Затем я отправился за трофеями на улицу, где подобрал автомат и нож потенциального союзника, притащил рюкзаки, оружие и снаряжение убиенных стрелков и подранка, сложив все это кучей в «спальне». Справился всего за две ходки, а потом решил затащить трупы в соседний пакгауз, дабы не спровоцировать ночью нездоровый ажиотаж местного зверья. Задействовал экзоскелет и приволок сначала двоих убитых из-за вала, а затем «диверсантов». Когда пошел осматривать дверь на предмет открыть, обнаружил между пакгаузами машину и рядом с ней мертвого напарника пребывавшего в беспамятстве парня.

Соседний пакгауз оказался не заперт, однако запущен и изрядно захламлен. Впрочем, места у входа было достаточно, и я заволок туда тела стрелков и их противника. Последнего обыскивать не стал — все же соратник потенциального союзника, да и убил его не я. Если с пленным пареньком договоримся о сотрудничестве, он сам о мертвом напарнике позаботится. Подобрал лишь автомат. Закрыл склад, пропустив в петли вместо замка кусок арматуры, который при помощи экзоскелета скрутил на пару витков. Теперь никакой зверь до тел не доберется. Машину оставил на месте, справедливо решив, что за ночь с ней ничего страшного не случится, только забрал два рюкзака из багажного отсека. Позаботившись о трофеях и павших в битве, я запер пакгауз изнутри на массивный стальной засов и пошел готовиться к ночевке, а заодно и ужином озаботился. Когда костер весело затрещал сухими поленьями, я уселся напротив огня и предался тяжким размышлениям, чем и занимался до текущего момента.

За спиной заворочался один из пленников. Я обернулся на шум и встретился взглядом с потенциальным союзником. В неверном свете костра лицо его казалось смертельно бледным и осунувшимся, впечатление усугубляла клякса геля-антисептика на лбу. Он резко дернулся и глухо застонал, прикусив губу. Ну да, когда человека бьют по голове тяжелыми тупыми предметами, к каковым, без всякого сомнения, можно отнести десантный шлем и рукоятку пистолета, возвращение сознания сопровождается весьма неприятными ощущениями.

— Сейчас развяжу, — произнес я и медленно поднялся на ноги. — Постарайся не делать резких движений.

Дотянувшись до кучи собственного снаряжения, я извлек нож из ножен на «разгрузке» и перерезал на руках и ногах парня пластиковый скотч, каковой использовал в качестве веревки. Надо сказать, что связывал чисто для проформы, учитывая его состояние и перспективы дальнейшего сотрудничества, а потому особо не злодействовал. Подранка же упаковал со всем тщанием — руки стянуты скотчем за спиной, здоровая нога согнута в колене и задрана к поясу и в таком виде примотана к рукам. И лежит он на животе в этаком натянутом состоянии, не в силах пошевелить конечностями. Простреленное бедро я ему все-таки зафиксировал, чтоб не помер невзначай от болевого шока.

Освободив пленника, я вернулся на свое место и принялся с интересом наблюдать за приходящим в себя парнем. Тот со стоном принял сидячее положение, аккуратно поддержав голову руками, и уставился на меня. Странно, обезболивающее не подействовало, что ли?

— Ну давай знакомиться, потенциальный союзник! — Я приветливо улыбнулся и попытался придать голосу дружелюбную интонацию. — Поговорим? Или опять драться будешь?

— Поговорим, — нехотя буркнул тот.

— Тебя как звать-то?

— Сашка… Александр. Из Иволгиных… — неожиданно легко поддержал беседу паренек.

— Оп-па! Тезки, значит! — восхитился я. — А если официально — капитан-лейтенант Военно-космических сил Федерации Александр Тарасов. Прошу любить и жаловать.

— Как?!

Удивляются люди по-разному. Для кого-то вздернутая бровь и невнятное хмыканье является верхом эмоциональности, а кто-то застывает с отпавшей челюстью. В принципе очень большую роль играет объект удивления — одно дело, если тебе сообщили какой-то любопытный факт, и совсем другое, если ты вдруг вляпался в мерзость непонятного происхождения, причем в таком месте, где ее отродясь не бывало. Согласитесь, реакция будет абсолютно разная. В первом случае вы лишь усмехнетесь с иронией, а во втором как минимум ругнетесь матерно. А уж изумленное выражение физиономии врага, словившего пулю или нож как раз в тот момент, когда он уже почувствовал себя победителем, и вовсе не поддается описанию.

Однако удивление Сашки, то есть Александра из Иволгиных, как он отрекомендовался, было несколько иным. Сначала на его лице появилось выражение упрямого отрицания, но через мгновение оно сменилось печатью напряженной умственной деятельности, которая плавно трансформировалась в радостно-недоверчивую гримасу.

— Каких-каких сил? — переспросил он, пожирая меня взглядом.

— Военно-космических. Земной Федерации, — уточнил я на всякий случай. — Да не повредил я тебе мозг, не переживай.

Тот ничего не сказал, лишь внимательно осмотрел меня с ног до головы, потом переключил внимание на снаряжение, сваленное в кучу, мазнул взглядом по «вихрю», и наконец лицо его приняло вполне осмысленное выражение.

— А документы есть какие-нибудь?

Вот это правильно, одобряю. Всегда и везде надо требовать подтверждения личности, а то мало ли что незнакомый человек наплетет, а ты потом расхлебывай. Это если время останется, бывали случаи, что и прямиком на тот свет отправлялись не проявившие здоровой бдительности горе-проверяльщики. Как в старой шутке говорилось? Если у вас нет паранойи, это еще не значит, что они за вами не следят!..

— Держи, — протянул я идентификатор. — Может, еще военный билет показать? Продаттестат? Бляху с личным номером? Или историю болезни?

Тот на подначку не отреагировал — впился взглядом в пластиковый квадратик с фотографией и личными данными. Осмотрел со всех сторон, полюбовался переливами голографического орла и силуэта фрегата на обороте и вернул документ мне.

— Поговорим?

— Поговорим…

— Ты из Чернореченска? — начал я с самого насущного на данный момент вопроса. — И давай лучше сам краткую автобиографию выкладывай, не жди наводящих вопросов.

— Из Чернореченска, откуда ж еще… — вздохнул он. — Лет мне двадцать, по воинской специальности «мародер», то есть поисковик. Сюда с напарником прибыл для встречи с группой местных копателей, которые должны были нам передать кое-какое имущество из раскопок, а они, суки, на нас напали. Дали залпом из засады. Димона сразу убили, а меня комп спас — пуля в него попала, меня за «бобик» отбросило, вот и не успели застрелить. А потом уже укрылся в перевалке и отстреливаться начал. Дальше ты, наверное, и сам знаешь.

— Знаю, — подтвердил я. — Я от артиллерийского наблюдательного комплекса шел, выстрелы услышал и решил выяснить, кто с кем схлестнулся. Напарника твоего в соседнем складе положил, чтоб зверье не растащило за ночь. Сам думай, что с ним дальше делать.

— Да что тут думать… С собой заберу, в Чернореченске у него родители и сестра младшая, похороним, как положено.

Это правильно, негоже напарника в безымянной могиле оставлять. А я помогу, тем более нам по пути.