Возьмем, к примеру, давнюю историю с мальчиком Егором, неопределившимся Иным, за которым охотились вампиры. С чего бы вдруг Гесер выгнал меня «в поле» ловить нарушивших правила кровососов? Просто с целью перевести с кабинетной работы на оперативную? Нет. Точнее, не только из-за этого. А еще и с целью накрутить погуще дымовую завесу вокруг паренька, преподать мне урок относительно «доброты» Ночного Дозора — и «злобности» Дневного. И, очень вероятно, выводя меня на Светлану, завязывая наши отношения в тот узел, который должен был привести к рождению Нади. Может быть, даже с целью объяснить — и мне, и прочим дозорным, кто такой Зеркальный маг — уж не ждал ли шеф явления Зеркала, не подозревал ли, что Егору, а не бедолаге Рогозе суждено в него обратиться… Кстати, как-то созвучны имя русского мальчишки и фамилия украинского юноши — Егор и Рогоза…

Тьфу! Совсем с ума схожу! Конспирологией занимаюсь. Гесер, разумеется, интриган, и все его действия — с двойным и тройным дном, но уж привязывать сюда созвучие имен — верный шаг к паранойе.

Что реально замыслил Гесер, отправляя меня в Лондон, да еще и на таких условиях — великолепно оплаченная командировка, перелет бизнес-классом, неопасное и ненапряжное задание? У нас хватает менее сильных, но весьма профессиональных сотрудников и сотрудниц, которые могли бы встретиться с Эразмом и попробовать что-то у него разузнать.

Либо Гесер подозревает, что задание может стать более опасным, чем кажется…

Либо видит во мне какие-то особенности, позволяющие мне справиться с этой миссией лучше других.

Либо все это пустышка, отвлечение чьего-то внимания от реальных дел. Допустим, Гесер считает, что Завулон следит за мной и сейчас тоже рванется в Лондон к Эразму…

Я вздохнул. Вариантов можно было напридумывать еще много. Но почему-то мне казалось, что я упускаю какой-то очень простой и очень логичный, а потому — самый вероятный вариант.

— А я бы не заморачивалась на твоем месте, — сказала Светлана, собирая мне маленький чемоданчик. — Гесер, конечно, хитрит. Но ты ему нужен, и вообще он по-своему к тебе очень привязан. Надо было для порядка кого-то в Лондон к Эразму отправить — почему бы и не тебя?

— Но он явно считает дело с Тигром незаконченным, — задумчиво сказал я. Мы были в спальне, Надя смотрела в гостиной телевизор, и можно было поговорить откровенно.

— И я тоже считаю его незаконченным… — Светлана на мгновение замерла над чемоданчиком, держа в руках стопку чистых трусов. — Антон, а ты ничего от меня не скрываешь?

— В смысле?

— Ничего, касающегося Тигра и пророчества?

— Все, что знал, рассказал, — немного покривив душой, сказал я. Того, что надиктовано на игрушечном телефоне я и вправду не знал. Даже не был уверен, что там что-то вообще надиктовано. — Света, а ты меня на сколько дней собираешь?

Светлана задумчиво посмотрела на мое белье в своих руках.

— Три… пять… семь. На неделю.

— Зачем? У меня обратный билет через двое суток.

— Видимо, мне почему-то показалось правильным положить тебе семь пар чистого белья, — задумчиво сказала Светлана. — И рубашек я положила пять штук… и еще два теплых свитера…

— В Лондоне жара, как и в Москве, — заметил я.

— Знаю. — Светлана вздохнула. — К сожалению, я интуитивный прорицатель.

Я кивнул. Большинство Иных, даже если чувствуют необходимость поступить именно так, а не иначе, причину объяснить не могут. И Светлана не знает, почему собирает меня на неделю. И вполне возможно, что она ошибается. Вот мальчик Иннокентий сумеет это объяснить — когда научится обращаться со своим даром.

— Еще я положу тебе плащ, — неожиданно сказала Светлана. — И зонт.

— Влезет? — с сомнением глядя на чемодан, спросил я.

— Я его растяну изнутри.

Самое смешное, что заклинание, позволяющее упаковывать в небольшой объем кучу всякого барахла, появилось сравнительно недавно. Ни одному Иному просто не приходило в голову, что так можно сделать — пока волшебные безразмерные сумки и чемоданы не стали описывать люди в сказочных и фантастических книгах. Разумеется, от идеи до реализации немалый путь. Да и теперь заклинание «дамская сумочка», оно же «торба», способен наложить не каждый маг.

Светлана, конечно, могла.

— Я чемодан тебе расширю на две недели, — сказала Светлана. — Мало ли что… а то и впрямь задержишься, посреди аэропорта начнет фонтанировать трусами и рубашками.

— Спасибо, — сказал я. — Что тебе привезти из Лондона?

Светлана отмахнулась.

— Еще ты мне тряпки не выбирал… Там есть самый старый в мире детский магазин — «Хэмли». Зайди купи что-нибудь Наде.

— Из одежды? — уточнил я.

— Из игрушек.

Я хмыкнул. На мой взгляд к игрушкам дочь была уже почти равнодушна. Был бы у меня сын — понятное дело. Купил бы какой-нибудь радиоуправляемый вертолет или затейливый конструктор.

— «Барби»? — напрягая воображение спросил я.

Светлана вздохнула, улыбнулась и объяснила:

— Посмотри, что выбирают девочки ее возраста, то и бери.

— Так и сделаю, — обрадовался я. — И все-таки, что тебе привезти?

Повисла какая-то неловкая тишина. Только в гостиной работал телевизор и тонкие «мультяшные» голоса вели диалог: «Я хочу знать, в чем смысл жизни!» «Тогда тебе нужна кузинатра — дающая смысл!»

— Нам кухонный комбайн нужен, — усмехнулась чему-то Светлана. — Но из Великобритании его тащить совершенно не обязательно. Привези то, что у англичан получается лучше всего.

— Мировой язык или империю?

— Хорошее виски.

— Во-первых, виски бывает шотландским или ирландским, а не английским. Во-вторых, с каких пор ты стала его пить?

— Я попробую, — снова улыбнулась Светлана. — А выпьешь ты с друзьями. И при этом твоя совесть будет чиста — подарок мне ты привезешь.

Благосклонность Гесера была столь велика, что мне даже не пришлось озабочиваться заказом такси — в семь утра за мной заехал Семен.

— Тут тебе гостинцы для Эразма. — Он махнул рукой на валяющийся в багажнике туго набитый полиэтиленовый пакет, по-простецки перехваченный скотчем.

— И что там?

— Не знаю. Что из России в подарок везут? Водка, икра…

— Матрешка и балалайка, — в тон ему сказал я. Открыл чемодан и впихнул туда пакет. Вопреки здравому смыслу тот преспокойно улегся в туго набитый чемодан.

— Света «торбу» наложила? — спросил Семен.

— Ага. Ей почему-то кажется, что моя поездка продлится целую неделю.

— Я бы Свете доверял, — серьезно сказал Семен.

— Я и доверяю.

Уже в дороге, когда мы выехали на Ленинградку, Семен неожиданно спросил: