— Батлер приносил. Спасибо ему. Тебе тоже немного осталось. Моченые яблоки и лепешки, — сказала она, указывая на круг, покрытый полотном тарелки. — С мясом сейчас непросто, ты же знаешь.

— Спасибо, Энн. Ты, наверное, можешь уходить, отдохни. Вы обе ужасно бледные, — заботливо улыбнулся Джоэл, кладя подруге руку на плечо. Энн кивнула и встала из-за стола, отвечая:

— Немудрено. Тебе бы тоже отдохнуть, Джо, на тебе лица нет. Что сказал Верховный?

— Расскажу, когда мы соберемся вчетвером, — нахмурился Джоэл, искоса глянув на притихшую напряженно выпрямившуюся Джолин. Представлялось кощунственным еще больше пугать ее известиями о том, что монстр бродит по Вермело уже семь лет.

— Это секрет охотников? — поджав тонкие губы, с нотками обиды спросила она.

— Да, пожалуй, — признался Джоэл. — Вам не нужны сейчас лишние волнения.

— Вот как. Хорошо, в таком случае… проводите меня домой.

Джолин выпрямилась и уже с нескрываемым беспричинным высокомерием направилась к двери следом за Энн, которая уже спустилась на первый этаж.

— Постойте, Джолин! Полагаю, вы устали, поспите, — остановил Джоэл, растерянно вскинув руку, как дерево, тянущее ветви к свету и теплу. Он не знал, в чем его вина, не понимал, что так влечет гостью обратно в пекарню. Теперь он ощущал себя вдвойне ответственным за ее судьбу, уже почти на официальном уровне.

— Я вернусь домой и лягу спать после отбоя. Как все, — сухо заметила Джолин, с прежним упорством подбирая корзину.

— Нет, вы не понимаете. У меня будет безопаснее. Я ведь обещал, что вы сможете отдохнуть, — твердил Джоэл, но слова вязли на языке горькой патокой.

— Понимаю… Теперь я — подопытная зверушка? И вы приставлены, чтобы следить за мной. Это сказал Верховный Охотник? — поразила жестокой проницательностью Джолин. Ее узкие маленькие ноздри воинственно затрепетали, дыхание рвано срывалось с чуть приоткрытых губ. Она сжала кулаки.

— Нет! Конечно, нет. Просто я смогу охранять ваш сон. Джолин, я каждую ночь сторожу ваш дом. Думаю, вы уже заметили это. Я понял сразу, что должен защищать вас от кошмаров. И сейчас как никогда! Это мой долг, моя работа. И… я занимаюсь этим по зову сердца.

Она остановилась и прекратила сборы, решительно поставив корзину на трехногий табурет. Джоэл не ведал, насколько ему удалось спонтанное красноречие, насколько понятно он выразил чувства, которые и сам еще никак не называл. Зов сердца, призвание — вернее всего. А еще искупление, жизнь и благополучие гостьи за все те сломанные не без его участия судьбы случайных жертв и их родственников.

Переполнилась чаша его равнодушия, сквозь трещины каменного сосуда стекала кровь, талой водой сочилась душа. И в ней свилось из всех возможных стремлений одно желание задержать Джолин, не позволить ей обратиться где-то там, в одиночестве на Королевской Улице.

— Как скажете, — тихо произнесла она и в тот миг будто убрала нависший над головой Джоэла топор. Она согласилась, она позволила хранить ее сон. Джоэл даже не помышлял ни о чем другом, ни о каком ином проявлении близости и зарождавшегося доверия.

— Может быть, сначала вы поспите? Вы ведь устали больше меня, — заметила Джолин, но устало пошатнулась и нервно растерла виски неуверенным детским жестом.

— Не больше. Я даже не сражался, — он запнулся на полуслове, перед сном напоминать о дурных впечатлениях в Вермело считалось истинным вредительством, поэтому он с отстраненным дружелюбием продолжил: — Ложитесь. Прямо так. Если будет холодно, есть еще одеяла.

