— Пойдемте же, — поторопила она, точно уговаривая себя не отсрочивать неизбежное. И они постучали в те двери, в которые однажды неуверенно стучал Джоэл.

Но на этот раз с порога их встретил гвалт такой отборной брани, которой не приходилось слышать даже от Умана Тенеба в те дни, когда кто-то из охотников проваливал задание, упускал сомна или терял важные улики. Из-за двери громыхал не менее гулкий, чем у Верховного, низкий голос, при этом он проклинал всех — Охотников, Хаос, Змея, власть, гарнизон. Что хуже: больше всех доставалось Джолин, хотя она еще даже не вошла.

Джоэл инстинктивно загородил плечом спутницу, но она, вновь дежурно улыбаясь бескровными губами, смело выдвинулась вперед, словно кидаясь на выставленные копья.

Наконец дверь растворилась, из-за рассохшегося косяка показался приземистый коренастый старик с кривыми ногами. В руках он сжимал засыпанный мукой фартук и колпак, на обширной лысине в окружении пучков желтоватых волос блестели крупные капли пота. Похоже, пекарю впервые за долгое время пришлось самому потрудиться у печи. Джоэл достаточно наблюдал за этим домом, чтобы заметить: настоящий пекарь здесь Джолин, хозяин с женой вообще редко спускались со второго этажа. Точно прятались.

«Значит, вот ты какой, Зереф Мар. Будем знать, будем! И посмотрим, что есть на тебя, почему ты не в своем квартале», — злорадно подумал Джоэл, не без удовольствия замечая, что пекарь сперва замахнулся на Джолин фартуком, но потом увидел сопровождающего, недовольно захрипев. Его неразборчивое рычание все же вылилось в раскатистый крик:

— Где шлялась? С мужиками, небось, развлекалась? А? Отвечай, шалава!

Гнев Зерефа Мара слышала вся улица, соседский кот, сидевший на заборе, от неожиданности выгнул спину и зашипел, немногочисленные прохожие обернулись. Вмешиваться никто, конечно, не собирался. Вермело — город закрытых дверей, закрытых глаз и закрытых сердец. То, что происходило внутри дома, не касалось соседей, пока не мешало им спать.

— Тварь паскудная! С охотниками путалась! Ну что, много заплатили? Больше, чем я? — прорычал Зереф Мар, сменив линию обвинений, и замахнулся уже мясистой рукой на Джолин, которая ни на шаг не отступила, только привычно втянула голову в плечи. Джоэл сдерживал себя, чтобы не потянуться к мечу. Больше всего на свете хотелось выпустить кишки из жирного брюха пекаря. Но устав не велел кромсать тварей в человечьей шкуре, поэтому Джоэл просто ловко перехватил запястье занесенной для пощечины руки и лишь немного вывернул. Пекарь заблеял недорезанным бараном.

— Охотник Вермело Джоэл к ваших услугам.

— А тебе чего надо, хрен с мечом? — прошипел Зереф Мар, сверкая поросячьими глазками, едва выделявшимися на нездорово заплывшем лице. Обилие мучного и недостаток движения превратили немолодого мужчину в развалину, которой, впрочем, хватало сил и злобы причинять боль своей работнице.

— Неуважение к охотникам — неуважение к власти! — напомнил Джоэл, сверкнув глазами, и пекарь поумерил свою наглость. Джоэл отпустил его руку, которую старик тут же опасливо прижал к телу, пряча где-то в складках под фартуком.

— Да я… я… Она шалава! Пропадала невесть где! — куда менее уверенно, чем раньше, начал он, отступая на полшага за дверь. Джоэл все-таки заставил Джолин скрыться у него за спиной и отвоевал себе эти полшага, наступив на порог. Ледяным тоном он изложил суть событий:

— Джолин Мар в минувшую ночь оказалась на улице Вермело после комендантского часа, потому что не успела вернуться с другого конца города, куда была отправлена по вашему поручению. И она чудом уцелела после нападения монстра. Замечаете, против кого здесь можно завести дело?

