я готова подождать немного. Ты только поспеши, чтобы я не передумала! Хотя нет. Не передумаю. Ваши человеческие тела — зло! Я тебя хочу так, что ножки подгибаются.

— Нинг! — воскликнула Либи. — Прекрати, ты даже меня заводить начала!

— А что сразу Нинг? — возмутилась бывшая дракошка. — Это ты у нас тут целку строишь, хотя я уверена, ты тоже насквозь трусики промочила! И не желудочным соком этой огромной твари. И скажи, что я не права!

Моя рука автоматом изобразила жест рука-лицо. Нашли время, мать его, самки похотливые. Хотя… глядя на эти эротические наряды из одной шмотки, при полном отсутствии белья, да они ещё и задираются и отодвигается то там, то сям! А если учесть совершенство тел и поднимаемые темы… было сложно. Но, девочки, простите, но выживание в приоритете!

— Так, давайте ближе к телу, то есть к делу! — рявкнул я, пытаясь сбить похоть, прежде всего, с себя. — Вы меня держите, я рублю. Договорились?

— Чур я держу за попку! — тут же хихикнула Нинг. — Но, вообще, ты прав! Жить я хочу всё-таки чуть больше, чем заняться сексом. Если выбор стоит между заняться и сдохнуть и не заняться и выжить, решение очевидно же! Командуй, мой герой! Но я всё равно держу за попку.

Рука опять потянулась к общеизвестному жесту, но я сдержался. И эта негодяйка реально схватила меня за задницу, когда я примеривался рубить желудок дальше, несмотря на дикую качку. Правда, держала она действительно хорошо, тело практически не качалось, несмотря на предсмертные телодвижения этого диплодока, или как тут называется этот одноголовый змей-Горыныч.

Я рубил и резал, девушки держали меня, динозавр бесновался, волны пытались оторвать нас, спазмы вызывали огромные волны, но у нас получалось. Я углубился уже на полметра, кровь сочилась, наверно, тоннами, а я продолжал рубить, загнав наш щит в прорубленную коротенькую шахту.

В какой-то момент я понял, что мышцы не слушаются, пережжённые, и медленно осел на пол своего щита. Нинг тут же выхватила у меня меч и с огромным энтузиазмом продолжила кромсать невероятно большой желудок. Цвет желудочного сока давно стал ярко-красный от огромного количества крови, льющейся из раны. А сами мы походили на вампиров после какой-нибудь жуткой вечеринки.

Зверь уже явно лежал на боку от страшной боли, и лишь периодические спазмы, поднимающие дикую волну, говорили нам, что он жив и почти здоров. Слабоватый попался, сразу сдался. После Нинг эстафету приняла Либи. Мне оставалось только держать щит и нас в нужном месте. В какой-то момент я вновь почувствовал приближение магического истощения и сжал в руке макр.

Толщина стенки желудка оказалась больше метра. И всю эту массу мне пришлось вырезать, причём диаметром около двух метров. Но, наконец, я прорубил эту огромную дыру. Динозавр, похоже, просто сдался, он лежал на боку и тяжело дышал. На секунду мне его стало жалко, но потом я вспомнил альтернативу — выйти из огромной задницы в куче дерьма. Это точно не ко мне, так что жалость побоку. Плюс, мой макр уже рассыпался, и я постоянно подпитывался от нового.

А вот с животом стало намного сложнее. Во-первых, он постоянно уезжал относительно желудка, а во-вторых, он был намного прочнее. Забегая вперёд, скажу, что толщина пресса оказалась метра два с половиной.

Прорубал я это очень долго, мышцы ныли, девчата периодически подменяли с меня, но толку с них было немного. Они рубили, но, создавалось впечатление, что они создавали видимость работы. И при этом постоянно пытались блевануть, типа им было противно.

Под конец монстр перестал даже дёргаться, он просто умирал, тихонько, почти на инфразвуке, поскуливая и дергаясь всем телом, мешая нам дорезать себя. Единственная моя попытка вдарить по нему магией привела к тому, что он начал с бешенной скоростью регенерировать наши порезы, и больше я так не рисковал. Он просто питался магией. Пока не сдох, собака бешенная. Интересно, какой в нём макр? Впрочем, судя по всему, я смогу это выяснить.

Но, наконец, мы дорубили, вымотанные донельзя. В лицо пахнуло свежим воздухом и я понял, в насколько токсичной среде мы находились всё это время. Запахи трав, звуки насекомых, свет звёзд, всё навалилось в радостном ощущении победы. А динозавр уже явно был безвозвратно мёртв, хотя его тело ещё и оставалось горячим.