Джолин несколько мгновений колебалась, но прошла к застеленной жесткой кровати Джоэла и легка поверх одеяла, лишь слегка прикрыв ноги. Она ощутимо робела в незнакомом доме, на округлых щеках рдел румянец смущения.

— Джоэл, а я точно… не подопытная зверушка? — неуверенно протянула она, глядя в потолок и сцепляя руки на животе.

— Точно, Джолин. Для меня уж наверняка. Да и для Энн, Ли и Батлера. Отныне мы ваши друзья. Доверьтесь нам, — утешал ее Джоэл, садясь на табурет у стола. Меч он прислонил к стене, по старой привычке так, чтобы немедленно выхватить его в случае опасности. Он молил все силы, в которые обычно не верил, чтобы острый клинок простоял безмятежной железякой.

Джолин прикрыла глаза, но не заснула сразу, Джоэл встрепенулся, когда услышал ее размеренный голос, как у лунатика:

— Джо, а какой у вас любимый цвет?

— Я не знаю. Точно не красный, — смутился он. — Наверное, зеленый или каштановый — цвета весны. А у вас?

— Фиолетовый.

— Почему?

— Цвет, уводящий от жизни. Цвет снов, — уже едва шевеля губами отвечала Джолин и умиротворенно затихла.

Многие горожане перед сном стремились включить на патефоне тихую музыку, почитать веселую книгу или поговорить с близкими по душам. Считалось, что это принесет избавление от кошмаров и снизит риск превращения. Но помогало не всем, поэтому Джоэл скептически относился к подобным теориям, но ныне принимал правила суеверной игры. Почти нараспев он отвечал уже задремавшей Джолин:

— Да, прекрасных ярких снов. Фиолетовый… Все фиолетовое. Яркие лиловые бабочки над лиловыми розами.

Он словно пел колыбельную. Порой он так же убаюкивал Ли, тихим шепотом навевая хорошие сны. Но другу никогда не помогало, он неизбежно вздрагивал и извивался, обычно ближе к пробуждению. И цеплялся за Джоэла, который держал наготове меч, чтобы рубить и кромсать омерзительных химер. Теперь он молча выжидал, что появится из снов Джолин.

На ее кукольном точеном лице отпечаталось невыразимое спокойствие человека, который нашел свою приют после долгих лет скитаний. Возможно, ей и впрямь снились чудесные фиолетовые бабочки. Уголки ее губ тронула легкая улыбка. Джоэл завороженно глядел на гостью.

— Фиолетовые бабочки… Фиолетовые… — беззвучно шептал он, а вскоре и сам узрел целое бесконечное поле ярких цветов, над которыми порхали нездешние бабочки с шестью крыльями. Над ними огромной розой сияло пурпурно-лиловое солнце, а вдали маячили горы, где на вершинах громоздились шапки снега кремово-персикового оттенка.

— Это мир за стеной. Мир без Змея, — шептал незнакомый странный голос, в котором сливались смутно знакомые хрипловатые интонации. — Видишь, этот мир тоже жив. Живее вашего.

Джоэл странствовал по цветущим равнинам, пробуя диковинные фрукты со сладкой начинкой, которые внешне напоминали зубчики чеснока. На деревьях с причудливо закрученными ветвями пели не то птицы, не то звери. Их покрывал густой полосатый мех, они то щебетали, то гулко мурлыкали, а вскоре и вовсе переходили на осмысленную беззаботную болтовню. Создания взмахивали роскошными крыльями и обнимались. Джоэл застал чье-то нежное свидание… Он проходил мимо, ничему не удивляясь. Образы приносили непривычный покой и умиротворение, хотя напоминали видения после вдыхание опиума.

— Да нет же! Не опиум! — упрямо убеждал незнакомый-знакомый голос. — Это мир за стеной. Не видение.