Я тогда ушел в отрыв, на зло отцу. Первую неделю бухали, устраивали гонки, драки и телки. Грязно, дико, на грани. В тот вечер как-то приелось, захотелось новенького. Эльдар предложил, я не отказался, хотя не увлекался этим ни до, ни после. Ничего не помню.

Очнулся в участке, отец орал так, что уши закладывало. Еле соображал, о чем он. На следующий день, самолет до Берлина. Кэд рассказывал, что меня взяли в ВИПЕ, валялся на диване в полном ауте. Эльдар с дружками свалил, оставив меня разгребать. Бармен видел нас за одним столиком, остальных не опознали. Крупные купюры имеют свойство стирать память. Отец запретил касаться этой темы. Ни фамилию не назвал, ничего. Единственное я знал, что он позаботился о ее семье, купил квартиру и устроил в университет. Я не задавал вопросов. Устраивало.

А теперь зная, к чему это привело, не мог успокоиться. Жгло меня изнутри. Фатальное стечение обстоятельств. Не понимаю, как эту правду ей выдать, как самому с ней жить, как объяснить ее ложь.

По факту все честно. Я ее сломал, она меня уничтожила. На этом конец.

Только все еще пересматриваю сотню раз видео с выпускного бала, ставлю на паузу увеличивая изображение. Касаюсь холодного стекла и под пальцами ее губы. Завидую Заевскому, люто, бешено. Что касается ее тела, волос, ощущает ноздрями ее запах. Хочу на его место. Вместо него. С ней.

Все понимаю, нам нельзя. Не простим друг друга. Не примем, только как это телу объяснить, вытравить из себя.

— любить тебя хочу … долго

— и я …. Долго

Не получится, бемби, сгорели мы дотла. Мы с тобой теперь никто…..

Прошло полтора года…

— Сонечка, ну может сегодня? Ты обещала подумать?

— Саш, у меня планы на вечер. Давай в пятницу, хорошо.

— Тогда, в кино или кафе, а можем все сразу. Ну, есть вариант и получше, ко мне. Я сам суши делаю, еще круче чем в рестике, по особому рецепту.

— Так Канавкин, тормози, наглеешь уже, или кино или вообще, нет.

— Сонь, нет, нет, я согласен. Сначала кино, а потом может передумаешь — закатываю глаза, отрицательно мотая головой.

— Не передумаю, это не свидание. По дружбе соглашаюсь.

Погрустнел, вздохнул.

— Ну ладно, хоть так.

Канавкин Александр Викторович — высокий, худощавый, брюнет в очках. Симпатичный, перспективный, спокойный. В целом, абсолютно идеальный кандидат, в потенциальные мужья, по меркам моей мамы. Начал ухаживать почти сразу, как я восемь месяцев назад устроилась на работу, в аналитический отдел. Работа полностью устраивает, немного больше чем я ожидала. Отличный коллектив. Начальство строгое, но не жмется на премии и если выполнять все добросовестно и в сроки, то никаких трений не возникает. А не с первым, ни со вторым, у меня нет проблем. К тому же, начальник отдела за мной ухаживает, так что поблажки и бонусы обеспечены. Не пользуюсь, чтобы не давать ложную надежду.

— Да, милый — Канавкин напрягся, превратившись в одно сплошное ухо, когда у меня звонит телефон.

— Конечно помню, в шесть заберу тебя и поедем.

— Нет, Родя, раньше не могу. Я работаю. К тому же твоя группа тренируется в шесть — Родька звонил напомнить про секцию, как и обещала записала его на футбол. Тренировки были щадящими, учитывая восстановительный период. Не смотря на это, он был доволен, как бобер. Сегодня уже третий раз звонил, напомнить и так, каждую среду и четверг.

Канавкин расслабился, делая вид, что изучает документы на моем столе. Не суть, что вверх ногами. Как только кладу трубку спрашивает:

— Хочешь я с вами схожу, отвезу, привезу.

— Саш, не начинай. Кино в пятницу и ничего больше.

— Соня, ну ты мне очень нравишься, разве не видно — не хочу так, но его признание прозвучала жалко, как то капризно.

— Я еще очень не скоро буду готова к отношениям. И буду ли вообще? Так что не трать время. Вон Алиса, шикарная же девчонка, и ты ей симпатичен, попробуй.

— Гордеева, ты меня сейчас, как-то очень грубо отшила. Но не надейся, в кино все равно пойдем — поджала губы, удрученно вздохнув.

Доработала до пяти и поехала домой. Нужно успеть к шести добраться до клуба, иначе мелюзга меня с потрохами съест.

— Сончоус, чего так долго, не дай бог опоздаем — беру у него спортивную сумку.

— Родь, у нас полчаса успеем — клуб недалеко, всего две остановки — Ты что туда наложил?

— Форму и мяч.

— Какой мяч? Я думала там свой?

— Там свой, а у меня трофейный, Макар подарил — имя резануло под ребрами, заставляя сердце замереть — Хочу пацанам из команды показать, обзавидуются

— Ну, он же не знаменитость?

— Эх, Сонька, да он же в нашем клубе тренировался. Его команда в таких матчах участвовала. Я кстати, уже со всеми парнями из его команды знаком. Макар там самый крутой был, пока не уехал

— Быстро. Ты вроде месяц тренируешься, а уже такие знакомства.

— А чего тянуть, жизнь она короткая — иногда удивляюсь, его мудрости. Не по детски как-то — А вы из-за чего расстались, а то мне мама запретила спрашивать, но уже времени много прошло. Можно же?

— А ты почему такой любопытный? — лохмачу его волосы, стараясь избежать ответа.

— Ну Сонь, он тебя бросил или ты его?

— Никто никого не бросал, просто расстались

— Ясно, значит не расскажешь ничего?

— Неа — Родька видит мое печальное лицо, берет за руку и заглядывает в глаза.

— Не грусти, Сончоус, ему лучше тебя не найти.

— Ага, иди уже, заберу в семь тридцать — умчался, даже не дослушав.

Наверно уже нашел. Интересно, где Макар, чем занимается. Кого любит, хрипло называя по имени. Забыла ли я его, нет. Научилась жить с тоской, воспоминаньями. Вставать утром. На работу идти. Заниматься Родей, раз в неделю посещать школу современного танца, общаться с людьми. А по ночам сжиматься на кровати, мечтая поскорей уснуть. Я тосковала по нему. Болела им. И выздоровление не спешило наступать. Сменив острые муки, на глухую боль в душе и горечь, что черной смолой заволокла все внутри.

Пока доучивалась, думала, с ума сойду. С маниакальной настойчивостью истязая себя. Погрузилась в учебу с головой, что бы ни минуты, ни секунды не думать. Получалось ли. Нет. С Тимом и Кэдом больше приветствия мы не перекинулись и словом. Наблюдали, пресекая каждого кто пытался, как-то оскорбить меня. В этом тоже была своеобразная пытка, потому что он не отпускал, оберегал. Не сам, но все же. Я вернула деньги. Отдала Тимофею, как только решился залоговый вопрос, с просьбой передать Макару. А на следующий день узнала, что кредит закрыт. Вот так вот.

Отец уехал в родной город и подал на развод. Один раз заикнулся, что не мешало бы квартиру поделить, напомнила ему про побои и о том, что заявление еще не поздно подать. Исчез, как его и не было. И нам хорошо втроем, спокойно, стабильно. Я подрабатывала в магазине. А потом устроилась на фирму. И все наладилось. Только куда себя деть, от пустоты зияющей огромной дырой, где-то под кожей, глубоко внутри.