Воображаемый Стефан пихал себе в рот пистолет и хотел застрелиться. Откуда такое отчаяние? Из-за малышки Мелинды? Розовый детский платочек, запачканный кровью, действительно принадлежал этой девочке? И кто такой пресловутый «Виктор» в телефоне? И что за история с числами сорок шесть и сорок семь?

Стефан поднялся на первый этаж, взял из корзины два яблока, надел серую куртку и уселся в «форд». Он не садился за руль с самой аварии на шоссе. Но теперь время пришло.

Когда зарычал мотор, он не испытал никаких особенных чувств, не было ни страха, ни дрожи. Он просто, как обычно, сдаст назад и поедет.

Поехал он в направлении «Трех парок».

На этот раз он старался не тормозить и не сводить глаз с дороги без веских оснований.

Предупредив Селину, что вернется поздно, Вик сделал крюк и заехал в Аржантёй, в госпиталь Виктора Дюпуйи. Видимо, позвонив в позапрошлый раз, он попал как раз в точку.

Врач неотложной помощи ответил, что два месяца назад к ним поступил мужчина с серьезной гангреной.

– Классический случай, – объяснял врач, стоя с Виком перед госпиталем и затягиваясь мятной сигаретой. – Тыльная сторона кисти была горячей, кожа приобрела зеленовато-черный оттенок и покрылась волдырями, появился характерный запах. МРТ показала, что бактериальные токсины уже проникли в ткани. Гангрена развивалась стремительно. Перед хирургами встал вопрос срочной ампутации. Больного быстро перевели в Институт хирургии руки. Еще бы несколько дней опоздания – и наступил бы токсический шок, а потом смерть.

– А он рассказал, каким образом получил травму?

– По его словам, он что-то мастерил дома и по неосторожности отрезал себе палец циркулярной пилой. Лечиться он отважно и твердо решил сам. Знаете эти истории: родственники прошли войну – и ничего… Ну и так далее.

Он с негодованием покрутил пальцами в воздухе:

– Но все это чушь, ерунда. Рентген показал, что разрез был очень точным, без осколков. Палец словно отрубили резким ударом, ну, к примеру, топором или секачом. Хотите знать, что я думаю по этому поводу?

– Я за этим и приехал.

– Этот тип был этакий крепыш, качок, весь в татуировках. Я поначалу подумал, что с ним кто-то свел счеты на манер якудза. Это отчасти объясняло, почему он довел дело до гангрены. Ведь если отрубил себе палец, то первый рефлекс какой? Бегом бежать к врачу.

Вик коснулся руки врача неотложки, очень молодого и на первый взгляд очень спокойного:

– Со мной, тьфу-тьфу-тьфу, ничего такого не случалось, но я бы поступил именно так.

Вик рассудил, что не стоит ему говорить о поклонницах, об экстремальных отклонениях от нормы, которые подчас доводят до самокалечения.

– А бывают случаи, когда после лечения больной орган снова инфицируется?

Парень запыхтел ментоловой сигаретой.

– Бывают. В госпитале хирургические бригады стараются провести ампутацию таким образом, чтобы культя получилась чистой, готовой к протезированию. Очень важен послеоперационный уход. В основном его осуществляют в госпитале, но в домашних условиях делать перевязки все равно должна приходящая медсестра. Это целая наука. Нельзя спровоцировать ухудшение кровообращения, нельзя слишком затягивать, чтобы не было некроза, нельзя допускать образования кожных складок, а значит, деформирования культи. Пациент должен постоянно следить за правильным положением руки, чтобы обеспечить ей хорошее кровоснабжение, и регулярно приходить к лечащему врачу на контрольный осмотр.

– И все это записано в медкарту больного?

– Да. Только медкарта не у меня, а в Институте хирургии руки, там, где делали ампутацию. Здесь, в отделении неотложной помощи, очищают и обследуют рану, но не оперируют. Остальное полностью не в нашей компетенции. Полицейский вы или нет, вам карту не выдадут. Доступа к этой информации вы не получите.

Вик стиснул кулаки:

– Но хоть имя этого человека вы можете мне сказать?

– Это я могу. Пойдемте.

Врач неотложки застучал клавишами:

– А почему вас так беспокоит именно этот пациент?

– Скажите, сколько времени может прожить больной с гангреной, уже начавшей издавать трупный запах?

– Этот запах свидетельствует о том, что газ уже под кожей. Кожа истончается, становится коричневой или черной. Через несколько дней у больного поднимается температура, начинаются сильные боли, давление резко понижается, и он впадает в кому. Развитие болезни в лучшем случае можно замедлить антибиотиками и антисептиками. Но без хирургического вмешательства исход один.

– Смерть.

У Вика все же оставались сомнения. Температура, боли, кома… Правильный ли путь поиска он выбрал, увлекшись этой историей с гангреной?

– Вот, нашел, – сказал врач. – Грегори Маше. Он живет недалеко отсюда, рядом с Мезон-Лафит. А вы так и не хотите сказать, почему вы его разыскиваете?

Вик помотал головой:

– Есть такие вещи, которых лучше не знать…

Когда Стефан нырнул в просвет в зеленой чаще километрах в тридцати к западу от столицы, солнце уже садилось, освещая стволы дубов и буков. Несколькими минутами позже он наконец увидел у поворота дороги утопавшую в зелени гостиницу. Здание очень походило на то, что он видел в своих снах. Просторная парковка без всякой рекламы или объявлений, за исключением мигающей надписи, по меньшей мере странной: «Три Парки».

Согласно сведениям в Интернете, в этой гостинице не было ничего противозаконного. Здесь можно было снять номер на ночь, как и в любом другом отеле. Разве что, чтобы заночевать здесь, нужно было действительно иметь большое желание.

Откинувшись на водительском сиденье, Стефан грыз одно из прихваченных с собой яблок и внимательно осматривался вокруг.

На парковке стояли легковушки, грузовички и мотоцикл «харлей-дэвидсон». Одни машины сновали взад и вперед, мигая друг другу фарами, другие стояли, но водители были явно наготове и настороже. Стефан припарковался поодаль, внимательно наблюдая за странным металлическим балетом. Кто эти люди? Любители меняться партнерами? Садомазохисты? Фетишисты? Надо ли ему вступать с кем-то из них в контакт? И какая роль уготована здесь ему?

Лучше всего было отправиться прямиком в волчье логово, заявив, что он холостяк. Стефан хотел было спрятать свое обручальное кольцо, но передумал: во всех кошмарах кольца на нем не было. Может быть, кольцо на пальце отведет от него беду.