— Ты смог! Мы смогли! — бросилась мне на шею рыжая бестия, при этом мой пиджак, невозможно испачканный в крови и внутренностях распахнулся, явив моему взгляду невозможно прекрасное зрелище красивого женского тела. Блин, я же тоже не железный, могу и не выдержать! — Свобо-о-о-ода! Ты самый крутой! Обожаю тебя! Но своё счастье ты проворонил, секса не будет, хотя…

— Нинг, прекрати! — раздался нежный голосок Либи. — Каждая шутка имеет свой срок годности, твоя протухла. Нам нельзя спать со смертными, и давай закроем эту тему?

— Нам нельзя, пока мы боги, точнее, дети богов, — не согласилась рыжая бестия. — А вот именно сейчас и именно в этом мире мы простые смертные! И нам можно всё. Просто я слишком устала, с ног валюсь, о каком секисе может речь идти? Если для галочки, то не согласная я, мне кайф нужен, а его не будет по определению. Так, мы отвлеклись, что дальше-то делаем? К этой твари сейчас настоящее паломничество начнётся, и я почему-то не хочу встречаться с теми, кто придёт его утилизировать!

Мы дружно согласились с последним высказыванием, и, спрыгнув на землю с распоротого пуза, я рванул к огромной пасти. Мне повезло, макр был над нёбом. Я с трудом представлял вскрытие грудной клетки этого огромного монстра. Сам макр был невозможного фиолетового цвета, и размером с мой кулак. Он был чуть ли не вдвое крупнее того, за счёт которого я построил форт вокруг тонкого места на своей земле. Страшно представить, сколько такая херь может стоить в нашем мире.

Краснодар, кафе рядом с редакцией газеты «Крик Краснодара»

Володимир Евлампиевич смотрел на смуглого артефактора и пытался успокоиться. Ну как можно быть таким тупым? Ведь всё разжевал, заклинания и он, и Светлана, пухлая веселушка, влили в стеклянный артефакт! Этому дитю Африки осталось всего лишь зафиксировать всё в конечном продукте!

— Не могу, — в сотый раз выдохнул Ахмад. — Ваша магия не совместима с носителем! Я мог бы это закрепить в жемчуге или платине. Но не в стекле. Я не представляю гений того, кто такое смог.

— Да какой гений! — вздохнул крутой универсал. — Он был самый простой, можно сказать, слабенький маг. Просто примитивный, лох! И он, в отличие от тебя смог! А, судя по тем артефактам, которые ты делал, ты же мегакрут! Ну давай, напрягись! От нас зависит жизнь Мангустова!

— Да понимаю я всё! — воскликнул Ахмат. — Только это слишком далеко от того, чем я привык оперировать. Все свои артефакты я всегда создавал сам, некоторыми я горжусь, некоторых стыжусь. Но они позволяли мне воспитывать моих сироток. Точнее, деньги за них. Я ни разу не работал в команде.

— Стоп, я не понял, ты что, универсал? — неприкрыто удивился Владыко. — Может, мы просто велосипед изобретаем? Может, ты сам сможешь этот артефакт создать, один? А не ловить чужие заклинания? Мы оба просто расскажем, что нужно сделать. Попробуешь?

— Я думал об этом, — сокрушённо сообщил бедуин. — Но магией порталов я почти не владею, мой максимум — провалиться одному на нулёвку и вернуться. А твой уровень для меня — недостижимая мечта. И при этом, твоя магия явно ключевая в этом творении. Светлана просто помощница. Я не тупой, просто выше головы я не прыгну. Найди обычную жемчужину, я уверен, что в ней мне удастся закрепить такую магию. Ведь каждый маг работает по-своему. Сможешь? Ты же великий человек в вашем мире.

— Жемчуг, говоришь? — начал размышлять вслух маг. — Это вообще не проблема. Ты точно закрепишь в нём нашу магию? Создашь, наконец, нужный артефакт?

— Гарантировать не могу, — тут же открестился Ахмад. — Но без жемчуга или платины я точно ничего не смогу сделать. Я же сказал, что у каждого свои методы работы. Я свой уровень знаю. Некоторые артефакты я делал месяцами, накачивал магией и заклинаниями, но всегда сам, один, понимаешь? Для меня внове работа в команде. И сейчас я точно знаю нужный материал для искомого. Жемчуг или платина! Жемчуг намного дешевле, добудь его!

Следующие полчаса прошли в переговорах о дешёвом, по сути, камушке. Но ситуацию спасла обычная официантка, которая обслуживала их столик. Она