шанса. У меня никогда не будет шанса все исправить.

Стук во входную дверь вырывает нас из объятий.

— Я сейчас вернусь. — Он целует меня в макушку, затем поднимается на ноги и выходит из комнаты.

Я натягиваю на себя одеяло, пытаясь найти хоть немного тепла, но его нет. Кажется, что все находится за миллион миль отсюда, в бесконечном туннеле сердечной боли, в котором я потеряюсь навсегда.

— Зоуи.

Я вскидываю голову от знакомого голоса, от неожиданности теряя дар речи на секунду, когда вижу, что в дверном проеме стоит моя лучшая подруга.

— Сэм?

Мы одновременно оборачиваемся и бросаемся друг к другу в объятия.

— Мне так жаль, Зоуи. Мне очень жаль. — Ее горе так же глубоко, как и мое собственное. Она знает Крисси с тех пор, как та была маленькой. Если кто и может понять всю глубину моей боли, так это она.

— Как ты узнала? — спрашиваю я, отрывая голову от ее плеча.

— Дина позвонила мне после того, как ты вышла из больницы.

Я закрываю глаза, вспоминая те несколько роковых секунд перед тем, как убежала. Я даже не дала ей шанса объяснить. Мне было невыносимо это слышать. Я не хотела в это верить. И до сих пор не верю.

В этот момент в дверях появляются Остин и Джейс. Джейс подходит и целует меня в щеку.

— Мне жаль твою сестру, Зоуи.

— Спасибо, — шепчу я. — Спасибо вам обоим, что пришли.

Сэм тянется к моей руке, накрывая ее своей.

— Я никуда отсюда не уйду.

Она всегда была рядом со мной в самые трудные времена, и сейчас она нужна мне больше, чем когда-либо.

— Я не знаю, что делать, — говорю я, чувствуя себя потерянной и разбитой. — Я не знаю, куда идти дальше.

Остин прочищает горло.

— Я говорил с Диной сегодня утром. Крисси… — Он делает паузу, тяжело сглатывая. — Она все еще там, если ты хочешь увидеть ее и попрощаться.

Мое сердце замирает при этой мысли. Последние слова, которые мы с сестрой сказали друг другу, были — Я люблю тебя, — я поцеловала ее на прощание и ушла, намереваясь увидеться с ней несколько часов спустя. Какая-то часть меня хочет запомнить ее такой. Я не уверена, что смогу пережить встречу с ее холодным, безжизненным телом, потому что тогда у меня не будет другого выбора, кроме как принять это.

— Что ты думаешь? — мягко спрашивает Сэм.

Несмотря на внутреннюю борьбу, я киваю. Как бы тяжело это ни было, я должна это сделать. Я должна увидеть ее. Сказать ей, что люблю ее в последний раз.

В итоге мы все поехали, за что я очень благодарна, потому что сейчас мне нужна любая поддержка. Чтобы не дать мне провалиться в эту черную дыру, в которой я оказалась.

Остин держит меня рядом, прижимая к себе, когда мы входим в больницу. Его комфорт и присутствие — мой спасательный круг в той разрухе, в которой я тону.

Когда лифт сообщает о нашем прибытии, меня охватывает ужас. Я делаю все возможное, чтобы поставить одну ногу перед другой, когда выхожу из лифта.

Дина замечает нас со стороны сестринского поста, ее горе так же сильно и свежо, как и вчера вечером. Она притягивает меня к себе и крепко обнимает.

— Мне очень жаль, дорогая. Мы сделали все, что могли.

— Я знаю. — Мои слова механические, как и мои руки, мой разум и сердце потерялись во тьме.

Она берет мое лицо в свои руки.

— Она долго боролась, Зоуи. Ей больше не больно.

Это слова, призванные утешить, но они не приносят покоя. По правде говоря, ничто не может принести покоя, ни в данный момент, ни, возможно, когда-либо.

— Сейчас она снова в своей комнате, чтобы вы могли побыть наедине. Если вы готовы?

Я хочу закричать, что не готова. Что я никогда не буду готова к этому, но вместо этого киваю, понимая, что это неизбежно.

Остин снова притягивает меня к себе, подталкивая, чтобы я двигалась, а Сэм идет с другой стороны, держа меня за руку. Каждый шаг дается мне с трудом, я цепляюсь за их молчаливую силу, молясь, чтобы она помогла мне пройти через это.

— Мы подождем здесь, — говорит он, останавливаясь прямо перед закрытой дверью. — Если только ты не хочешь, чтобы мы были там с тобой?

— Со мной все будет в порядке.

Это ложь, большая и жирная ложь. Я не в порядке и никогда не буду в порядке.

Его большие теплые руки обхватывают мое лицо, прежде чем он наклоняется и проводит губами по моим холодным губам — всего лишь легкое прикосновение, но оно вселяет небольшую долю покоя в мое разбитое сердце.

— Я держу тебя, малышка Зоуи. Всегда и навеки. Никогда не забывай об этом. Если я тебе понадоблюсь, то я всегда рядом.

Это именно те слова, которые мне нужно было услышать в этот момент.

Сэм притягивает меня к себе и обнимает.

— Потрать столько времени, сколько тебе нужно.

Глубоко вздохнув, я берусь за ручку и вхожу, позволяя двери закрыться за мной. Первые несколько мгновений я не смотрю в ее сторону. Я смотрю прямо перед собой, мои ноги оцепенели, когда я смотрю в окно, как она делала это так много раз до этого.

В этот момент я задаюсь вопросом, о чем она думала в этот момент. Хотела ли она оказаться там, вдали от всего мира? Была ли она одинока и печальна, несмотря на все мои старания?

Эта мысль только усиливает тоску, охватившую мое сердце. Добравшись до ее кровати, я наконец-то нахожу в себе мужество взглянуть на нее, и от этого взгляда у меня замирает сердце.

Ее тело не напряжено и не скручено в необычную болезненную форму, как это было раньше. Она расслаблена, ее лицо мягкое и спокойное. Если бы я не знала большего, то поклялась бы, что она спит.

— Привет, пчелка Крисси. — Слова прорываются через горло, когда я тянусь к ее руке и нахожу ее ледяной. Это заставляет меня с болью вспомнить, что она не спит. Что она больше никогда не откроет глаза.

Гас сидит рядом с ее подушкой, и это чучело, мечта, которую я не успела воплотить в реальность, заставляет меня упасть на колени и зарыдать. Опустошение охватывает меня, когда я опускаю лицо на ее безжизненную руку, желая, чтобы она почувствовала мои слезы и любовь.

— Мне так жаль. Прости, что меня не было рядом с тобой.

Я никогда не желала, чтобы это случилось.