или презрения, или из-за недоумения, как Иосиф Флавий молчит о Христианстве, а Евсевий оставляет без внимания смерть Криспа в своей «Жизни Константина»; или из-за другого сильного чувства, которое подразумевается в словах поэта «отдайте слова скорби»; или из-за политики или другого продиктованного благоразумием повода; или ради благопристойности, как в публичных Речах Королевы не упоминаются лица, влиятельные в политическом мире, а газеты молчат о холере. Или, кроме того, из-за естественного и постепенного хода событий, как в случае изобретений и открытий, история которых по этой причине часто малопонятна; или из-за потери документов или других прямых свидетельств; а также мы не должны искать богословскую информацию в трактате о геологии.

8

Кроме того, часто случается, что недомолвки устанавливают некоторое правило, показывающее изменчивое влияние внешней причины; и тогда они не только не вызывают недоумения, но могут даже подтвердить то доказательство, которое здесь имеет место, становясь как бы его коррелятом. Например, могут существовать определенные препятствия, которые появляются из-за некоего лица, принципа или случайности, которые должны, если они существуют, сокращать или искажать свидетельства истины по этому пункту, в этом направлении, вариативно или в порядке и последовательности, которые имеют место в его действительной истории. На первый взгляд может показаться подозрительным то обстоятельство, что лишь одна или две рукописи какого-либо известного документа были найдены; но если бы было известно, что верховная власть прилагала усилия, чтобы запретить и уничтожить рукописи во время их публикации, и что тайные рукописи были найдены только в тех местах, где история свидетельствовала о неудачных попытках их уничтожить, тогда совпадение было бы в высшей степени подтверждающим это единственное оставшееся доказательство.

Таким же образом, можно иметь чрезмерно много доказательств, то есть, множество доказательств настолько полных и точных, что это навлекает подозрение на дело, для которого они приводятся. Подлинные Послания Святого Игнатия не содержат ни одного из тех церковных терминов, как например, «Священник» или «Священный Престол», которые так часто встречаются впоследствии; и они умеренно цитируют Священное Писание. Но интерполированные Послания цитируют Писание очень щедро, то есть, они слишком Библейские, чтобы быть Апостольскими. Немногие знакомы с первоначальной теологией, но будут скептически относиться при первом чтении к подлинности таких произведений, как более длинный Символ веры Святого Григория Чудотворца или работа Святого Ипполита «Слово против Верона и Элика о богословии и воскресении плоти», точность богословского языка которых неподобающа для Доникейского периода.

9

Влияние обстоятельств на возможность выражать мнение или свидетельствовать определяет другую форму того же правила недомолвок. «Я готов признать, — сообщает Пейли, — что древние христианские апологеты не наставали на чудесах в доказательствах так часто, как это следовало бы делать мне. Их уделом была борьба с представлениями о магической силе, против которой простого изложения фактов было недостаточно для убеждения их противников; я не знаю, считали ли они сами это самым главным в дискуссии. Но поскольку доказано, я полагаю с уверенностью, что скупость, с которой они апеллировали к чудесам, была вызвана не их невежеством и не их сомнением в фактах, она является в какой-то степени возражением не к истине истории, но к мнениям ее защитников» [12]. И подобным образом, христиане вряд ли стали бы рассматривать вопрос об абстрактной допустимости изображений в церковном обряде, имея перед глазами действительные суеверия и безнравственность Язычества. И они, вероятно, не были готовы определить место Блаженной Марии в нашем почитании, перед тем, как они должным образом не обеспечили в сердцах верующих высшую славу и поклонение Богу Воплощенному, ее Вечному Господу и Сыну. Также они не признали бы Чистилище как часть Божиего Промысла до того момента, как мир последовательно не перетек в Церковь, и привычка к разложению не была в значительной степени сверхиндуцирована. Невозможно было бы утверждать и свободу Церкви от мира, пока она не подверглась его нападению. Так и Римский Папа не появился бы раньше, но появился соответственно тому, как Церковь была объединена. Так и монашество не было необходимо, пока продолжалось мученичество. Не мог Святой Климент осудить учение Беренгара, Святой Дионисий — опровергнуть Убиквистов, Святой Ириней — денонсировать протестантский взгляд на Оправдание, а Святой Киприан — основать теорию о веротерпимости. Есть «время всякой вещи под небом»[93]; «время молчать, и время говорить»[94].

10

Иногда, когда отсутствие доказательств для ряда фактов или доктрин необъяснимо, с течением времени в отношении части из них может обнаружиться неожиданное объяснение или дополнение, что оправдывает долготерпение в отношении исторической неясности остальной части доказательств. Очевидны для упоминания два примера: случайное замалчивание ясного первохристианского свидетельства относительно важных доктрин и его устранение. В числе предметов Католической веры, которым Реформация особенно сопротивлялась, были Месса и священная сила Церковного Единства. С начала этого движения были открыты более краткие Послания Святого Игнатия и проверены ранние Литургии; и это для большинства людей положило конец спорам об этих доктринах. Удача, которая пришла в одном, возможно, придет и в другом; хотя это не означает еще, что если это случилось в одном, то подходит для другого как своего рода компенсация неясности в ранней истории.

11

Может показаться, что в этих замечаниях я подготавливаю путь к широкому признанию отсутствия какой-либо санкции в первоначальном Христианстве в интересах его средневековой формы, но я не имею такого намерения. Не из-за ожиданий такого рода, но из-за требований здравой логики я считаю правильным настаивать на том, что все ранние свидетельства, которые я могу привести в поддержку более позднего развития учения, в значительной мере, являются ex abundante[95] делом благодати, а не принуждения. Onus probandi[96] у тех, кто придерживается учения, которое есть ныне и существует давно. Что касается положительных свидетельств в нашу пользу, они должны взять то, что они могут взять, если они не могут взять то, что, они, возможно, желают, так как априорные вероятности, как я уже говорил, очень далеко заходят в своем отказе от доказательств. Во-первых, в такой идее, как Христианство, развития не может не быть, и оно, несомненно, божественно, потому что Христианство от Бога; во-вторых, если это так, то это развитие и есть то самое, которые и существует, потому что другого нет; и, в-третьих, развитие обнаруживается именно там, где истинное развитие и должно быть обнаружено, а именно, в исторических точках Апостольского учения и в авторитетных началах древней традиции.

12

И если в ответ будет сказано, что трудность признания этих изменений доктрины заключается не только в отсутствии ранних свидетельств о них, но и в фактическом