в тех пунктах, как указывалось директивой фронта, а именно: 16-я дивизия у станицы Каменская, а части 23-й у Бело-Калитвенской. 14-я дивизия не сменила 23-й, как это было ей приказано, а сама переправилась частью сил близ устья Донца. 12-ю дивизию было приказано направить в район Луганска и южнее[96].

Вследствие этого, а также по причинам разновременности нанесения удара этими дивизиями, армия не получила крупного успеха, хотя обладание станицей Репная и станицей Каменская создавало тяжелое для белых положение.

В свою очередь, и 8-я дивизия приступила к выполнению поставленных ей задач, и к 13 апреля ею охватывается район Колпаково — Штировка на линии железной дороги Дебальцево — Первозвановка.

Последние усилия истощенной 13-й армии обозначили и на западном фасе некоторые успехи красного оружия.

Положение для обеих сторон достигло крайней степени напряжения ввиду истощения сил. Но общее состояние красных было гораздо хуже. Слишком тяжелы были предшествующие условия борьбы, слишком много сил было потрачено на операции в Донской области и Донецком бассейне. Дальнейшая борьба без вливания свежих сил, новых подкреплений была немыслима, а их не было и не ожидалось в ближайшем будущем. И здесь в сильнейшей степени начало сказываться влияние Вешенского восстания уже не только в отношении политико-моральной поддержки белых войск, но как фактор, отвлекающий значительные силы с фронта. Восстание охватывало к началу мая громадный район.

К тому же деятельность восставших, силы коих к концу апреля доходили до 30 000 бойцов при 27 пулеметах и 6 орудиях[97], далеко не ограничивается указанным районом. Повстанцы выходили на сообщения армий, грабя обозы, нарушая железнодорожное сообщение и затрудняя управление армиями, главным образом 9-й. Наличие такого крупного и территориально, и по числу бойцов района восстания, служившего магнитом для белых, сказалось и на всем последующем ходе операций фронта.

Вернемся к положению на левом фланге и в центре фронта белых. Из-за разрозненности действий армий фронта и крайне слабой их моральной устойчивости добровольческие войска, вынужденные оставаться в занимаемых районах во что бы то ни стало, проявляют вновь широкую активность и предприимчивость и, умело маневрируя своими конными частями, всюду восстанавливают положение. Но 16-я дивизия 9-й армии сохранила за собой плацдарм у Каменской, на правом берегу Донца, что вскоре сыграло довольно значительную роль.

Теперь перед белым командованием вновь ставится все тот же вопрос о дальнейших судьбах операции: куда и где наносить главный удар? Положение, которое заняла 10-я армия красных на Маныче, заставляло белых невольно принимать все меры и переносить всю энергию на борьбу с этой новой опасностью, которая угрожала им в случае дальнейших успехов этой армии. В связи с этим вновь возникал вопрос о направлении главного удара, выбор которого все еще возбуждал сомнения в стане белых. В этом вопросе столкнулись точки зрения двух ответственных руководителей Белого движения — Деникина и Врангеля, причем эти разногласия, вначале на принципиальной почве, скоро, как мы увидим, перешли в чисто личные, неприязненные, а затем и прямо враждебные отношения, под которыми крылась простая борьба за власть.

Генерал Врангель, к тому времени командующий Добровольческой армией, которому был подчинен Май-Маевский, считал единственно правильным и главнейшим направление на Царицын, имея в виду установление связи с Колчаком. Для этого он не останавливается перед оставлением каменноугольного района, в котором, по его мнению, белым все равно не удержаться[98]; всю Добровольческую армию, по мнению Врангеля, следовало перебросить на Царицынское направление и, прикрываясь Доном, вести ею наступление. Приводим следующий документ самого Врангеля:

«КОМАНДУЮЩИЙ КАВКАЗСКОЙ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИЕЙ.

4-го апреля 1919 года.

№ 82 город Екатеринодар.

СЕКРЕТНО

Главнокомандующему Вооруженными Силами на Юге России.

РАПОРТ.

Прибыв в Екатеринодар после болезни и подробно ознакомившись с обстановкой, долгом службы считаю высказать следующие мои соображения.

1. Главнейшим и единственным нашим операционным направлением, полагаю, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака.

2. При огромном превосходстве сил противника действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны.

3. После неудачной нашей операции на Луганском направлении мы на правом берегу Дона вот уже около двух месяцев лишь затыкаем дыры, теряя людей и убивая в них уверенность в своих силах.

4. В ближайшем месяце на севере и востоке России наступает распутица и, вопреки провокационному заявлению Троцкого о необходимости перебрасывать силы против армии адмирала Колчака, операции на этом фронте должны приостановиться и противник получит возможность перебросить часть сил на юг. Используя превосходство сил, противник сам перейдет в наступление от Царицына, причем создастся угроза нашей базе.

5. Необходимо вырвать, наконец, в наши руки инициативу и нанести противнику решительный удар в наиболее чувствительном для него направлении.

На основании вышеизложенных соображений полагал бы необходимым, отказавшись от активных операций на правом берегу Дона, ограничиться здесь лишь удержанием линии устье Миуса — станица Гундоровская, чем прикрывается железная дорога Новочеркасск — Царицын. Сокращение фронта на 135 верст (0,4 фронта, занимаемого ныне до Гундоровской) даст возможность снять с правого берега Дона находящиеся здесь части Кавказской Добрармии, использовав их для действий на главнейшем направлении. В дальнейшем, наступая правым флангом, наносить главный удар Кавказской Добрармией, действуя от Торговой вдоль железнодорожных линий на Царицын, одновременно конской массой в две-три дивизии обрушиться на степную группу противника и по разбитии ее двинуться на Черный Яр и далее по левому берегу Волги в тыл Царицына, выделив небольшую часть сил для занятия Яшкульского уезда и поднятия сочувствующего нам населения Калмыцкой степи и низовья Волги. Время не терпит, необходимо предупредить противника и вырвать у него столь часто выпускаемую нами из рук инициативу.

Генерал-лейтенант Врангель»[99].

Деникин резко возражал против этого предложения. Он считал, что донцы не смогут удержаться ни одного дня на правом берегу Дона и советская армия получит полную возможность ударить в обнаженный фланг Донской армии и выйти на Ростовское направление:«… план этот (генерала Врангеля) приводил к потере не только каменноугольного бассейна, но и правобережной части Донской области с Ростовом и Новочеркасском, к деморализации Донской армии и к подрыву духа восставших казаков Верхнедонского округа»[100].

Далее Деникин рассуждает: «…я хотел удержать в наших руках Донецкий бассейн и северную часть Донской области по соображениям моральным (поддержание духа Донского войска и восставших казаков), стратегическим (плацдарм для наступления кратчайшими путями к Москве) и экономическим (уголь). Я считал возможным атаковать или, по крайней мере, сковать действия четырех большевистских армий севернее Дона и одновременно разбить 10-ю армию на