Уже гораздо позже, когда закончился ужин и начались танцы, я вдруг заметила в толпе знакомое лицо. Одно мгновение – и я почувствовала, как похолодело все внутри. Как от противного страха вспотели ладони. Как темное бездонное прошлое накрыло меня с головой. Я подняла голову, чтобы взглянуть на Влада, но он был занят разговором с каким-то незнакомым мне бизнесменом. И вновь повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Наши взгляды встретились. Его карие глаза немного расширились, будто от удивления, а затем округлились, когда он увидел человека, который поддерживал меня за локоть.

Я едва заметно мотнула головой, предупреждая его, чтобы он не приближался. Не позволял моему бывшему мужу увидеть себя. Но было слишком поздно. По тому, как дернулась рука Влада на моем запястье и каким холодом повеяло от его напряженной фигуры, я поняла, что он уже заметил Максима. Максима, который сыграл свою роль в ту страшную ночь, когда я потеряла своего второго ребенка.

Наверное, я должна была сказать что-то, но слова застряли в моем горле.

И вот так за мгновение все изменилось.

Влад впервые за весь вечер отпустил мою руку.

Он не взглянул на меня. Не сказал ни слова. Он просто отвернулся и пошел прочь из зала. А я осталась одна наедине со своим прошлым.

—————————

Вспоминая тот день три года назад, я всегда испытываю злость. Злость на судьбу, на стечение обстоятельств, на волю случая. Злость на Ксению, на Игоря, на японцев. Но настоящую ненависть я испытываю только к одному человеку – самому себе. Я мог бы изменить многое, если бы захотел, подумал как следует, но правда заключается в том, что тогда меня волновали другие вещи. И ценности были иными.

В итоге, тот день, который начинался как любой другой понедельник, завершился потерей всего, что было мне по-настоящему дорого. Пусть тогда я этого и не понимал так ясно, как сейчас.

Тем утром я встал позднее, чем обычно и, стараясь не разбудить Ксению, которая очень плохо спала и несколько раз за ночь поднималась, чтобы сходить в туалет, выпить воды и просто походить по квартире, пошел в душ. Когда я вышел из ванной жена все еще спала. И хотя я уже опаздывал, я остановился и несколько минут смотрел на нее, отмечая бледность кожи, синеву под глазами и опухшие веки, будто накануне она много плакала…

Мои глаза спустились с лица Ксении на ее чуть округлившийся живот. Была масса времени до родов, и я пообещал себе, что как только подпишу договор сделки с японцами, на которую мы с Игорем угробили почти полгода, возьму недельный отпуск и отвезу Ксюшу отдохнуть и погреться на солнышке. В последнее время работа стала занимать все мое время, и я совсем не уделял времени жене. И дочери тоже. Даже не отвез ее в лагерь, хотя обещал ей это сделать, но в итоге отправил вместо себя отца.

Я уже не помню, когда в последний раз я засыпал вместе с женой. Почти каждый день я возвращался с работы около полуночи, когда она уже спала. А если удавалось прийти раньше, после ужина я уходил в кабинет и сидел там, погрузившись в свои бумаги. Я забыл, каково это, засыпать в ее объятиях. А почти полное отсутствие секса из-за тяжело протекающей беременности окончательно отдалили нас друг от друга.

В этот момент мой взгляд упал на настенные часы, и я нахмурился – я безбожно опаздывал, а на утро у меня было назначено важное совещание. Бросив последний взгляд на Ксению, я быстро оделся и ушел из дома, даже не выпив кофе.

До обеда все шло как по маслу. Я провел совещание со своим отделом, обсудил повестку на неделю с братом, поговорил по телефону с Мирой, которая взахлёб трещала о новых друзьях в лагере. А потом мне позвонил наш юрист и все пошло наперекосяк. Сделка с японцами висела на волоске. На горизонте появился долбанный Благов и все, что мы с Игорем вложили в этот проект, и моральное, и материальное, оказалось под угрозой.

Всю вторую половину дня я пытался дозвониться до Хаккудо Масаки, чтобы выяснить у него, что происходит, но телефон упрямо перекидывал меня на автоответчик. В это же время вместе с ребятами из службы безопасности успокаивал Игоря, который собирался идти к Петру Благову в офис, чтобы набить ему морду. Хотя я сам не отказался бы это сделать, сейчас нам не хватало только проблем с полицией.

Около пяти вечера я, наконец, откинулся в кресле и потер шею, чувствуя усталость во всем теле. Даже если не брать во внимание экстренную ситуацию сегодняшнего дня, в последнее время работы было чересчур много, отдыха очень мало, еда нерегулярной, сон обрывочным. Уже много ночей меня не покидало беспокойство. Я вспомнил Ксению, беззащитную и уставшую, такую, какой она была утром. Подумал о своей семье, о Мире, о ребенке, который скоро появится и почувствовал ком в горле. С еще большей ясностью я осознал, что просто не могу подвести их. Они заслуживают лучшего из того, что можно купить за деньги. И я обязан им это обеспечить. Любой ценой. Сейчас. Потом я компенсирую им отсутствие дома, жизнь работой, пропущенные праздники, но сегодня, сейчас, я должен был сделать все, чтобы они ни о чем не беспокоились.

Глубоко вздохнув, я вновь набрал номер моего несостоявшегося токийского партнера по «стройке века» в Подмосковье, как ее окрестили журналисты. Выслушав в сотый раз сообщение автоответчика, я повесил трубку и встал. Пора было что-то делать. Созвав экстренное совещание и прикинув с финансистами, сможем ли мы избежать банкротства, если японцы ускользнут от нас после того, как сами мы уже вложили нашу долю в строительство, я вынужден был признать, что на карту поставлено все. Не только контракт, уважение и будущие прибыли, но и вообще все, что есть у нашей семьи.

К семи вечера мне начало казаться, что я схожу с ума. Напряжение достигло пика. Телефон трезвонил не переставая. О том, что сделка под угрозой, каким-то образом пронюхали журналисты и наша пресс-служба и служба безопасности уже несколько часов отбивали все попытки репортеров проникнуть в здание или получить эксклюзивные комментарии. В кабинет то и дело заходили какие-то люди. Игорь выпил половину бутылки виски и смотрел на всю ситуации уже более философски.

Когда телефон зазвонил вновь, я в сердцах выругался, но, бросив взгляд на экран, увидел имя Ксении и перевел дух. Она звонила уже в третий или в четвертый раз. А я в этой суете просто не мог ответить. Сделав знак головой Татьяне, которая помогала мне с поиском возможных компаний, которые смогут заменить японцев в этой сделке, что отлучусь, я вышел из своего кабинета и прошел в смежную комнату для переговоров, где сейчас никого не было. Присев на стул и отвернувшись к окну, из которого открывался панорамный вид на Москва-Сити, я поднес к уху трубку.

– Милая…

– Влад! – в трубке послышался голос жены, в котором отчетливо слышались тревожные нотки. – Что происходит? Почему ты весь день не отвечал на мои звонки?

– Я… Прости, – я вздохнул и взъерошил ладонью волосы. – У меня тут просто сумасшедший дом. Очень много работы. Я хотел перезвонить тебе, но кто-то постоянно дергал меня.