объектом садистского террора. Иначе, это не коммунизм, а обычный капитализм. Не мог Сталин с этими Юрочками Чирковыми поступать иначе, потому что он был коммунистом. И никакой коммунистический режим иначе поступать не может.

* * *

Но надо заканчивать с Юриком Чирковым. Получил он свои 5 лет от ОСО и оказался в лагере в Ухте. Там он и страдал до окончания срока, до 1943 года. Понятно, страдать под Сталинградом и на Курской дуге было легче, чем в ГУЛАГе. Страдал Чирков с февраля 1942 года по июнь 1943 года на лесоповале. Страшно страдал, ведь шишкой с ёлки убить вернее может, чем фашистской бомбой.

Ягоду собирать — страдание, торф копать — страдание, кирпич разгружать — страдание, лес валить — страдание. Жрать, наверно, целая пытка.

А до 1942 года этот лагерный придурок страдал техником на метеостанции. Как же ему тяжело, бедному было!

8 июня 1943 года у него закончился срок, освободили и оставили страдать на свободе, ограничив проживание вне областных и республиканских городов. Здесь собственно воспоминания самого Ю. В. Чиркова обрываются и книга продолжена его женой.

До 1945 года он получил аттестат о среднем образовании с золотой медалью. Экстерном сдал экзамены. И поступил на заочное отделение исторического факультета Ростовского университета. Даже учиться начал. Но в деканате его предупредили, что работать по специальности ему не разрешат. Т. е., учиться ты учись, но потом работу не найдешь. По анкетным данным. В связи с судимостью. А зачем принимали и почему не отчислили — неизвестно. Конечно, после окончания истфака принять на работу преподавателем истории в школу или в ВУЗ человека с судимостью — это невозможно не только в жестокие времена правления Сталина, попробуйте сегодня с судимостью в школу устроиться. Но зачем готовить специалиста, которому потом работу найти невозможно будет? Декан факультета совсем дураком был? Первая же проверка его разорвала бы.

Мне лично, в эту сказку, рассказанную женой Юрика, не верится. Потом Чирков еще поступил на биологический факультет Краснодарского пединститута, досрочно его закончил, получил рекомендацию в заочную аспирантуру по агрометеорологии при Всесоюзном институте растениеводства в Ленинграде. Последовал отказ в связи с судимостью по 58-й статье и отказ в прописке в Краснодаре.

Сказки всё интереснее. Кто бы дал рекомендацию в аспирантуру при институте растениеводства выпускнику педагогического института? В сельскохозяйственных институтах не могли найти выпускников для учебы в аспирантуре? Да еще рекомендация лицу, который не мог учиться в аспирантуре в связи с запретом проживания в областном городе?!

И тут наступил 1951 год и новый арест нашего героя. Жена пишет, что к нему применили Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР».

Но никак не объясняет, почему после выхода Указа Чиркова 3 года, до 1951 года не трогали?

Пришлось, если верить жене, им ехать в Сибирь искать работу. С работой было тяжело:

«К 1951 году все свободные рабочие места инженеров, врачей, агрономов, машинисток, бухгалтеров были заняты ссыльными или „вольными“.»

А безработицы случайно, в СССР в 1951-м году не было? Уже не знали куда девать инженеров и агрономов?

Понятно, что всё это бессовестный художественный свист. Супернаглый. Читаем дальше:

«Мы получили справку, что Юрий Иванович „освобожден 28 мая 1954 года со снятием судимости в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года“, и первым же теплоходом „Веребрюсов“ 5 июня поплыли в Красноярск. Из Красноярска приехали в Москву…», т. е. это случилось после выхода «ПРИКАЗА МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР И ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА СССР „ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ИЗ ССЫЛКИ НА ПОСЕЛЕНИЕ ЛИЦ, ОСУЖДЕННЫХ ЗА КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ НА СРОК ДО 5 ЛЕТ“ 24 апреля 1954 г. № 00350/76СС 1. Всех лиц, ранее осужденных за контрреволюционные преступления к лишению свободы сроком до 5 лет включительно и после отбытия наказания направленных в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г. по нарядам МГБ, МВД СССР и постановлениям Особого Совещания при МГБ СССР в ссылку на поселение, освободить из ссылки на поселение, поскольку, в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года „Об амнистии“, судимость с них снята…»

Вот же, вы скажете, Ю. В. Чирков — не просто какой-то уголовник, а «политический», за контрреволюцию сидел! Да не торопитесь. Указ ВС СССР от 21 февраля 1948 года к нему не относился. Текст Указа:

«ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

УКАЗ

от 21 февраля 1948 года

О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдалённые местности СССР

1. Обязать Министерство внутренних дел СССР всех отбывающих наказание в особых лагерях и тюрьмах шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и враждебной деятельности, — по истечении сроков наказания направлять по назначению Министерства государственной безопасности СССР в ссылку на поселение под надзор органов Министерства государственной безопасности:

• в районы Колымы на Дальнем Востоке,

• в районы Красноярского края и Новосибирской области, расположенные в 50 километрах севернее Транссибирской железнодорожной магистрали,

• в Казахскую ССР, за исключением Алма-Атинской, Гурьевской, Южно-Казахстанской, Актюбинской, Восточно-Казахстанской и Семипалатинской областей.

2. Обязать Министерство государственной безопасности направить в ссылку на поселение государственных преступников, перечисленных в статье 1, освобожденных по отбытии наказания из исправительно-трудовых лагерей и тюрем со времени окончания Великой Отечественной войны.

Направление в ссылку на поселение этих лиц производить по решению Особого совещания при Министерстве государственной безопасности СССР.»

Внимательно читаем:

«2. Обязать Министерство государственной безопасности направить в ссылку на поселение государственных преступников, перечисленных в статье 1, освобожденных по отбытии наказания из исправительно-трудовых лагерей и тюрем со времени окончания Великой Отечественной войны.»

Война не в 1943 году закончилась, а в 1945-м. Срок у Чиркова закончился в 1943 году, до окончания войны. Он не попадал под действие Указа. У вас не возникла мысль, что Чиркову очень хотелось себя представить пострадавшим за «политику»?

Но какая же всё-таки наглость! Человек заявляет, что его репрессировали незаконно, что он всей душой и телом за Советскую власть, сталинские сатрапы сами ему придумали «контрреволюцию» и здесь же хвастается авторством такого стишка, датированного 1941 годом:

«Еще „от