как с ним ни одна, ни другая сторона подписывать контракты не станут.

Так или иначе, Волошин считал именно себя «пупом земли», но не так считали «Росвооружение», Ческис и, тем более, Надежда Хлебникова…

При прощании Марк, по своей изначальной многообещающей внешней галантности не оказался благородным щедрым мачо на деле, ничем не помог вдове своего друга (как теперь заявлял всегда и везде), но с опорой на свою значимость, произнес: «Если что – звони мне напрямую по любому вопросу»…

И она позвонила через неделю-две в Ганновер. Как раз в это время проходило совещание, но ему доложили. По рассказу Лео Шумахер, Марк, выслушав вошедшую секретаршу, приказал соединить. В кабинете присутствовали Ческис, Галушко, Головин, разумеется, сам Шумахер. Прозвучавшие слова девушки произвели впечатление вошедшей бесцеремонно смерти, причем только с одной целью: забрать всех без исключения с собой. Ческис потребовал разговаривать по громкой связи. Надя, при первом произнесенном слове, благодаря наличию эха, поняла что ее слышат все присутствующие, и, сделав безошибочный вывод о персонах в кабинете, начала с сути, сразу готовясь перейти в атаку.

Озвучивая свою имеющуюся проблему нехватки денег на памятник Тимуру (тогда вдова заказала 7 тонн мрамора из Молдавии, что оказалось достаточно дорого, надежды на продажу своей однокомнатной квартиру на ВДНХ под это не сбылись), попросила выделить ей из тех денег, что Волошин остался должен её мужу. Миллионер, подумав, ответил:

– Да, Наденька, конечно, тебе деньги привезут в течение двух дней (разговор шел о 17 тысячах долларов – памятник стоил девятнадцать, две у нее были). Может быть, чем-то еще могу помочь или что-то сделать для тебя? Какие-то просьбы? Не стесняйся…

– Да, Марк. Пожалуйста, береги себя и Леву. Люди, с которыми вы связались, могут убить и вас. Вы, ваши близкие, ваш бизнес – в опасности!

– Надя, ты сама никуда не лезь! Подумай о детях! Тимура нам всем очень не хватает, я его любил как брата. Но его не вернешь…

– Марк. У меня к тебе только одна еще просьба…

– Да, Надя, слушаю!

– Если тем, кто убил Тимура, понадобится моя жизнь, пусть только стреляют не подло в затылок.

– Надя! Надя!!! Зачем ты МНЕ это говоришь?

– Затем, что они – рядом с тобой!

Её несло, как бывало в последнее время, не осознавая, что делает в этом состоянии, она дерзила в отчаянии, даже не предполагая, что все ее «обидчики» в этот момент, не только находились в этом кабинете, но и слышали сказанное. Говоря же «рядом» имела ввиду – в кругу общения. Предполагая самое худшее, Ческис, взбесился не на шутку:

– Марк Семенович! Откуда эта женщина знает, что мы у Вас?..

* * *

Как бы Надежда Юрьевна не старалась и как бы многое из задуманного не получалось, оставались активы, не использовать которые было бы глупо. Одной из таких возможностей был тот самый лимузин «Мерседес-Бенц», купленный супругами вместе за собственные деньги. Проблема только в одной мелочи – Тимур, чтобы не платить таможенную пошлину, оформил автомобиль, как вклад в Уставный фонд СП «Русджет»[138] и пользовался им по доверенности, которую как генеральный директор выписал себе сам. После его гибели, «марволята» во главе с Ческисом решили, машину не отдавать вдове, мол, плохо себя ведет, да и причина шантажа прекрасная.

Очередная ошибка человека, охваченного страхом, а, как известно, страх плохой советчик, опасный попутчик, наихудший союзник. Снова Хлебникова позвонила Марку:

– Марк, дай указание своим цепным псам, чтобы вернули мне машину, которую Тимур покупал.

– Ой! Там какие-то сложности с оформлением… – Глава «МАРВОЛА» не хотел связываться по мелочам с теми, кто уже считал его под своим крылом, чтобы не оказаться заложником ситуации – так ему было спокойнее.

– Не морочь мне голову. Пусть оформят, как продажу за условные деньги. А потом мне их вернут.

– Надя, мне очень жаль… Там всем сейчас заправляет Ческис с Галушко… – «Ну хоть на это у стоматолога сил хватило!» – подумалось ей, что нисколько не облегчило положение.

На должность генерального директора СП «Русджет» Ческис поставил, как я уже писал, Головина Юрия, который после неудачной попытки предупредить Тимура и сам побаивался возмездия, в случае если узнают о его разговоре с Тимуром. Надя прекрасно его знала, а помня, что Тимур говорил о нем, как о единственном нормальным мужике в этой компании, попробовала позвонить ему через секретаря. Соединяют:

– Да, Надя. Чем-то помочь? Как дела?

– Вашими молитвами… Юр, верни мне машину.

– Она на балансе. Я не знаю… ты же понимаешь, я здесь… – это Ческису надо звонить.

– Да он вас всех что, запугал так? Тебе не стыдно, Юра?

– Извини, пожалуйста… но звони Ческису.

– Пошел ты! Не дам ему, этой суке, задохнутся от счастья! Чтобы я Ческису звонила и просила!!!

Но так оставлять нельзя было!!!!

Я помню это время. Моему другу Вячеславу поставили задачу отвезти эту машину на сервис, кто-то поцарапал крыло. Я еще посмеялся, говоря:

– Славунь, ну тебе нельзя доверять такие тачки – не опасаешься, что украдут?!

– Лелик, блин! Ээээта (когда он волнуется, то начинает слегка заикаться) ниии та маааашина, нааа которой я хотел бы ееездить.

– Че такое? Нормальная же тачка…

– Тааачка – да, нооо ее бы… – Тут он замкнулся в себе, давая понять, что хочет отдать ее поскорее и больше не касаться…

Зная, где стоит машина, вдова подумал, и поняв, чего не хватает, вынула из шкафа коробку, куда положила все вынесенное за пазухой из кабинета мужа, в день, когда ее не пускали, и когда она все равно пробралась. Чистые бланки лежали на самом верху, и уже с печатью совместного предприятия. Там же технический паспорт, немецкий заводской на машину, запасной ключ с пультом от сигнализации.

С этим набором вдова, быстро собравшись, ибо привыкла делать все сразу, не откладывая, поехала к одному знакомому, и застав его, объяснила положение дел, обрисовав некрасивую ситуацию. Он согласился помочь, познакомив с нужными людьми, предупредив, что остальное его не касается. Пока ждали их приезда, написали типа двух доверенностей на бланке, жена расписалась за Тимура и отдала документы на машину с ключом и пультом.

Довольно быстро машина Тимура покинула стоянку «МАРВОЛ», укатив в неизвестном никому направлении.

Позже знакомец, позвонив по телефону, спросил:

– Надь, мне нужно сказать… сколько денег?

– А сколько они хотят?

– Нет. Ты сколько хочешь?

– Я не продаю машину в угон. Я прошу сделать для меня работу. Так что мне нисколько не надо. Спасибо, что сделают за так.

Через пару дней Хлебниковой звонил Игорь Константинов, бывший у