Круглое пунцовое лицо пекаря вытянулось и несколько побледнело, он запротестовал, размахивая фартуком, как белым флагом:

— Она еще не доказала, что я ей давал какие-то поручения под вечер! Эта шалава сама сбежала с мужиками поразвлечься! Ну, попробуйте доказать, что она до этого по делам ходила, а не шаталась невесть с кем. Вот и не успела до отбоя!

— Ваши обвинения не имеют под собой никакой основы. Мы уже опросили свидетелей, которые видели госпожу Джолин, которая не отклонялась от своего привычного маршрута. — Здесь Джоэл откровенно блефовал, видя, что Зереф Мар скоро даст слабину. — В Квартале Ткачей ее запомнили, как вы можете догадаться. Корзины с двумя нераспроданными пирогами, полагаю, будет достаточно, чтобы начать против вас дело.

Джолин плотнее сдавила корзину, так, что треснул изорванный помятый край. Зереф же окончательно побледнел, несмотря на жар пекарни, который толчками тепла вылетал наружу, прилипая каплями пота к коже.

— Нет. Не надо, господин охотник! — взмолился Зереф Мар. Он испуганно загородился руками, мгновенно изменившись в лице, и по виду едва не кидался в ноги.

«Да что не так с этой корзиной?» — подумал Джоэл и захотел немедленно изъять ее, но в официальном деле этот случайный предмет не фигурировал как улика. По крайней мере, не относился к расследованию охотников. А если за безобидными булками и крылось что-то, надлежало получить разрешение от гарнизона. Но конкурирующая контора дневных ищеек неохотно передавала свои дела ночным стражам. И Уман Тенеб не желал предоставлять военным какие-либо сведения относительно легендарного сомна, дабы никому не пришло в голову уличить его организацию в некомпетентности. Так или иначе, с корзиной предстояло разбираться самому и неофициально, если она вообще имела какое-то значение. Возможно, Зереф Мар просто устрашился неких абстрактных свидетелей, которые заметили, что он нещадно эксплуатирует служанку. Джоэл свирепо навис над ним:

— В таком случае, хрен мучной! — Булочник попятился еще дальше, Джоэл же только распалялся: — Да-да, я к тебе обращаюсь, падла, если я увижу на ее лице или руках следы от побоев, то уж точно найду все недостающие доказательства, чтобы тебя отправили на нижний уровень психушки.

Пекарь растерял все слова человеческой речи и только раскрывал по-рыбьи рот, хлопая глазами и кивая головой. Джоэл остался доволен произведенным эффектом. Если уж про Охотников и жестокость их методов ходили дурные слухи, то они хотя бы послужили правому делу.

Джолин смиренно стояла у ступеней крыльца, пока мужчины разбирались. Но когда Джоэл подошел к ней, оставив полубесчувственного Зерефа Мара у печи, губы ее тронула наивная полудетская улыбка. Похоже, впервые ее хозяина кто-то как следует приструнил.

— Если не хочешь возвращаться, не возвращайся. Я все устрою, найду тебе новое место. И пусть попробуют отказать охотнику, — шепнул ей Джоэл, доверительно касаясь плеча. — Я же вижу, что тебе здесь плохо.

Он и не заметил в запальчивости, когда перешел на «ты». В крови еще играл огонь, пусть победа и не стоила ломаной монеты. Возможно, временно взятая на себя роль сурового воина помогла преодолеть природную скованность.

— Нет-нет, все в порядке, — мотнула головой Джолин. Взметнулся каскад рассыпчатых светлых кудряшек. Она улыбалась, вновь искренне, пусть в приподнятых уголках губ и скрывалась великая печаль. Джоэл же погружался в тягучий туман непонимания и новых сомнений: до последнего он слабо надеялся, что Джолин все-таки уйдет из этой проклятой пекарни.