— Мы тут сидим, а время идёт. Пора за дело приниматься, чтобы завтра совсем закончить, — с наигранной бодростью заявил он.

Напарник солидарно поддержал:

— Как раз до вечера и лаком успеем покрыть, за ночь высохнет.

К их ужасу, хозяйка неожиданно воспротивилась.

Бросив на добровольцев злобный взгляд, она отчеканила:

— У меня не каторга и не лагерь для заключённых, чтобы вкалывать с утра до ночи. Достаточно уже сегодня наработались, вот-вот стемнеет, можно и отдохнуть. И что случится, если закончите не завтра, а послезавтра?

Что случится? Да за эти сутки все трое от беспокойства изведутся, места себе не найдут, вот что случится! А ведь ей этого не скажешь. В голову не приходило ни одной стоящей мысли. Карпинский вспомнил было о своей работе, на которую выходил через пять дней, но это не веский аргумент, и он тоже промолчал. Мегера сидела загадочным и угрожающим сфинксом, и все трое подумали об одном: вот сейчас они уйдут, а она бросится обыскивать дом, чтобы убедиться, что ничего краденого сюда не принесли без её ведома.

В полном отчаянии Эльжбета произнесла в пространство:

— Слышала я, как одна женщина решила устроить торжественный ужин в узком семейном кругу, уж не помню, по какому случаю, — то ли муж получил повышение, то ли она, то ли ребёнок грамоту в школе Это неважно, главное, по такому случаю собиралась на троих приготовить утку с яблоками. И только, значит, собралась эту утку в духовку сунуть, как тут вваливается целая компания гостей, опять же не помню, родные или знакомые, главное — девять штук! А у неё всего одна утка, хорошая, но одна.

Вечер, магазины позакрывались, да в те времена в магазинах мало чего можно было купить, на полках только плавленые сырки да консервы.

Хозяйка бросила на девушку взгляд, в котором блеснула искорка заинтересованности.

А Эльжбета продолжала монотонно, словно в трансе:

— Все дело в том, что этой женщине непременно нужно было найти какой-то выход, потому что муж потихоньку признался — это он пригласил гостей и напрочь позабыл о них, не предупредил жену. А в доме — шаром покати. Правда, вина было достаточно. И ещё солёные палочки.

Пани Богуслава не выдержала:

— И что же она сделала?

— Позвонила своей подруге. Та недавно вернулась из Пакистана, её муж был каким-то там нашим представителем. И подруга продиктовала рецепт утки по-пакистански. С рисом, рис в доме был, к счастью.

Нашлась и луковица, и остатки кефира, и даже банка томатной пасты. Приправы всякие-разные, как в каждом нормальном доме. И в результате одной уткой накормила двенадцать человек.

— А утка была большая? — задала профессиональный вопрос Богуся.

— Два с половиной килограмма.

— И она после этого развелась с мужем?

— Да нет, он был в общем очень милый человек, только ужасно рассеянный.

— И ничего на сладкое не подала гостям?

— Как же, очень даже подала. Для семьи было закуплено мороженое, три порции, так хозяйка сделала кисель — к счастью, крахмал был, — и с киселём мороженого всем хватило. Гости очень хвалили.

— Как-то слишком уж ей повезло, — недоверчиво заметила пани Богуслава, — и рис оказался, вон и крахмал тоже. А ведь в те времена с крахмалом были сложности.

Эльжбета не возражала:

— Повезло! Она бы сделала желе, да желатина в доме не нашлось. С желатином в те времена было ещё хуже.

— А женщина эта — знакомая Эльжуни?

— Давняя приятельница моей матери.

— Так пусть Эльжуня раздобудет для меня рецепт пакистанской утки.

— С удовольствием, только через некоторое время. Сейчас, летом, они с мужем где-то в деревне. Но я непременно позвоню и узнаю, когда вернутся в Варшаву.

Пакистанская утка немного разрядила обстановку и оторвала хозяйку от тяжких размышлений. Пани Богуслава вернулась к действительности, и Тадеуш решил рискнуть.

— Разыскал я для тебя ту книгу, — сказал он Эльжбете. — Никуда она не подевалась, просто оказалась завалена другими. Так что могу дать почитать.

Пошли, она в моей комнате наверху.

— Что за книга? — не преминула поинтересоваться хозяйка.

И хорошо сделала, что спросила, а то Эльжбета несколько оторопела и не сразу сообразила, как отреагировать на неожиданное предложение.

— «Компьютерные расчёты кривых в установках токов высокого напряжения», — без запинки отчеканил парень.

Название он придумал заранее. Оно должно быть таким заковыристым, чтобы у пани Богуславы не возникло желания даже взять её в руки.

Эльжбета тем временем все поняла и вскочила, собираясь последовать за Тадеушем. Однако хозяйка пресекла и эту попытку:

— Зачем же Тадику таскать за собой Эльжуню? Сам не может принести? Нет уж, нечего ей по дому шастать.

Эльжбета послушно плюхнулась на место, однако успела придумать способ перехитрить мегеру.

— В таком случае, — попросила она Тадика, — сразу и сунь её в мою сумку, а то ведь у меня голова дырявая, ещё забуду. Сумку я в прихожей оставила.

Минут через пятнадцать Карпинским удалось наконец покинуть этот проклятый дом, причём самым естественным образом, напоследок раз десять поблагодарив за обед. В прихожей девушка небрежно прихватила свою сумку, собираясь привычным жестом закинуть её на плечо, и чуть не выронила — такая она была тяжёлая. Слегка перекосившись на одну сторону, Эльжбета с сумкой в руках поспешно распрощалась с хозяйкой и чуть ли не бегом бросилась к двери, словно её кто преследовал. Впрочем, её и впрямь преследовали угрюмый взгляд Хлюпихи и её недоброжелательные мысли.

— Дитя моё, — спросил Карпинский свою дочь уже в машине, — пакистанскую утку ты сама придумала? Что-то я не припоминаю ни одной пакистанской подружки твоей матери, как ни стараюсь.

— Зря стараешься. Все было по-другому. Дело было в Дании, утку готовил настоящий пакистанец, а рецепт есть у Кристины, это её приятельница была в Дании. Папуля, давай хоть на минутку остановимся, так поглядеть хочется! И почему сумка такая тяжёлая, камней, что ли, он мне туда наложил?

В Эльжбетиной сумке на самом верху лежала книжка на английском языке. Толстенная и очень большого формата, плотно прикрывая содержимое сумки. Под книгой виднелись пачки зеленоватых банкнот и поблёскивал сквозь целлофан рулончик золотых монет.

— Господи! — простонала Эльжбета. — Наконец-то, просто глазам не верю!

— Интересно, сколько там? — заинтересовался Карпинский.

— Не станем же мы тут считать! Скорей домой, Кристина уже с ума сходит от нетерпения. И вообще, такой нервный вечер. Что там у вас стряслось?

Кто укрывал краденое у Хлюпихи и что за девушка скандалила? Из-за чего?