– Я же говорил, мы в плену, – сказал пилот и решительно перепоясался ремнем с кобурой и пистолетом.

Гигантских размеров яйцо. Вид изнутри. Вот на что это было похоже.

– Сканирование, – приказал Миша. – Дай мне размеры этой… полости. По самым крайним точкам.

– Высота – двадцать восемь метров ровно. Длина – семьдесят два метра. Ширина – пятьдесят три метра. Мы висим точно в центре. Судя по всему, силовое поле неизвестной природы.

– Есть ли за бортом атмосфера? И, если есть, каков ее состав?

– Атмосфера за бортом в наличии. Состав практически идентичен атмосфере Земли. Семьдесят девять процентов азота, девятнадцать с половиной процентов кислорода. Остальное – инертные газы, в основном, водяные пары, углекислый газ. Для точного анализа потребуется время.

– Точный анализ потом, пока хватит и этого. Микроорганизмы?

– Не обнаружено. Среда за бортом стерильна.

– Обалдеть, – не удержалась Маша. – Что, вообще никаких бактерий?

– Микроорганизмов за бортом не обнаружено, – индифферентно повторил «бортач». – Если желаете, проведу более тщательный анализ. Но на него потребуется время.

Маша и Миша переглянулись. Маша пожала плечами и сказала:

– Нет, значит, нет. Нам же лучше. Безопасно.

– Пока не надо, – сказал Миша. – Спасибо.

– Пожалуйста.

– Теперь связь с базой. Есть?

– Нет. Идеальное экранирование. Радиоволны не проходят.

– Какое-то специальное покрытие?

– Скорее всего обычная металлическая сетка в стенах. Заземленная.

Миша хмыкнул, уязвленный тем, что эту простую мысль подсказал ему компьютер.

– Именно поэтому сканирование пространства за стенами полости невозможно, – добавил «бортач».

Он ни в коем случае не мог считаться искином – искусственным интеллектом, но был оснащен сложной интерактивной программой, позволяющей предвосхищать вопросы оператора, из-за чего и возникала иногда иллюзия общения чуть ли не с разумным существом.

– М-да, – сказала Маша. – Это я удачно на прогулку слетала. Развеялась, е-мое. Новые впечатления и все такое. По полной программе.

– Извини, – тяжело вздохнул Миша.

– Брось, ты-то здесь при чем? Самой нужно было головой думать, а не… Погоди, – Маша замолчала, пораженная неожиданно пришедшей мыслью.

– Что?

– А вдруг база уже уничтожена, и мы – единственные, оставшиеся в живых? – громко прошептала она. – Тогда получается, что ты – мой спаситель. Ой, мамочки…

Маша не была склонна к бабским истерикам и всегда гордилась выдержкой и самообладанием. Впрочем, будь иначе, она вряд ли попала бы на Тритон. Но тут ее накрыло и заколбасило так, что только держись. Она и держалась. Секунд тридцать. А затем в голос, с подвываниями и всхлипываниями, разревелась прямо на Мишиной груди. Справедливости ради следует отметить, что истерика длилась недолго, и уже через пару минут, приняв легкое успокоительное из корабельной аптечки, врач первой категории Мария Наумовна Александрова вернула себе способность более-менее ясно мыслить и здраво рассуждать.

– Ну, и что мы теперь будем делать? – осведомилась она, отправляя в мусорный контейнер использованную бумажную салфетку.

– Ждать, – ответил Миша.

– Чего?

– Не знаю, – вздохнул пилот. – Но логика подсказывает, что, если нас захватили в плен, то рано или поздно захватчики выйдут на контакт. Инакше… прости… иначе мы бы уже не жили.

– Слушай, а откуда вообще такая уверенность, что мы в лапах злых инопланетян?

– А в чьих тогда? Добрые инопланетяне людей не захватывают против их воли.

– Откуда мы вообще взяли, что это инопланетяне?

– Есть другая версия? С удовольствием послушаю. Одна тысяча шестьсот двадцать метров. Помнишь? На Земле и близко нет ничего подобного.

– Двадцать девять, – машинально поправила Маша.

– Что?

– Одна тысяча шестьсот двадцать девять.

– Тем более. Или ты хочешь сказать, что мы можем чего-то не знать? Я вообще-то пилот, не забывай. Меня профессия обязывает следить за прогрессом в области создания и эксплуатации космических кораблей. Ты пойми, – горячо продолжал Миша, – чтобы построить такую дуру, при наших технологиях потребуется лет десять. Это самый минимум. И строить придется не на Земле, а в открытом космосе, на орбитальных верфях. Или, в крайнем случае, на Луне. Ты слышала что-нибудь о подобном строительстве? Я – нет. Это первое. Второе…

– А Марс? – перебила его Маша.

– Что Марс? – удивленно переспросил Миша. – При чем здесь Марс?

– Вдруг наши марсиане захотели отделиться от Земли? Вот и построили свой военный космический корабль. Тайно. И теперь демонстрируют мощь, чтобы Земля испугалась. Начали с Тритона. А мы – заложники.

– Маша! – воскликнул Ничипоренко, глядя на врача с ошарашенным видом. – Ты что, начиталась древней фантастики? На Марсе пять тысяч человек от силы! Какое отделение от Земли, о чем ты?! И как эти пять тысяч смогли бы построить такого монстра?

– Может, они и не строили вовсе.

– Как это? – опешил Ничипоренко.

– Нашли.

– Не понял.

– Ну, может, это корабль древней марсианской цивилизации. Той самой, о которой так часто грезили писатели-фантасты в позапрошлом веке.

– Маш, ты как?.. Нормально себя чувствуешь? – в голосе Михаила звучала искренняя озабоченность душевным здоровьем врача.

– Да шучу я, успокойся, – вздохнула Маша. – Какие вы, мужчины, иногда прямолинейные и толстокожие – диву даешься.

И довольно засмеялась, глядя, как быстро и причудливо меняются выражения на простоватом лице пилота.

Однако продолжить разговор и обсуждение создавшегося положения они не успели.

– Внимание на экран, – доложил «бортач» в соответствии с заданной программой самостоятельного реагирования на внешние раздражители, – к нам гости.

Это выглядело так, словно в стене само собой образовалось идеально круглое отверстие. Только что его не было и вот, пожалуйста. Как будто невидимый великан ткнул невидимым шилом и сделал дырку. И в эту дырку с легким, едва слышным гулом (внешние микрофоны были включены) свободно влетела треугольная платформа размером с хороший ковер, с прилепленной к нему снизу ячеистой структурой, больше всего напоминающей гнездо ос-великанов. Создавалось впечатление, что как раз «гнездо» и гудит. Вероятно, именно там располагался неведомый двигатель, поддерживающий платформу в воздухе.

Как бы то ни было, двигалась платформа легко, без видимых усилий. Несмотря на то, что прямо на ней стояли две фигуры самого причудливого облика.