— Замолчи, — прошептал сквозь зубы Грейвс, не открывая крепко зажмуренных глаз со слипшимися от слез ресницами. — Оставь меня одного!

Я торопливо отползла от кровати на четвереньках, крепко сжимая в руках нож.

— Жаль, что так вышло, честно! Я ведь…

— Я сказал, заткнись и оставь меня одного! — Голос сорвался на хрип.

Одним словом, говорить больше не о чем! Вытерев мокрые от слез щеки, я поднялась на ноги и вышла из комнаты.

Я снова сидела на ступенях лестницы, наблюдая за бесшумным танцем снежинок за окном и прислушиваясь к гудению обогревателя и звукам, доносившимся с верхнего этажа, по которым старалась понять, чем занимается Грейвс. Вот журчит вода в ванной комнате, раздаются шаги в спальне, слышатся непонятные скрипы и шуршание. Таких я в нашем новом доме еще не слышала. Я давно заметила, что все дома имеют свою неповторимую гамму шорохов, скрипов, тресков и стуков. И людей обычно узнают по шуму, который они производят при движении.

Грейвс, конечно, на отца не похож, но ощущать его дыхание в доме и слышать шаги куда приятнее, чем прислушиваться к мертвой тишине. Намного приятнее и спокойнее.

Воспаленные от слез глаза чесались и болели. Я перевела взгляд на черную сталь пистолета, мерцающую в полумраке. Хорошее оружие!

Чем займешься, Дрю? Вернешься в школу и станешь королевой выпускного бала? Почему бы нет, черт побери!

Ответ крутился на кончике языка, но озвучить его я не решалась. Он прятался в глубинах сознания. Помните сон с дверью и бетонным полом? Ночной кошмар прочно, как гвоздь, засел в памяти!

Кто-то специально превратил папу в зомби! Прямо во время «охоты». А значит, этот кто-то точно знал, чем занимается отец. Других вариантов нет.

Но кто мог узнать об охоте? И кого папа выслеживал? Жаль, он мне ничего не рассказывал.

Вопросы бурлили в голове, точно кипящая вода в котле. Вдруг, будто гром среди ясного неба, вспомнилось принятое вчера решение, о котором я совсем запамятовала сегодня утром.

Телефонные номера папиных знакомых! Нужно кому-нибудь из них позвонить!

Эта мысль принесла огромное облегчение каждой клеточке тела. Наконец-то придет взрослый человек, гораздо старше и опытнее меня, отлично владеющий оружием, и…

…и что дальше? Займется хозяйством? Удочерит меня? Или возьмет ученицей?

Придет, и все станет как раньше? О да! Конечно!

Ни один из охотников, с которыми нам приходилось сталкиваться, совершенно не скучает по отцовским обязанностям. Зато они взрослые люди, которые не упустят случая расквитаться с таинственным существом, прикончившим отца. Они ведь его боевые друзья и соратники!

Верно?

Я закрыла глаза, привалившись головой к стене. Пистолет свободно висел в правой руке.

Осторожно скрипнули ступени. По лестнице спускался Грейвс, робко шаркая ногами. Казалось, каждый шаг причиняет ему неимоверную боль.

Я не осмелилась открыть глаза.

Когда он сел рядом, я, мягко говоря, удивилась. Несколько минут прошло в молчании, пока я наконец не рискнула открыть глаза, снова обнажая воспаленному мозгу окружающий мир со всеми его проблемами.

Грейвс сидел, укутавшись в любимый мамин плед, взятый с моей кровати. Лицо застыло бесстрастной маской. Непослушные пряди волос заправлены за уши. Он пришел босиком — дом уже достаточно прогрелся.

Рваная рана от укуса оборотня заживала. Багровая отечность и сочащийся гной исчезли, и на их месте появился розовато-красный шрам. Исчезли сине-черные узоры вен. Укусы оборотней действительно заживают удивительно быстро. Правда, неизвестно, по какой причине.

Гудение и щелчки обогревателя нарушали тишину. Благодаря птичьей худобе Грейвса мы без труда уместились на одной ступеньке.

Я ведь попросила прощения. Понимает ли он, что мое раскаяние искреннее и я действительно жалею, что напугала его до смерти?

Некоторое время Грейвс молча ерзал рядом, а потом мягко, будто успокаивая меня, спросил тихим голосом:

— Почему ты так поступила?

Я была вынуждена все проверить.

— Ты мог бы обернуться.

— Обернуться? — повторил он сухо.

Я едва догадалась, что это вопрос.

— Обернуться в вервольфа. В такого же зверя, который укусил тебя в торговом центре.

— В вер… кого?

— В вервольфа. — Хотела произнести слово по буквам, но передумала. — Ну, как те, которые вместе с волками воют на луну, боятся серебряных пуль и похожи на героев Лона Чейни[3]. Только в действительности они не такие. Кстати, некоторые исчезновения людей на их совести. Правда, обычно они питаются сырым мясом и еще устраивают потасовки между собой, сражаясь за роль вожака, так что на обычных людей им наплевать. К тому же у них непрерывная вражда с кровососами.

— Кровососами?!

Хочешь узнать подробнее? Сомневаюсь. Даже отец не желал знать о них.

— Мне нужно было проверить, не станешь ли ты оборотнем.

— Поэтому ты связала меня и пытала дурацкими вопросами, девственник я или нет? Что-то я не вижу связи! Объясни, будь добра!

Грейвс снова поерзал, закутывая обнаженные плечи в теплый плед. Рубашки на нем не было. Ах да, конечно, рубашку-то я на повязку извела, а его плащ, наверное, еще не просох.

Я посмотрела на его ноги. Грейвс, оказывается, надел мои тренировочные брюки. Они доходили только до середины икр и съезжали с тоненькой талии. У мальчишек нет округлых изгибов бедер, которые являются главным достоинством девчонок!

— Прошло уже почти двенадцать часов. И если ты не стал оборотнем, значит, на то есть веские причины. Возможно, теперь ты в безопасности. Когда вервольф кусает девственника, тот не всегда превращается в зверя. Теоретически у девственников больше шансов противостоять инфекции, вызывающей мутации в организме.

Краем глаза я наблюдала за ним и ждала ответной реакции. Вот сейчас он откинется назад, и я пойму, что он меня больше не слушает. Добровольцев узнать правду об Истинном мире можно по пальцам пересчитать. Обычно, как только начинаешь объяснять разницу между мирами, вас сразу перестают слушать.

Грейвс не сдвинулся с места. Мало того, он неотрывно смотрел на меня. Я перевела дыхание и продолжила рассказ:

— Наверное, случаи с укусами девственников связаны с магией человеческого тела. Понимаешь, когда вервольф кусает и не убивает жертву, в теле остается э-э-э… назовем ее инфекция, чтобы тебе было понятнее. Если укушенный — девственник, то инфекция не действует так, как надо. Срабатывает иммунитет — что-то вроде закрытой двери. Стоит заняться сексом, как дверь откроется, и после укуса может случиться непоправимое. Ну, в смысле инфекция распространится по всему телу. — Я перевела взгляд на колени, не переставая говорить, чтобы просто слышать свой голос. Или из страха, что Грейвс попросит меня замолчать и не городить чушь. — Я тебя поздравляю! Теперь тебе не страшны укусы оборотней до конца жизни. Будто… будто прививку сделали от этой заразы.