— Он был в очках?

— Да. А еще он курил и при этом что-то напевал неприятным голосом.

— Похоже, это действительно Голли, — проворчал Джон. — Хотел бы я знать, зачем он явился сюда.

— Не нравится мне этот приток иностранцев, — мрачно заметил Эльк, когда они остались вдвоем. — С нашими преступниками мы справимся без посторонней помощи. Но как быть с этими?..

— Эльк, вы когда-нибудь слышали о королях преступного мира?

— Я читал о них только в романах.

— Я тоже только читал. Но на сей раз, кажется, нам суждено встретиться с одним из них наяву.

— Вы говорите об Айкнессе? Или о ком-то другом?

— Я имею в виду мистера Эйкса.

— Голли? — изумился Эльк.

— Да, именно. Нет, я не сошел с ума, но начинаю питать к нему почтение. Никогда не забуду, как он хотел на моей могиле посадить анютины глазки. Этот парень не только хитер, но и обладает юмором, что делает его особенно опасным.

За ужином Эльк просмотрел газеты.

— Чудесная идея! Адмиралтейство послало в Гринвич минный истребитель по случаю празднования столетия… — поделился он вычитанной информацией.

— Ну, и что же?

— Почему бы не возложить охрану устья реки на минные крейсера? Ведь рано или поздно вся эта банда захочет уйти в открытое море. Они потеряли «Печать Трои», но можем ли мы быть уверены, что в их распоряжении нет еще какого-нибудь судна? Ведь они награбили миллионы и при желании могли бы скупить десяток пароходов.

Как ни удивительно, в тот же вечер на это сообщение обратил внимание и Голли. Углубившись в чтение заметки, он напряженно думал о чем-то — и в голове его созрел план. Этот план был настолько необычен, что он с трудом сдерживал охватившее его волнение и даже забыл о Риггите Лене, которому дал поручение.

В том, что Риггиту не удалось в точности выполнить порученное, был виноват кусок кирпича, выпавший из проезжавшей ранее телеги. Кирпич лежал посреди дороги, и в решающую минуту машина Риггита на него наехала.

Джон Вэд медленно шел по улице и остановился перед какой-то витриной. В следующее мгновение стекло витрины разлетелось вдребезги. Выстрела слышно не было.

«Право, этот парень родился в сорочке», — с досадой подумал Риггит и откинулся поудобнее на подушки сиденья.

Вот уже в течение трех часов он выслеживал Вэда в автомобиле. И все зря. Теперь продолжать преследование было нельзя. Раздались пронзительные свистки полицейских, и постовой на Трафальгаре поднял жезл, остановив движение.

— Досадно, — сказал Лену шофер. — Мы, кажется, наехали на камень.

— Ничего не поделаешь, — сказал Риггит. — Револьвер я спрятал в ящике под сиденьем. — И Лен, выскочив из машины, поспешил скрыться в толпе.

Особого восторга от порученного ему дела Риггит не испытывал — он всегда был против возни с оружием. Да и пребывание в Англии в последнее время становилось опасным. С его состоянием он мог бы мирно жить в Южной Америке. Особенно если бы уехал туда, захватив с собой Лилу. Девушка всегда ему нравилась. Но, видно, старик не на шутку в нее влюблен, иначе не стал бы убирать Синнифорда.

«Нет, пора положить всему этому конец», — подумал он.

Чья-то рука мягко коснулась его плеча. Он повернулся и в то же мгновение почувствовал, как кто-то схватил его и за левую руку. Онемев от ужаса, он увидел перед собой улыбающегося Джона Вэда.

— Следуйте за мной, Риггит. Ведь вы не хотите привлекать к себе внимание? — И Джон пригласил Лена занять место в автомобиле. — Не думаю, что у вас есть при себе револьвер. Кстати сказать, вашего приятеля из такси мы уже задержали и обнаружили под сиденьем весь арсенал.

— Не понимаю, о чем речь.

— Так говорят почти все, когда их задерживают, — добродушно заметил Джон. — За вами следили. Я вынужден огорчить вас — доблестная армия грабителей и убийц не дождется своего славного командира.

— Что вы пытаетесь мне приписать?

— Скоро вам все разъяснят.

— Вам нелегко будет доказать мою вину, — насмешливо заметил Лен, когда они пришли в Скотленд-Ярд.

Джон схватил его за руку:

— Вот взгляните, сержант: у него на большом пальце черное пороховое пятно. У этих старомодных револьверов очень сильная отдача. Где ваши резиновые перчатки, Лен? Уж не отдали ли вы их в стирку?

— Это не пороховое, а чернильное пятно, я испачкал руку о перо. Почему вы задержали меня?

— Вас обвиняют как соучастника в убийстве. Один из ваших приятелей, прибывших в Лондон из Парижа, поделился со мной сокровенным.

— Ах вот оно что! Я читал, что полиция выслеживает двух человек…

— Ничего вы не читали — в газетах об этом не было ни слова. Вас сейчас отправят в камеру. Предупреждаю, в ваших же интересах не принимать никакой пищи, доставленной извне.

— Я не так глуп. — Лен улыбнулся.

Покончив с Риггитом, Джон возобновил свои поиски на реке. Наконец, один из рыбаков сообщил ему:

— Недалеко от Марлоу я видел две большие баржи. Я дважды проплыл мимо них. Одна из них называется «Бетси и Джейн», а вторая — «Берта Броун». Из гавани они вышли примерно две недели назад.

Джон тут же направился в указанном направлении, и вскоре, несмотря на туман, ему удалось отыскать баржи. Он взобрался на одну из них и увидел человека, который ополаскивал ведро.

— Капитан Дженес, — представился он, когда Джон предъявил ему свой значок. — Вы из полиции? Вот уже третий раз меня навещают ваши люди.

— Вы владелец баржи? — осведомился Вэд; ему почудилось в собеседнике что-то знакомое.

— Да, баржа принадлежит мне.

— В таком случае вы преуспели с тех пор, как я был у вас в последний раз. Тогда вы были всего лишь сторожем.

На мгновение сторож смутился, а потом засмеялся:

— Ах, вы и есть тот самый господин, который уже навещал меня? Да, сэр, я сторож, но я не прочь немного прихвастнуть. Капитан сошел на берег, и я остался один.

При этом он незаметно опустил руку в карман. Но от Вэда не укрылось его движение.

— Что у вас в кармане? Револьвер?

Сторож расхохотался в ответ:

— Что вы! Зачем мне оружие?

Джон заметил, что рука сторожа перевязана.

— Вы повредили руку?

— Да, мне свалилась на руку крышка люка, — ответил он. — Вам угодно осмотреть трюм?

— Да.

Сторож медленно направился к лесенке, ведущей вниз, как вдруг откуда-то вынырнул небрежно одетый человек.

— Помоги-ка мне открыть люк, — велел ему сторож. — Какое счастье, что погода стоит хорошая.