плодовом мире. Решение сдержать этот порыв было, наверно, самым трудным из всех принятых им до сих пор.

Но согласившись на создание их союза, он теперь нес ответственность не только за свой, но и за все остальные миры. И должен был, в первую очередь, обеспечить их безопасность. Мысленную уже взяли на себя блоки, а физическая требовала создания слаженных отрядов обороны, для координации действий которых он был просто обязан оставаться на месте.

Кроме того, успокаивал он себя, его мир уже пережил свою катастрофу — и Первому удалось вырвать из ее пасти всех обитателей. Даже тех, которые не очень-то это заслуживали. Именно последних обнаружат на месте их пристанищ те, кого Второй пошлет проверить последствия стихии — а отсутствие каких-либо следов от тех, кто был дорог Первому, убедит их в том, что стихия выполнила свою основную задачу.

Возвращение Первого — даже самое краткосрочное — могло подорвать это убеждение и подтолкнуть их к дальнейшим поискам его близких. К которым он сам мог привести оставленных там наблюдателей.

Более того, лишив Первого самой важной составляющей его мира, Второй вряд ли сразу нанесет следующий удар — теперь, когда у него появилась целая гроздь новых мишеней. И духи его миру не грозят — башня Второго еще не успела никого из его обитателей к рукам прибрать. Что же до Адама с Евой, то их теперь отделяла от Лилит бескрайняя водная преграда, преодолевать которую им точно никогда в голову не придет.

Все эти мысли кружились и кружились в голове Первого, пока он ждал доклада своего связного. Который вышел на связь, когда Первый уже начал мерять шагами свой кабинет.

— У Вас наводнение! — ворвался в его сознание полный паники голос. — Почти вся планета водой покрыта!

— Я знаю, — хлестнул его ответом Первый, чтобы он в себя пришел. — На ней всегда воды больше, чем суши.

— Зачем? — сменилась паника в голосе связного изумлением.

Вот я еще объяснять сейчас буду, фыркнул Первый.

— Для разнообразия, — выбрал он одно, но самое емкое слово. — Обитателей нашел?

— Совсем немного осталось, — замявшись, ответил связной уже не удивленным, а сочувственным тоном. — Всего две небольшие группы — одну вообще случайно заметил.

— А их там столько и было, — перевел, наконец, дух Первый. — Далеко друг от друга?

— К сожалению, да, — углубилось сочувствие в голосе связного. — Похоже, их водой разнесло.

— Отлично! — окончательно воспрял духом Первый. — Растительность, живность?

— Растительность сильно изломана, — разбавились все прежние эмоции в голосе связного изрядной долей растерянности, — но в большинстве не затопленных мест уже поднялась — и довольно буйно, с таким-то поливом. Животных под ней не особенно разглядишь, да я и не всматривался — но в небе точно что-то летало.

У Первого совсем от сердца отлегло. Спасибо, обратился он мысленно к своему миру, я знал, что на тебя можно положиться. Давай, держись там — совсем немного осталось, а потом я вернусь, и мы все вместе восстановим. Хочешь, с твоей части планеты начнем?

Ответа не последовало, но он — зная упрямый нрав своего мира — его и не ждал. Главное, что он напомнил ему и о себе, и о своем обещании вернуться. После решительной и окончательной победы. С полным и более неоспоримым правом жить по-своему.

И ждать этого действительно оставалось уже чуть меньше месяца.

С каждым днем приближалась его встреча с Творцом.

С каждым днем таяли шансы Второго помешать ей.

Он это, надо понимать, тоже прекрасно осознавал — и нанес свой следующий удар буквально через несколько дней.

По миру, который производил не менее важный продукт — животную пищу.

Уничтожив, на этот раз, не только сам мир, но и его владельца.

Самым варварским способом.

Вызов от связного пришел, когда Первый был в антрацитовом мире — он прилетел посмотреть, как там готовятся отряды обороны. Их подготовкой занимались все миры, но именно в антрацитовом она шла наиболее успешно.

Его обитатели проводили большую часть жизни под землей — под вечной угрозой завалов и увечий — поэтому испугать их было непросто: опасность являлась их неизменной спутницей и умение уворачиваться от нее было у них в крови. Кроме того, из тех западней, которые им постоянно устраивал их мир, выбраться в одиночку было практически невозможно — и взаимовыручка и готовность бросить все, чтобы прийти другому на помощь, уже стали их второй натурой.

Владельца своего мира они воспринимали божественным духом своих гор — таким же подземным и бесстрашным существом, как и они сами — и доверяли ему, как будто он был одним из них. Поэтому у него не возникло с ними никаких проблем как при известии о вхождении в новый союз, так и при объявлении необходимости защищать его. Их вполне устраивало, что теперь их подземельями не будет распоряжаться никто, кроме них самих, во главе с их признанным лидером, и борьба за свой выбор казалась им такой же естественной, как ежедневная схватка с горными породами за производимый ими продукт.

Рекрутировать выходцев из этого мира башне Второго удалось совсем немного, и с вернувшимися духами его обитатели обошлись без лишних слов. Им тоже предоставили выбор: либо немедленно вернуться туда, откуда они явились, либо оказаться замурованными в подземельях — до восстановления ощущения единства со своим прежним миром. Самое интересное, что некоторые остались — и после нескольких дней под землей вышли оттуда с выражением отчаянной решимости в глазах и попросились в отряды, подтвердив намерение башни Второго напасть.

Первый всегда охотно наблюдал за их слаженной тренировкой, через которую проходили практически все обитатели этого мира — и в которой пожилые могли дать фору молодым, и уже прикидывал, как направлять эти отряды — по одному, вахтовым методом — в другие миры, чтобы вывести подготовку и их обитателей на должный уровень …

— Все сюда! — взорвался у него в сознании отчаянный крик связного. — Быстро!

— Куда — сюда? — мгновенно отреагировал Первый.

— Животный мир! — выпалил связной, задыхаясь. — Быстрее, пожалуйста!

— Сколько народа брать? — окинул Первый взглядом заканчивающий тренировку отряд.

— Всех! — выдохнул связной, и голос у него сорвался. — Нет, уже поздно …

Первый рванул с места, как с низкого старта — на лету лихорадочно перебирая в памяти последние новости из животного мира.

Его владелец уже некоторое время не появлялся в башне Первого — в его мире случился падеж животных. На катастрофу, организованную Вторым, это не было похоже — такое и раньше там случалось, и владелец действовал по уже отработанной схеме: являясь своим обитателям в образе могучего быка,