Мода наряду с различными сплетнями является излюбленной темой разговоров. Латиф Яхиа, одноклассник Удея, вспоминает, как выглядела первая леди, появляясь на публике во время организуемых во дворце увеселительных мероприятий: «Единственное, что заботило эту женщину больше, чем ее одежда, – так это как бы приобрести побольше драгоценностей. Во время ее редких появлений на подобных мероприятиях драгоценности были главной темой ее разговора. Она могла подолгу восторженно рассказывать о том, откуда у нее появилось то или иное кольцо и в каком городе, возможно, были куплены те или иные серьги»[101].

Дочерям Хусейна в период войны запретили покидать территорию страны. Они не могут ездить за покупками в Лондон и Париж. Чтобы как-то утешить девиц в таком горе, им привозят каталоги с четырех сторон света: нужно всего лишь ткнуть пальцем в какой-либо фигурирующий в каталоге предмет, чтобы его срочно доставили. В президентском дворце происходят какие-то странные события, связанные с платьями. «Одна из самых модных женщин – Тамара – часто замечает, что кто-то берет ее одежду, иногда возвращая, а иногда и нет. Одно из платьев уже нельзя больше надевать, потому что портной распорол его по швам, а затем снова сшил, так как ему приказали изготовить точь-в-точь такое же». Каждый приход тех или иных женщин в гости к дочерям Саддама становится своего рода показом мод, и каждый наряд активно обсуждается. «Это был просто скандал, если кто-то надевал одно и то же два раза подряд», – вспоминает Зайнаб.

Супруга президента

Саджида тоже стремится не отставать от моды. Она заказывает для себя наряды тем женщинам, которые имеют возможность отправиться куда-нибудь за границу – например, жене командира президентского самолета Алие Сальби. Некоторые из дам, покупавших что-то для Саджиды, жалуются, что первая леди не очень-то торопится вернуть потраченные деньги. Наконец в один прекрасный день Хусейн дает супруге разрешение съездить за границу в компании двух своих тетушек. Он выдает каждой десять тысяч долларов на то, чтобы они себе что-нибудь купили, а заодно и поразвлеклись. Саджида со «своими подкрашенными ресницами, которые у нее очень сильно изогнуты и которыми она совсем не моргает», хочешь не хочешь, а должна поддерживать авторитет. И поддерживает она его при помощи собственных шикарных нарядов и драгоценностей, а также при помощи регулярных подарков своим любимицам.

В начале 1981 года жена президента прилетает в Лондон в компании двух десятков приближенных и совершает «набег» на фешенебельные магазины Бонд-стрит (прежде всего «Гермес»), тратя при этом сотни тысяч фунтов стерлингов. Вроде бы утолив свою жажду по части нарядов и украшений, она, тем не менее, в следующем месяце летит в Америку в компании с представителем Ирака в ООН[102]на борту великолепного самолета «Боинг-747», недавно купленного в США для президента Ирака. Пол в салоне украшает бело-зеленая ковровая дорожка с президентскими эмблемами. В самолете две раздельные спальни, обставленные современной мебелью. В президентском люксе огромная кровать, большой стол со стульями для совещаний, личный письменный стол президента и ванная. На таком самолете Саджида вылетает в Нью-Йорк, и на этот раз с тремя десятками спутников и спутниц, верховодит в компании ее очередной любимчик – Хусейн Камель аль-Тикрити. Саджиде в Нью-Йорке приходится весьма по вкусу магазин «Блумингдейл», и она тратит в нем баснословные суммы.

Разлука, по-видимому, сближает высокопоставленных супругов, и Саддам с Саджидой беседуют по телефону каждый день. Возможно, Саддам подобным образом просто выведывает о поведении Хусейна Камеля, цель поездки в Нью-Йорк которого – тайно закупить боеприпасы для войны с Ираном, поскольку боевые действия затягиваются на непредвиденно долгое время, а имевшиеся у Ирака арсеналы быстро опустели. С американскими подставными фирмами подписываются контракты, по которым в Ирак – несмотря на наложенное властями США эмбарго – будут поставлять оружие и боеприпасы. Хотя Саджида и не руководит данными переговорами, она, тем не менее, находит неплохое применение тем щедрым взяткам, которые платят иракской делегации американские фирмы, горящие желанием получить выгодные контракты[103].

Эти вроде бы нелепые поездки за «шикарными шмотками» дают Саддаму возможность отправить свою супругу куда-нибудь подальше и воспользоваться одиночеством. Именно в это время разражается первый скандал по поводу внебрачных связей Саддама. Президент изменяет жене с сотрудницей Министерства информации и связи – чувственной женщиной, любительницей тенниса.

Попытки Саджиды стать обычной домохозяйкой, как другие женщины, оканчиваются ничем. Как-то она, например, решила выращивать дома помидоры. Однако очень неудачно выбрала место и посадила рассаду под открытым солнцем – там, где вообще не бывает тени. Напрасно шесть телохранителей, которым она поручила ухаживать за растениями, поливали ростки – помидоры скоро завяли. Саджида, разгневавшись, засадила телохранителей, ничего не соображающих в огородничестве, на десять дней под арест.

Клан Тикрити

А вот другая рассада – но скорее сорняки – во дворце росла быстро. Дочери Саддама и Саджиды ведут себя, как образцовые девочки, зато Удей и Кусей доставляют окружающим очень много беспокойства, и Саджида мучается с сыновьями, которых она воспитывает одна. Саддам, по-видимому, довольно сильно подорвал душевое равновесие мальчиков, заставляя их присутствовать еще с пятилетнего возраста при казнях неугодных режиму людей.

Удей всячески пытается произвести сильное впечатление на своих школьных товарищей. Приезжая в школу на самых шикарных машинах – например на «Порше», – он иногда заставляет шофера припарковать автомобиль прямо посреди школьного двора, а то и приказывает ему заехать ступенек на десять вверх по лестнице, потому что ему лень по ней подниматься.

Учителя думают не столько о дисциплине школьников, сколько об обеспечении безопасности Удея. Один из школьных товарищей сына президента описывает обстановку в классе: Удей и Кусей «охранялись уж слишком тщательно, и это стесняло остальных учеников, причем их родители не могли даже и подумать о том, чтобы перевести своих детей в другую школу»[104], потому что это было бы воспринято как личное оскорбление. «По части разгильдяйства они всегда были самыми первыми», – вспоминает о детях Саддама их школьный товарищ.

Однако эксцентричность сыновей Хусейна не ограничивается обычным нежеланием учиться. В строгом учебном заведении, в котором ученики обязаны носить школьную форму, соблюдение дресс-кода – самое последнее, что волнует президентских отпрысков. Удей иногда заменяет свой ремень банданой, в которую он кладет пистолетные пули. «Как-то он даже явился на занятия в шляпе из стеблей бамбука. Учитель, естественно, ничего не сказал, а мы сделали вид, что ничего не замечаем»[105], – вспоминает бывший одноклассник Удея. Во время экзаменов Удей командует в классе: «Учитель был вынужден ему подчиниться и дал классу еще пятнадцать минут на подготовку. Удей закончил за шесть минут и потребовал, чтобы другим не позволили больше готовиться».