Имея под ружьем примерно 20 000 кавалеристов, шейх Хазал был влиятельным местным властителем, достаточно независимым от Тегерана. В 1902 году британцы обязались взять его мини-государство под свою протекцию в обмен на присоединение к британской «договорной» системе, охватывавшей большинство арабских правителей в Персидском заливе. После обнаружения нефти дружба с шейхом приобрела для Великобритании еще бо́льшую ценность. В Мохаммеру был направлен британский резидент в Персидском заливе сэр Перси Кокс, чтобы договориться с шейхом Хазалом об аренде острова Абадан с целью строительства нефтеперерабатывающего завода, нефтехранилища и отгрузочного терминала. В июле 1909 года было заключено десятилетнее соглашение, по которому шейх получал £6500 наличными и кредит в размере £10 000. К 1912 году трубопроводы были проложены, завод построен, и нефть потекла в британские танкеры[119].

Никто не сомневался в том, что при послевоенном разделе Османской империи, учитывая нефтяные и торговые интересы, а также 100-летнее доминирование в регионе Персидского залива, в качестве награды Британия выберет Месопотамию. Еще до начала переговоров с Россией и Францией британцы отправили в Басру экспедиционные силы, чтобы застолбить свою территорию.

Планы по вторжению в Басру начали претворяться в жизнь британо-индийскими войсками в сентябре — октябре 1914 года в обстановке строжайшей секретности. Учитывая, с каким почтением индийские мусульмане относились к османскому султану как к халифу исламского мира, британцы опасались, что преждевременное нападение на султанские земли может спровоцировать религиозный бунт. Задача состояла в том, чтобы заблаговременно, до официального вступления османов в войну, сосредоточить британские войска в районе Басры — но без того, чтобы эти действия были восприняты как акт враждебности, направленный против сохранявшей нейтралитет Османской империи. Для этого было необходимо, чтобы операция по переброске войск сохранялась в тайне даже от самих командиров и солдат, принимавших в ней непосредственное участие.

Когда 16 октября бригадный генерал Уолтер Деламейн погрузился со своими войсками на корабли в Бомбее, чтобы в составе индийских экспедиционных сил отправиться на Западный фронт, он получил запечатанный пакет и приказ вскрыть его только через 72 часа после отплытия из порта. После трех дней пути Деламейн вскрыл пакет и с удивлением узнал, что он назначается командующим одной из бригад 6-й дивизии Индийской армии и должен направиться в Персидский залив. Все 5000 солдат и 1400 лошадей и вьючных мулов были предусмотрительно погружены на четыре транспортных судна с малой осадкой, которые могли свободно передвигаться в неглубоких водах залива. Деламейну было приказано плыть в Бахрейн, где ждать дальнейших распоряжений.

По прибытии в Бахрейн 23 октября Деламейн был встречен бывшим британским резидентом в Персидском заливе сэром Перси Коксом, который был назначен его заместителем по политическим вопросам. Кокс передал ему пачку распоряжений, из которых Деламейн узнал, что ему предстоит направиться в Шатт-эль-Араб, чтобы взять под охрану нефтеперерабатывающий завод Англо-персидской компании на острове Абадан и нефтепроводы и защищать их от возможных атак с османской стороны. Деламейн также должен был заручиться поддержкой арабских союзников Великобритании в верховьях Персидского залива — шейха Хазала аль-Кааби, правителя Кувейта шейха Мубарака аль-Сабаха и правителя Аравии Абдул-Азиза ибн Абдуррахмана ибн Фейсал Аль Сауда, больше известного на Западе как Ибн-Сауд. Пока Османская империя сохраняла нейтралитет, Деламейну было приказано «избегать любых вооруженных стычек с османами без особого на то распоряжения правительства Индии». Однако в случае объявления войны ему предписывалось немедленно предпринять «все необходимые военные меры» для укрепления своих позиций и «по возможности взять Басру». Простояв на якоре всего шесть дней, 29 октября — когда османский флот обстрелял российские военные корабли и базы в Черном море — Деламейн получил приказ срочно двигаться в устье реки Шатт-эль-Араб. Известие об отплытии британских войск из Бахрейна быстро долетело до Басры, где в спешном порядке бросились готовиться к вторжению[120].

С того момента, как транспортные корабли с британо-индийским контингентом прибыли в Бахрейн, в Басре начали ходить слухи о неизбежном нападении. Теперь, когда начатая в далекой Европе война стояла у них на пороге, горожане не знали, чего именно они хотят. По сообщению британского консула Ридера Балларда, в конце октября в Басре «царили сильные антироссийские и антибританские настроения». Однако город жил торговлей, и его экономика была бы полностью разрушена, если бы он оказался изолирован от остального Персидского залива в результате военных действий между Османской империей и Великобританией[121].

Что касается османских хозяев, то отношение к ним горожан было в лучшем случае весьма прохладным. Многие видные городские деятели открыто выступали против политики младотурок, которую они считали враждебной интересам арабов. В 1913 году группа активистов-единомышленников создала в Басре «Общество реформ», которое стало одним из самых влиятельных проарабских обществ в Ираке. Как и «Аль-Фатат» и Османская партия децентрализации, «Общество реформ» в Басре выступало за защиту культурных прав арабов и предоставление арабским областям большей автономии через децентрализацию Османской империи. Лидером движения был Сайид Талиб аль-Накиб.

Будучи самой популярной личностью в довоенной Басре, Талиб стал первым, кого горожане избрали депутатом в османский парламент в 1908 году. Безуспешно попытавшись наладить сотрудничество с партией «Единение и прогресс», он начал все более резко высказываться в защиту культурных и политических прав арабского населения. За время своей работы в парламенте он приобрел весьма опасных врагов среди турецких националистов в правящей партии. Младотурки подозревали Талиба аль-Накиба в сепаратистских устремлениях и открыто угрожали ему. В 1914 году, несмотря на то, что кандидаты от «Общества реформ» уверенно победили на очередных парламентских выборах в провинции Басра, он не решился поехать в Стамбул, опасаясь ареста или покушения[122].

По воспоминаниям Сулеймана Фейди, еще одного уроженца Басры, избранного депутатом османского парламента в 1914 году от «Общества реформ», британцы попытались завербовать аль-Накиба, предложив ему сотрудничать с ними после оккупации Басры. За несколько дней до прибытия экспедиционных сил в Шатт британцы через своего союзника шейха Хазала, близкого друга Талиба, пригласили того на тайную встречу в Мохаммеру (портовый город на реке Шатт-эль-Араб, ныне на территории Ирана). Они предложили ему пост губернатора провинции Басра и пообещали, что позволят проводить любую угодную ему внутреннюю политику (разумеется, с помощью британцев). В обмен на это он должен был гарантировать им полную лояльность, помощь в экономической эксплуатации региона и безопасность всех будущих вложений в развитие Басры. Сайид Талиб отказался, заявив, что не желает менять для себя и своего народа одного хозяина на другого, то есть османов на британцев[123].