из которых полагали, что его необыкновенная игра не могла происходить без помощи дьявола. Он мог исполнять сложные произведения, производя впечатление, что играет несколько скрипок, а также иг: рать, используя только одну из четырех струп (зачастую намеренно приводил их в такое состояние, чтобы они рвались во время игры; этот факт подчеркивает, как умело мог Паганини производить зрелищные эффекты)». (CD Епс. Encarta. 98.)

«Последние годы своей жизни Паганини страдал от мучительной нервной и легочной болезни, заставлявшей его перекочевывать с места на место… По натуре своей Паганини был вполне замкнувшийся в себе художник, болезненнонервный, неприветливый, мрачный». (Энгель Ю.Д., ЭС Гранат, т. 31, с. 19.)

«Эпилепсия». (Gelineau, 1900, с. 555.)

Никколо Паганини — один из тех случаев, к которому в полной мере применимо высказывание: «Анатомия — это судьба». Сотни тысяч мальчишек «пилят» струны своих скрипок под суровыми взглядами родителей, но второго Паганини что-то больше не появляется И этому есть вполне научное объяснение. Паганини страдал болезнью Марфана, которая встречается в среднем 1 раз на 50 000 человек. Она характеризуется, помимо уже упомянутых признаков, избыточной продукцией адреналина, гормона, повышающего физическую и психическую активность. Именно это обстоятельство, по мнению ряда ученых, и обусловливает сравнительно высокое число знаменитых людей среди лиц, страдающих этим редким заболеванием (Г.Х. Андерсен, Авраам Линкольн, Шарль де Голль и др.). Можно предположить, что только уникальное сочетание анатомического (длинные пальцы), физиологического (гиперадреналиновый стимул) и психопатологического (специфическое расстройство личности) факторов способствовало появлению гениального музыканта.

ПАРАДЖАНОВ СЕРГЕЙ ИОСИФОВИЧ (1924–1990), советский кинорежиссер, народный артист Украинской и Армянской ССР (1990).

«Аллен Гинзберг289 — идол масс-медиа, гуру, родоначальник и вождь бит-ничества, прилетев в Тбилиси, мечтал познакомиться с Параджановым. Сергеи встретил его в черном парике с перьями, увешанный цепями. А чтобы поэт не чувствовал себя обделенным, его тут же облачили в нечто парчовое, воткнули розу и усадили якобы на трон. Для полноты картины кликнули дьякона Георгия, благо он жил по соседству. Тот явился в церковном облачении, что не помешало Параджанову водрузить ему на голову еще и подушку. Кворум был. И потекла неторопливая беседа с. > он рассказывает о себе такие байки, такие небылицы, так все поворачивает, что у слушателей замирает душа и глаза вылезают на лоб… Он сплошь и рядом ложно на себя доносит, громко рассказывая всевозможные страсти — несуществующие и жуткие… И лагеря, и тюрьма — результат его самооговора и следствие его неуемной фантазии. Когда меня спросили, что Параджанов делает в Тбилиси, я ответил: “Лжесвидетельствует окружающим на самого себя”…Ведь писала же Белла Ахмадулина: “Нет, наверное, ни одной статьи Уголовного кодекса, по которой он сам себя не оговорил”… Все его начинания срываются…. Одни расплескиваются в рассказах, другие закрываются по несуразным причинам, третьи — из-за необычности замысла, четвертые перечеркиваются тюрьмой… У него был “пунктик”, что вокруг все знаменитые люди в него влюблены и жаждут с ним близости. И мужчины и женщины <…> Давал интервью датской газете, что его благосклонности добивались 25 членов ЦК КПСС! Что и было напечатано…» (Катанян, 1997, с 221, 225, 229, 231.) [Октябрь 1981 г. На генеральной репетиции спектакля о Высоцком] «Очень точно разобрав спектакль и толково кое-что посоветовав, он, конечно, не удержался: “Юрий Петрович, я вижу, вы глотаете таблетки, не надо расстраиваться. Если вам придется покинуть театр, то вы проживете и так. Вот я столько лет не работаю, и ничего — не помираю. Папа Римский мне посылает алмазы, я их продаю и на эти деньги живу! ” Никто не улыбнулся, все приняли это за чистую монету и проводили аплодисментами… И вскоре разразилось — как гром среди ясного неба была для всех нас заметка в “Юмани-те”: “По сообщению агентства Франс-Пресс, советский режиссер Сергей Параджанов 11 февраля 1982 года арестован в Тбилиси за спекуляцию. Постановщик “Саят-Новы” однажды уже отбывал наказание с 1973 по 1977 год” <…> Толчком к аресту послужило злополучное выступление в театре на Таганке, и что изолировать его решила Москва». (Там же, с. 249–250.)

[Февраль 1988 г.] «В Роттердаме чествовали двадцать лучших кинорежиссеров мира. От СССР в лучшие попали Сергей Параджанов и Отар Иоселиани, что не помешало Сереже в первый же день затеять с ним драку в вестибюле роскошного “Хилтона”, попутно разбив витрину. По возвращении мы не могли от него добиться, что было в Роттердаме. Он был перевозбужден и перескакивал с одного на другое. Судя же по привезенным газетам, он произвел фурор… В одном интервью он заявил, что просидел в тюрьме… пятнадцать лет! — “Тебе мало твоих, в общей сложности, пяти-шести лет? Откуда ты взял столько?” — “Откуда надо, оттуда и взял!”… Всю жизнь Сережа делал что-нибудь безумное, странное или пагубное — лишь бы это был его собственный выбор. Я говорю не о творчестве, а о его житейских поступках. Подобно персонажам Достоевского, которого он, правда, не читал, Сергей стремился доказать себе, а главным образом окружающим, что он не обыкновенный человек, подчиняющийся неизвестно кем выдуманным нравственным законам, а личность, способная создать свои собственные законы и жить по ним». (Там же, с. 270–271.)

Знакомство с яркой, переполненной неожиданными поворотами судьбы биографией Сергея Параджанова сразу заставляет вспомнить клинику истерической психопатии. Для нее характерны как раз те черты, которые и составляли суть натуры Параджанова: позерство, театральность, стремление во что бы то ни стало обратить на себя внимание. эгоцентричность и эксцентричность, склонность к фантазированию и псевдологии. Психопат не умеет учиться на своем опыте, поэтому он строит свое поведение, которое рассматривалось в случае Параджанова как антиобщественное, нерасчетливо и почти всегда снова попадает «с поличным». Только благодаря удачному стечению обстоятельств режиссеру удалось не попасть в тюрьму вторично. Важно только заметить, что практически все эти клинические характеристики сыграли решающую роль в становлении режиссерских успехов Параджанова. Его режиссерское видение характеризовалось яркостью и экспрессивностью, богатством изобразительной фантазии, свободным использованием различных национально-этнических традиций.

ПАРАЦЕЛЬС (Paracelsus) (псевд.; наст, имя и фам. Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) (1493–1541), прославленный врач эпохи Возрождения, натурфилософ, «первый профессор химии от сотворения мира» (А.Герцен). По происхождению швейцарец.

«Был ли Парацельс оскоплен в детстве в результате несчастного случая или пьяным солдатом, как гласит предание, или не был — это доподлинно неизвестно. Известно, однако, что на его лице не росла борода, и череп, сохранившийся до наших дней, по форме больше напоминает женский, чем мужской. Его