Лагерь регулярно посещали мусульманские активисты, которые вели пропаганду джихада среди пленных. Уже упомянутый тунисский активист Салих аль-Шариф был в лагере частым гостем и редактировал газету для заключенных, выходившую на арабском языке, с соответствующим названием «Аль-Джихад». Также в лагерь приезжали и другие известные личности и богословы из Северной Африки, чтобы встретиться с заключенными и попытаться переманить их на сторону Центральных держав. Эти гости объясняли пленным, почему сражение на стороне держав Антанты было отступлением от веры и почему присоединение к объявленной османами священной войне против врагов ислама (Великобритании и Франции) было их религиозным долгом[113].

Сотни военнопленных записались добровольцами в османскую армию, включая марокканского крестьянина Ахмеда бин Хусейна. Однажды, примерно спустя полгода после того, как Хусейн и его товарищи оказались в плену, в лагерь прибыл немецкий офицер в сопровождении османского офицера по имени Хикмет Эфенди. «Кто хочет поехать в Стамбул, — сказали они, — поднимите руку». Двенадцать марокканских и алжирских солдат немедленно вызвались добровольцами. «Другие испугались», — пояснял Ахмед бин Хусейн. Им выдали гражданскую одежду и паспорта и отправили в Стамбул, где они вступили в османскую армию.

Сложно сказать, сколько пленных мусульман записалось в османскую армию из религиозных убеждений, а сколько — чтобы выбраться из лагеря для военнопленных. Но, каковы бы ни были их мотивы, из Германии в Стамбул тек постоянный поток индийских и североафриканских солдат, направлявшихся воевать за султана. Мобилизованные во второй раз как мусульмане, а не как колониальные солдаты, они снова оказывались на фронтах Первой мировой войны, стремительно охватывавшей Ближний Восток[114].

К тому моменту, когда Османская империя официально вступила в войну, все вооруженные силы, которым предстояло воевать на Ближнем Востоке, уже были мобилизованы и в спешном порядке стягивались к ее границам. Солдаты из Северной Африки уже сражались и тысячами погибали на Западном фронте, а некоторые из них, оказавшись в немецких лагерях для военнопленных, переходили на сторону османов и отправлялись в Стамбул. Кавалерийские и пехотные части АНЗАКа пересекали Индийский океан, направляясь к побережью Египта. Часть индийских экспедиционных сил тайно двигалась через Персидский залив в сторону Месопотамии, тогда как другая часть плыла мимо османского Йемена также в Египет. Османские войска были сосредоточены в Восточной Анатолии и Сирии и готовились атаковать позиции русских на Кавказе и британские силы в Египте. Европейская война пришла на Ближний Восток.

Османская империя была рождена в войнах и веками расширяла территорию с помощью завоеваний. Но только в ноябре 1914 года, с вступлением в Первую мировую, османы впервые столкнулись с угрозой военных действий на всех своих рубежах сразу. Их граница, протянувшаяся по морю и суше на 12 070 км от Средиземного и Черного морей до Персидского залива и Красного моря, имела множество уязвимых мест.

Не успели османы объявить о начале военных действий, как разные части их обширной империи немедленно подверглись атакам со стороны сил Антанты. Военный флот союзников произвел первые залпы еще до официального объявления войны. Первого ноября 1914 года британские корабли в Красном море обстреляли небольшой форт (с гарнизоном 100 солдат) в заливе Акаба. А два дня спустя британские и французские корабли подвергли интенсивному обстрелу внешние оборонительные сооружения Дарданелл. Он длился всего 20 минут, но в результате был взорван склад с боеприпасами, что привело к разрушению форта Седдюльбахир и вывело из строя его орудия. Османы не смогли ответить на эти атаки, тем самым наглядно продемонстрировав уязвимость своего побережья и превосходство Антанты на море[115].

Государства Антанты считали Османскую империю самым слабым звеном в союзе Центральных держав — игроком, которого проще всего вывести из игры. Поскольку военные действия на Западном и русско-германском фронтах скоро зашли в тупик, они сосредоточили свое внимание на Османском фронте, который, казалось, обещал быструю победу. Державы Антанты были уверены, что османы быстро сломаются под их совместным натиском. Поэтому, как только Османская империя официально объявила о вступлении в войну, Россия и Британия направили свои войска, чтобы оккупировать плохо защищенные территории на ее периферии.

Россия была первой, кто атаковал османов на суше. Сразу после того, как 29 октября «Гёбен» и «Бреслау» обстреляли их черноморские порты и корабли, русские приняли решение отправить войска через кавказскую границу в Восточную Анатолию. Поскольку, по данным разведки, в районе Эрзурума находилось всего от 70 000 до 80 000 османских солдат, русские сочли, что османы не представляют угрозы для позиций России на Кавказе. Поэтому они решили ограничиться созданием вдоль границы буферной зоны, а основные силы бросить на Германию и Австрию.

Русские войска под командованием генерала Георгия Берхмана вторглись на территорию Османской империи 2 ноября 1914 года. В течение следующих трех дней они продвигались вперед, не встречая особого сопротивления и к 5 ноября захватили обширный клинообразный участок, уходящий примерно на 25 км вглубь османской территории. Выполнив задание, Берхман приказал своим войскам закрепиться на высотах вдоль долины Пасин, всего в 80 км от Эрзурума.

Вероятно, опьяненный той легкостью, с которой ему удалось захватить османскую территорию, Берхман решил проявить инициативу и, не посоветовавшись с главным штабом, продолжить свои завоевания в провинции Эрзурум. Он приказал своим частям захватить деревню Кёпрюкёй, которая находилась на полпути между российской границей и Эрзурумом и имела важное стратегическое значение, связывая два берега реки Аракс.

Берхман не знал, что османское верховное командование наблюдало за его продвижением с растущим беспокойством. Четвертого ноября военный министр Энвер-паша отправил Хасану Иззет-паше, командующему османской армией в Эрзуруме, телеграмму, приказав контратаковать вторгшихся русских. Иззет-паша хотя и был обеспокоен недоукомплектованностью своей Третьей армии, но знал, что решения начальства лучше не ставить под сомнение, поэтому направил против русских большой отряд. Они встретились на берегу реки Аракс вечером 6 ноября, и эта схватка стала первой битвой османов в Великой войне[116].