– Мой дед Джонас был простой морской капитан, – отчитывался он скромно. – А до него – сплошные, как выяснилось, рыботорговцы.

Адмирал плохо знал Сити и не представлял себе веса, который имели члены этой старинной гильдии. Но стоило ему шагнуть на квартердек, и он превращался в командира ничуть не хуже своих пращуров.

Власти пошли на осознанный риск, назначив адмирала ответственным за значительную часть лондонской Вспомогательной пожарной службы.

– Он никудышный дипломат, – деликатно возразили отдельные бюрократы.

Барникель мог рыком остановить фрегат.

– Нам и не нужен дипломат, – ответил лично Черчилль. – Нам нужен человек, способный поднять боевой дух.

И вот неистовый темперамент адмирала Барникеля, подкрепленный большим и могучим сердцем, излился на Вспомогательную пожарную службу.

Его-то бороду и узрел Перси, когда адмирал, по своему обыкновению, нагрянул с неожиданной проверкой этого клочка своих обширных владений.

– О боже, – снова пробормотал он.

Пожарные в полном составе потянулись за адмиралом.

– Еще мешков к этой двери! – бодро командовал тот. Затем увидел пианино и взревел: – Песню!

Герберт выдал «Nellie Dean», и адмирал зычно подпел.

– Славно! – Он хлопнул Герберта по спине. – Лучше любого радио! Но что с пианино? Оно настроено?

– Не очень, – признался тот.

– Так настройте! – загремел адмирал.

Он осмотрел форму и обувь; по треснувшему шлему лупил кулаком, пока тот не развалился; принес из машины новый и всех назвал героями. Затем вошел в кухню:

– Кто ответственный?

Перси нервно выдавил, что очевидно – он.

– Готовите, что дают?

– Да, сэр, – честно ответил Перси и после возблагодарил Бога, что так сказал.

С отвращением глянув на рис и капусту, Барникель подверг инспекции солонину. В чем в чем, а в питании адмирал сэр Уильям Барникель знал толк. Он давно усвоил: если команда сыта, она и довольна. Ему было известно и то, что многие пожарные продолжали думать, будто всем на них наплевать. Поддев вилкой зеленоватый кусок, он осмотрел его и принюхался. Откусил, пожевал, скривился и выплюнул.

– Протухла! – взревел он. – И этим вас кормят? Боже правый, да вы отравитесь!

Тут Барникель рассвирепел всерьез и согнул вилку так, что чуть не завязал в узел. Кулачище врезался в столешницу с такой силой, что подломилась ножка. Схватив жестяной поднос с солониной, он промаршировал наружу и запустил его в небеса выше крыши – не иначе, до самого Берлина, так как поднос впоследствии не нашли. Затем отправился к телефону, позвонил в штаб и приказал немедленно доставить штатным транспортом нормальный обед.

– Мой ужин тоже прихватите! – Он повернулся к Перси. – Ваше имя?

– Флеминг, сэр.

Сверкая голубыми глазами, рыжебородый адмирал ткнул Перси в грудь здоровенным пальцем:

– Так вот, Флеминг, если вам еще раз доставят такие продукты, снимите трубку, позвоните в штаб и попросите лично меня. Если не захотят соединить, скажете, что я сам велел. Я поручаю это вам. Понятно?

– О да, сэр, – произнес Перси. – Понятно!

– Хорошо. А в следующий раз споем под это пианино. – Он посмотрел на Герберта. – Ужинать буду с вами.

Отдельно перебросившись парой слов с начальником подстанции, адмирал отбыл стращать и воодушевлять другие посты, не чуявшие грозы.

Чарли прислушался: гудят. Вскоре гул превратился в рев, когда они прибыли – «хейнкели» и «дорнье», волна за волной в сопровождении жужжавших «мессершмиттов». Начался артобстрел: взрывы, очереди и залпы слились в мощный хор, ночное небо озарилось вспышками; лучи прожекторов шарили в темноте, похожие на причудливые серебряные щупы. Первые несколько ночей орудия гремели, лишь создавая шум и показывая лондонцам, что оборона ведется, но дальше дело пошло на лад, и вражеские самолеты стали падать.

Вскоре донеслись взрывы фугасных бомб. Они падали ближе, чем прошлой ночью, и через несколько минут вполне ожидаемо проснулся телефон: первый вызов.

– Сити, серьезный пожар у Ладгейта. За дело, ребята!

Пожары бывали двух категорий. Большим пожаром называлось горение целого квартала, а серьезный относился ко второй категории, но все равно заслуживал тридцати насосов, что означало прибытие дружин со всего Лондона в помощь горстке настоящих пожарных машин.

Дружина Чарли пересекла реку по мосту Воксхолл, миновала здания парламента и достигла Уайтхолла, а после – Стрэнда. Промелькнул Сент-Клемент Дейнс. Затем они присоединились к веренице таких же машин, которые ползли по Флит-стрит мимо газетных редакций по направлению к церкви Сент-Брайдс.

Картина впечатляла. Должно быть, подумал Чарли, упала одна-единственная фугаска, но разнесла она два здания. Заодно свалилась и куча магниевых зажигательных бомб, которые и натворили бед. Сами по себе они были не очень страшны – горели, как шутихи; убрать их бывало легко, порой хватало и пинка, но зато часто застревали в местах практически недоступных, и пожар возникал раньше, чем до них добирались пожарные. В данном случае полыхало уже полдесятка домов. Последний по счету еще не занялся, но зажигалка была на крыше.

– Рукава! – скомандовал ответственный офицер. – Еще рукавов!

Они находились достаточно близко к реке, чтобы качать прямо оттуда. Дюжина брандспойтов уже работала.

– Полезли наверх, – позвал Чарли.

И пока остальные возились с лестницей, они со старшим взбежали по узким пролетам. Донесся треск соседнего здания, но стены толстые, и они знали, что, если пожар разгорится внизу, они пройдут по крыше или спустятся по приставной лестнице.

Очутившись наверху, они без большого труда нашли зажигательную бомбу. Та угнездилась возле трубы.

– Вот она, – сказал Чарли. – Сейчас подцеплю «кошкой».

Он полез к ней; один раз оступился, но успел схватиться за трубу.

– Прелестный пейзаж! – крикнул он и, когда напарник показал, что все чисто, примерился, отвел ногу и наподдал так, что бомба слетела с крыши на тротуар.

Они почти спустились, когда заметили дым, удивленно переглянулись, немного выждали, затем напарник вцепился в перила.

– Голова закружилась! – крикнул он, и Чарли пришлось его подхватить.

Чарли осклабился.

– Ну-ка, держись и идем со мной, – прошипел он.

Они спускались, пока не дошли до подвалов, которые, как часто бывало в этом районе, растягивались на несколько домов. Войдя, увидели пожар в цокольном этаже соседнего здания. Тлеющие угли грозили в любую секунду устроить в подвале пресловутый большой пожар. Пьянящий запах валил с ног, но его источник стал очевиден.