ничем не укрыты: пойдет дождь, и… одним словом – бардак!

В одном из ангаров открывается калитка и выходят трое работяг. Смеются и что-то громко обсуждают, закуривают и направляются в сторону лавочки, стоящей в паре метров от емкостей с топливом.

– Они охренели?.. – изумленно бормочу себе под нос и направляюсь вслед за мужиками. – Братцы, а ничего, что от вас могут рожки да ножки в любой момент остаться?

– А ты, мил-человек, кто такой? – обернулся ко мне один из работяг, но почти сразу же выбросил папиросину себе под ноги и придавил подошвой.

– Угу, вижу – узнали, – усмехнулся я. – Нет, если желаете, то на мои указы и правила можете положить с прибором, ничего вам за это не будет, – произношу, сажусь на лавочку и продолжаю: – Можно подумать, что мне нечем заняться, кроме как ходить за каждым и сопли утирать. Но, скорее всего, предполагаю, что, посовещавшись между собой, вы решили, будто у меня с головой не все в порядке, раз пытаюсь свои порядки навести. Так?

– Э-э-э, мы же просто покурить вышли… – проблеял мужик, который спрашивал, кто я такой.

– Рядом с бочками бензина! – покивал я головой. – Ничего против не имею, если только бы знать наверняка, что они не взорвутся или не будет пожара. Впрочем, можно это и пережить: подумаешь, пара сотен литров топлива сгорит вместе с придурками, не желающими исполнять приказы. Мужики, задумайтесь о новых правилах, они не только работодателя касаются, но и рабочих. Пока еще техника безопасности только-только вводится, но вскоре за ее неисполнение введу штрафы, вплоть до увольнения. А место для курилки выбирайте, сто раз подумав. – Встал, взмахом руки остановил что-то желающего сказать рабочего и направился в ангар.

Уже почти войдя в калитку, оглянулся и увидел, как работяги лавочку к забору оттаскивают. Отыскали безопасное местечко, где покурить и обсудить мои слова могут.

– Иван Макарович, не думаю, что они глубоко проникнутся сказанным, – тихо проговорил мой адъютант. – Стоит вам уехать – и все вернется на круги своя.

– Пока сами не поймут – силой не заставить, – покачал я головой, но от дальнейших комментариев отказался.

В ангаре – грохот, скрежет, дым от сварки, пыльно и душно, но при этом закрыты ворота. Нас заметил директор предприятия, седой поджарый дед, который раньше занимался изготовлением различных повозок и телег. С ним мы случайно в трактире познакомились, за столик к нему подсел, когда желудок скрутило от голода и вспомнил, что давно не ел. Разглядывая в окно мою машину, Митрич, так он потом представился, раскритиковал новшество и ругался, что самоходная повозка – баловство, лошади с перевозкой справляются лучше. Дед говорил, что исполнение машины – дорогое и сложное, а ведь чем конструкция проще, тем надежнее. Его доводы я в какой-то степени принял. Но дискуссию развернули, и я решил доказать, что он не совсем прав. Покатал Митрича на «мерседесе», и тот стал уже не так категоричен, но продолжал настаивать, что конная тяга – она надежнее.

– Вот увязнет в грязи твоя техника – и че? Товары попортятся! А кады сломается чаво? Растраты! В том числе и на бензин, будь он проклят! – вещал Митрич.

– А чего ты бензин-то проклинаешь? – изумился я тогда.

– Вонища от него! – поморщился дед.

Ну, не поспоришь. И все же он согласился, что будущее – за техникой. Припер я его к стенке, вот тогда-то он задумался и расстроился:

– Эх, уходит мое время… Ты прав, мил-человек: вскорости лошади и телеги никому не будут нужны. Ничего, мой век на закате, что-то сумел сделать, теперича и доживать спокойно буду.

Посмотрел я тогда на его производство. Порядок мне понравился, чувствуется рука хозяйственника и знающего человека. Нет, устройства он изготавливал и в самом деле несложные, но все материалы разложены, учет налажен. Решил я ему предложить организовать новое производство, а точнее, встать во главе моего уже существующего и получать за это хорошую зарплату. Неожиданно долго пришлось убеждать, но в итоге дожал.

– Иван Макарович! Наконец-то! – улыбнулся Митрич в седые усы и руку мне пожал. – Простите меня, но заказ ваш находится под угрозой срыва. Мало того что двигатель не справляется с тяжестью, так еще придется усиливать раму, ибо она от такой нагрузки прогибается.

– Пойдемте покажете, что получается, – задумчиво ответил я.

В дальнем углу амбара стоит неказистый броневик, точнее, грузовичок, который наполовину обшит бронелистами. Судя по полуспущенным шинам, весит такая конструкция много, а ведь до финиша еще ох как далеко. Вокруг машины ходит мой новый главный конструктор с какими-то чертежами в руках и карандашом в зубах. Василий на мое появление не отреагировал, весь погрузился в какие-то расчеты.

– Как наш главный конструктор? – спросил я Митрича.

– Он только критиковать может, дельного ничего не предложил, кроме как все начать сызнова, – пожаловался мне тот.

– Василий Андреевич, – окликнул я парня, – рассказывайте, что тут и как.

– Ой, ваше высокопревосходительство, здрасте! – потряс головой парень. – Простите, задумался и вас не заметил.

– Ничего, – хлопнул я его по плечу. – Как твой отец?

– Благодарствую, профессор сказывал, что все прошло хорошо и теперь на ноги встанет, – широко улыбнулся парень. – Мамке разрешили за ним ухаживать, она сейчас в больнице находится и уже успокоилась. Правда, все время вас вспоминает и молится.

– Вот и ладненько, вот и хорошо, – покивал я. – Ну а тут у нас что? – указал рукой на грузовик, обшиваемый бронелистами.

– К сожалению, на мой взгляд… – начал мой главный конструктор, но я его прервал и кивнул на выход из ангара: