― Что случилось? ― поинтересовался мирэ у друга. Я же прямо — таки открыла рот от такой неожиданной просьбы.

― Ничего особенного, просто этой ведьме сбрело в голову, что с вами что — то случилось по дороге и нам непременно нужно идти вас вызволять, ― феникс устало потёр переносицу и посмотрел на меня в ожидании.

― Почему она так решила? ― вместо того, чтобы выполнить просьбу, уже я задала вопрос фениксу.

― У неё левая ладонь зачесалась, ― разведя руки, Крон посмотрел в сторону кареты.

― Ара я здесь! ― тут же обозначила наше прибытие и, оставляя фениксов позади себя, направилась успокаивать подругу.

― Ты хоть что — нибудь понял? ― тихо обратился Крон к светлейшему, давая понять, что идут за мной.

Он, конечно, не понимал, а вот я хорошо знала «личные» приметы Ары.

Раз зачесалась левая ладонь ― жди неприятностей. Это всегда срабатывало: не надо далеко ходить, последнее такое почёсывание явило моему взору муженька собственной огненной персоной.

― Ну, слава огню исцеляющему, почему так долго? ― рыжая головка, подруги высунулась из открытого окна «скромного» экипажа.

― Пришлось немного попрыгать, ― улыбнулась, берясь за ручку дверцы. ― Не поняла, почему не открывается? ― возмущённо посмотрела в сторону птиц.

― Она рвалась идти вас искать, ― начал оправдываться Крон, ― пришлось закрыть.

Закрыть Ару, да он в своём уме? Ведьма ему это с рук не спустит.

― Советую тебе, феникс, быть внимательным теперь во всём, ― подтвердила моё опасение проклятийница, бросая многообещающий взгляд в сторону недальновидного мирэ.

― Следи за своим язычком, ведьма: я могу сделать так, что ты никому ничего не сможешь сделать, ― сложив руки на груди, кинул ответочку феникс вмиг насупившейся ведьме.

― Уезжать нам отсюда надо, ― пробубнила Ара, игнорируя угрозу Крона.

― Откройте дверь и поехали, ― согласилась с подругой.

― Да — да, Ара дурного не посоветую, ― поддержал нас Рон, наблюдавший всё это время за нами, стоя всё так же рядом с лошадьми.

Орм посмотрел на друга и, чуть заметно кивнув ему, подошёл ко мне.

― Надеюсь, предчувствия твоей сестры не сбудутся, ― склонившись к самому моему уху, прошептал, обжигая дыханием, с лёгкостью при этом открывая дверцу экипажа, словно она и не была заперта.

― Пока они её не подводили, ― промямлила, чувствуя, как всё тело вдруг стало словно вата. Нога, что была уже на приступке, предательски соскользнула, отчего я пошатнулась. Не растерявшись, мира (мирэ?) обхватил мою талию своими горячими ручищами, делая этим ещё хуже, теперь ещё и голова закружилась.

В итоге внутрь я не вошла, а влетела под довольное хихиканье ведьмы. Ей явно нравилось происходящее, и она этого не скрывала.

― Кажется, ты только что рвалась отсюда, ― недовольно пробурчала, глядя осуждающе на подругу.

Феникс уже успел закрыть дверь за мной, оставляя нас одних.

― Прости, не смогла удержаться: ты такая милая, когда смущаешься, ― промурлыкала ведьма, закатывая глаза и быстро, быстро хлопая ресницами. ― А он, смотрю, всё ближе к тебе подбирается.

― Ничего он ко мне не подбирается, ― возразила, усаживаясь на сиденье, которое неожиданно оказалось очень даже мягким. ― Видела бы ты, как он меняется, стоит мне облик «икотошной» принять! Там сразу ясно: дай волю, утащил бы в своё гнездо. А главное, в этой симпатии огонёк не участвует.

― Я не видела, какие знаки внимания уделяет Орм Кэрри, но я вижу, как горят его глазища, когда он смотрит на тебя и…

― Глаза у него горят всегда, ― перебила подругу, не желая продолжать этот разговор.

Мне не нужна навязанная магией симпатия. Я — за отношения, возникшие естественным притяжением. И пусть порой они не заканчиваются «и жили они долго и счастливо», зато точно знаешь, что это был твой выбор.

Что касается Орма, то ему нужно было, не знаю, правда, для чего, избавиться от своего огня, вот и вытащил первую попавшуюся умирающую в свой мир.

Не будь во мне сейчас его огня, он бы и не взглянул на меня, как, наверное, и я на него. Он же совершенно не в моём вкусе: слишком большой (хотя отрицать не буду: находиться под тенью его мощи очень даже волнующе), слишком угрюмый (если не улыбается), слишком жестокий (правда, уступил в случае с Сурией), слишком…

Да, огонь меня опали, слишком, всё слишком.

Какого пепла я вообще сижу и думаю об этом пернатом. Пусть млеет от своей Кэролайн, а меня в покое оставит.

― Ой, да ладно тебе, не дуйся, ― правильно подметила подруга мой настрой: я именно дулась, сложив руки на груди и демонстративно вытянулась на сиденье, принимая полулежачее положение.

― Я не на тебя, я на всю эту ситуацию: жили ведь спокойно, нет, надо было ему всё испортить.

Экипаж, наконец, дёрнулся, обозначая начало пути. Вот теперь точно обратной дороги нет.

― Возможно, так и нужно: ты — особенная и дорога жизненная у тебя не как у всех, ― философски промурлыкала Ара, устраиваясь в такой же позе, что и я на своём сиденье.

― Угу, ― пробурчала, глядя в небольшое оконце, прислушиваясь к цоканью копыт и отмечая, что совершенно не чувствуется тряски. Похоже, наше средство передвижения зачарованно. ― Странно, что мы едем без какой — либо охраны. Не слишком ли принц самонадеян? Тем более, что он сам несколько раз сделал акцент на том, что не исключает новых покушений.

― Думаю, он далеко не дурак и знает, что делает, ― борясь с зевотой, ответила подруга, укладывая свой рюкзак себе под голову.

Я ещё долго прислушивалась к тихим переговорам мужчин, но конкретного ничего не услышала: в основном Орм объяснял Рону, по какой дороге мы поедем, так как наставнику досталась роль нашего возницы.

Глаза начали слипаться, стоило нам выехать за пределы города. За окном замелькали толстые стволы деревьев. Ара уснула и того раньше: похоже, бессонная ночка не прошла бесследно и для подруги.

Провела рукой под воротом, приглашая ящерку переместиться на ладонь. Малыш тут же принял приглашение и, сразу свернувшись в своей любимой позе, прикрыл глазёнки, давая понять, что тоже намерен прикорнуть. Смотреть на это серое чудо, не улыбаясь ну просто невозможно. Аккуратно погладила малыша по тельцу и тоже закрыла глаза.

* * *

Спала без сновидений и совершенно не чувствуя тряски.

Видимо, недосып последних