она не очень быстро, верная наложенным на себя ограничениям. Этим и воспользовалась принцесса, бесхитростно метнув алебарду на манер копья, тут же сместившись в сторону и дополнив бросок парой мощных солнечных стрел. Не дожидаясь результата атаки, она сорвалась вперед по дуге, готовая перехватить магией свое оружие, чтобы совершить какой-нибудь финт или притянуть к себе, спасая от захвата.

Она еле успела дернуть алебарду в сторону, отчего та пронеслась мимо цели. Подсознание сработало быстрее разума, и попытка Хелены связать крюком ее оружие и сдернуть на землю провалилась, но она не расстроилась. С горящими от восторга глазами богиня рванула вперед, стремясь войти в клинч, где у нее было куда больше преимуществ. Не желая сближаться, пони взмахом крыльев отбросила себя назад, огрызаясь магией и так и норовя ткнуть копийным острием куда-нибудь между пластин брони, ну или просто грохнуть клевцом где придется.

Отмахиваясь от магии и несколько неуклюжих ударов оружием с изяществом настоящего мастера, богиня не стеснялась принимать на доспехи слабые атаки, демонстрируя прекрасное понимание пределов своей брони. Алебарда словно невесомая порхала в ее руках, но то была лишь иллюзия. Первое, чему научила принцессу Хелена, это использованию инерции оружия в своих целях. Не так уж и сложно быстро крутить древковым оружием, если знать, как правильно подправить кажущееся неостановимым движение, направляя его в нужную тебе сторону.

Азарт схватки начал вновь захватывать разум и душу Селестии, она с восторгом оскалилась, будто хищный зверь, и разве что не рычала. Скованная ограничениями, Хелена не могла ее достать, в то время как самой пони не хватало умения нанести хоть сколько-нибудь серьезный удар. Да, она могла поднакопить сил и ударить магией, но для этого нужно было остановиться и сконцентрироваться, ослабив напор, что было равноценно поражению.

Пони и волчица кружили по высохшей пустыне, поднимая желтоватую пыль, осыпая друг друга ударами. На десяток атак Селестии приходился всего один выпад Хелены, но выверенный и смертельно опасный. Сама того не осознавая, дневная принцесса начала копировать стиль боя своей сестры, куда более подкованной в этом деле, а потому уже давно пришедшей к наиболее эффективной стратегии.

Все решилось, как и всегда, в один миг. Одна сшибка, одна ошибка. Селестия, увлекшись, оказалась слишком близко к Хелене, стремясь отвлечь ту от очередного удара алебардой, за что и поплатилась сокрушительным ударом подтока прямо в грудь. Четырехгранный шип не смог пробить толстую броню, но сам удар вышиб из пони дух.

Оглушающей болью вспыхнул сломанный ударом рог, а затем Селестия с судорожным вдохом открыла глаза.

Фантомные ощущения медленно таяли, унося с собой ужасающее в своей отвратительности чувство проламываемого клевцом алебарды черепа. Аликорн глубоко вдохнула, выдохнула и подтянула одеяло повыше.

Это жуткое ощущение теперь будет преследовать ее весь день…

***

Хелена с грохотом доспехов рухнула на свой трон, опустошенная. Искренний восторг и жажда битвы были очень яркими, очень сильными эмоциями.

Слишком сильными.

Ее выгоревшая суть не могла безвредно выдержать такой напор, но она и не перегорала, нет. Это больше походило на усталость, если бы богиня могла уставать. Потеря… Нет, истощение сил разума, сгоревших в пламени искреннего, несдержанного восторга.

Но эта… Усталость никак не мешала Хелене строить и корректировать планы. Ее разум, пусть поврежденный, пусть отравленный чужим безумием, все еще был силен, и придумать способ избавить мир и себя от возможных страданий было не слишком сложно. Наблюдение за Селеной — связь с Селестией уже позволяла незаметно подсматривать и подслушивать через смертную — привело волчицу к неожиданным и неприятным выводам. Ее сестра… не справится с ней. Не сможет хладнокровно развоплотить ослабленную суть, отправив в Первооснову, не только опасаясь навредить пони, но и в принципе не желая Хелене гибели. Судя по ее словам, по видимым отчетливо эмоциям, она скорее обрадуется, увидев ее, и не осознает, насколько белая волчица изменилась.

Не поверит, что, она пала, приняв кровавую и жестокую часть себя.

У богини было не так уж и много вариантов, особенно с учетом того, что Селестия уже была поражена ее безумием. Пока это было не так заметно, но пони начала наслаждаться их сражениями, слишком легко привыкнув к боли и фантомым смертям. Она слишком быстро менялась, слишком часто пользовалась ее силой и волей для успокоения, принятия решений, для всего. Хелена испортила эту маленькую принцессу, следуя указаниям своего искаженного разума.

Вывод был прост — она тоже должна была умереть. А вместе с ней необходимо стереть из мира все, что они успели извратить своими действиями.

Этот мир, Эквус, похоже, был крайне пассивен. Все выглядело так, будто у него нет своей воли, некоего направления развития. Вопреки ее страхам, он не влиял на нее, и знания ей не давал, она сама их взяла. Это было похоже на чтение справочника, не более. Чем активнее богиня взаимодействовала с теми или иными явлениями нового мира, тем больше информации она получала. Как минимум, эта теория объясняла, почему она ничего не знает о далеких странах и обитателях этих стран — она не могла получить знания о том, с чем никогда не сталкивалась даже опосредственно.

Мир был пассивен, страх оказаться под его контролем ушел. Его место занял ужас, когда Хелена осознала, что именно она влияет на него.

План божественной волчицы был прост, понятен, но не очень-то и легок в исполнении, не говоря уже о возможных проблемах в процессе. Она хотела воспользоваться силой Элементов Гармонии, артефактов мощи достаточной, чтобы уничтожить ее суть. Не просто отправить в Первооснову, а обратить в Ничто. Вот только, Хелена прекрасно понимала, что ни Селена, ни Луна не смогут направить всю эту огромную мощь против своих сестер.

Да и три из шести Элементов принадлежали Селестии.

Поэтому огнегривая выковывала из белой рогокрылой пони воительницу. Она хотела сделать из нее угрозу для Эквестрии, опасную, сильную, но довольно локальную. Принцесса должна была стать чудовищем в глазах Луны, недостойным жизни. Ну а вместе с аликорном сгинула бы и сама Хелена.

План был очень сырым, очень слабым, он вызывал много вопросов, имел много негативных последствий, но ничего лучше богиня придумать не смогла. Она не могла допустить распространения гнили, что поселилась в ее сути.

Волчица с усилием потерла морду, тяжело вздохнула. Принятое решение давило на нее тяжким грузом, но она не имела права отступить, не могла сдаться, не теперь. Не после того, как именно ее несдержанность стала причиной надвигающейся катастрофы. Все, что она могла, это повлиять на ее течение, смягчить