дворник, а управдомша. Это я спросонья не разобрала голоса, хотя они были мне знакомы.

Под будущим украшением двора – как бы деревом, пока что больше похожим на гротескный подсолнух, – ругались Маринка Лосева и экс-теща Косоногова.

Маринка, одетая по-домашнему – в обтягивающие шорты-велосипедки и маечку, – зябко куталась в просторную шаль и демонстративно врастала в землю. Наседающая на нее собеседница, низкорослая, толстая и вся в черном, пыталась сдвинуть управдомшу с места.

На взгляд сверху пара сильно походила на тореодора и быка. Особенно хорошо в эту воображаемую картину вписывалась Маринкина красная шаль.

– Вы обалдели – так орать?! – высунувшись из окна, сердитым шепотом вопросила я, поскольку моего грозящего кулака возбужденные дамы попросту не заметили.

Они яростно спорили. Недобитая горем теща что-то требовала, Лосева ей отказывала. Противостояние грозило затянуться.

Я натянула шорты и майку, сунула ноги в шлепанцы и поспешила во двор.

Иногда для примирения конфликтующих сторон необходимо явление миротворца с дубиной. Или хотя бы с грозящим кулаком.

– Вот! – Увидев меня, с хмурым видом сбегающую с крыльца, Маринка нелогично обрадовалась. – Сейчас мы спросим знающего человека!

Косоноговская теща развернулась ко мне, как бык к матадору, взглянула исподлобья, яростно раздувая ноздри, но ничего не сказала. Похоже, не узнала. Должно быть, не разглядела как следует в прошлый раз, с ней же преимущественно Ирка общалась, а в нашей паре подруга – фигура гораздо более заметная и запоминающаяся.

– Скажи, Елена, разве можно посторонним вторгаться на место преступления?

– Ни в коем случае! – ответила я на автомате – просто потому, что Маринкин тон и сама постановка вопроса априори требовали от меня отрицания.

Секундой позже до меня дошло очевидное:

– Гражданка хочет вторгнуться в квартиру Ребровых?

– Представляешь? Вот, уважаемая Лариса Дмитриевна требует немедленно дать ей ключи. – Лосева решила, что в моем лице обрела союзницу.

Как бы не так! Я вообще-то тоже не прочь была вторгнуться в ту квартиру, так что скорее скооперировалась бы с упомянутой гражданкой.

– Там наше имущество! – вступила в разговор набычившаяся Лариса Дмитриевна. – Не имеете права препятствовать вывозу!

Я быстро огляделась, ожидая увидеть поблизости машину с грузчиками. При нашей первой встрече косоноговская теща произвела впечатление женщины крайне бесцеремонной и хваткой. Интеллигентной Лосевой против нее было не выстоять.

– Никакого вывоза в отсутствие хозяев, вы что? – испугалась Маринка, даже не заметив, что уже сдает позиции.

– А нашему имуществу они не хозяева! – Лариса Дмитриевна сделала шажок вперед, Маринка – назад. – Всё куплено на денежки жильца, а это мой покойный зятюшка, которого тут у вас насмерть убили, между прочим! Совсем за порядком не следите, какой вы после этого управдом?!

Аргумент был во всех смыслах убойный. Лосева, которая боится потерять свою должность, сдулась:

– Ну, я не знаю…

– Я знаю! – Я втиснулась между управдомшей и наседающей на нее экс-тещей. – Начнем с того, что находящееся в квартире движимое имущество приобрел гражданин Дорохов, являвшийся жильцом Ребровых де-факто.

– Чё? – Лариса Дмитриевна тоже растерялась, но лишь на секунду, и тут же снова пошла в атаку: – А вы докажите, что это всё Джон купил! Числился-то квартирантом кто? Наш Дрон.

– Чеками подтвердить факт приобретения имущества можете? Транзакции платы за съемное жилье с чьей банковской карточки совершались? – поинтересовалась я.

– Не знаю ничего, теперь там всё наше! – яростно фыркнув, уперлась Лариса Дмитриевна. – Джон, между прочим, по завещанию Дрону всё оставил!

– А вы сначала в права наследования вступите! – нашлась наконец Маринка.

– Да мы-то вступим, – угрожающе пообещала Лариса Дмитриевна, – не сомневайтесь даже, у нас вдовица безутешная и детки малые, мы своё возьмем не мытьём, так катаньем. А вы добро-то наше сохраните ли в целости и сохранности? Что-то сомневаюсь я. Вы тут убийство проморгали, небось, покражу тем более провороните. А мы с вас слупим потом всё до копеечки, будьте уверены!

– Э-э-э… – протянула Маринка и беспомощно посмотрела на меня.

Я поняла, что в способности Ларисы Дмитриевны «слупить с нее все до копеечки» Лосева ничуть не сомневается и отвечать за возможную «покражу» никак не хочет.

– Предлагаю компромисс, – сказала я и развернулась, чтобы подцепить обеих спорщиц под локотки. – Сейчас мы все идем в квартиру Ребровых, но ничего оттуда не выносим и не вывозим. Проводим инвентаризацию движимого имущества, составляем список, я готова подписать его как свидетель.

Под успокаивающее журчание миротворческой речи мы в сцепке начали движение к нужному подъезду.

– Я в этот список каждую вещь запишу, – предупредила Лариса Дмитриевна. – Ничего не упущу, даже не надейтесь!

– Пропал день, – пробормотала Маринка, не возражая, а смиряясь с неизбежным. – А какое хорошее было утро!

Ключи от квартиры Ребровых у нее были с собой. Видимо, выдвигаясь из своего жилища по зову настырной Ларисы Дмитриевны, Маринка заранее допускала возможность капитуляции.

– Прошу запомнить, я была против! – С этими словами Лосева открыла дверь квартиры Ребровых и отступила в сторону.

Лариса Дмитриевна протиснулась в прихожую и сразу же принялась там выразительно озираться, пытливо осматривая, щупая и чуть ли не нюхая предметы быта. Первой ее внимания удостоилась увенчанная одинокой бейсболкой рогатая вешалка, относительно которой Маринка поспешила сказать:

– Это испокон века тут стоит, старая вещь хозяев, не из новых покупок!

– Да не очень-то и нужно. – Фыркнув, Лариса Дмитриевна направилась в гостиную.

Мы с Лосевой помедлили на пороге. Слишком свежи еще были воспоминания о мертвом теле на полу той самой комнаты.

– После вас, – предложила Маринка.

Я вздохнула и проследовала за бестрепетной экс-тещей.

Та, невозмутимо высясь рядом с меловым контуром на полу, стояла у стола. Уже нашла там бумагу и ручку, приготовилась к составлению списка имущества!

– Ты! – Она ткнула пальцем в Лосеву. Оказавшись в квартире, мадам уверилась, что победила, и резко изменила манеру поведения. Теперь она давила и хамила, даже не пытаясь быть вежливой. – Пиши давай: стол письменный, кресло компьютерное, стеллаж книжный.

Я только порадовалась, что покойный Дорохов не захламил свою конспиративную квартиру, спартански обходясь минимумом мебели и личных вещей. Составление списка не должно затянуться.

– Кондиционер! – провозгласила Лариса Дмитриевна.

– Сплит-система, – поправила ее Маринка.

– Еще лучше, – согласилась с ней хозяйственная женщина. – Диван раскладной, на нем покрывало в клетку, на полу коровья шкура, на окнах шторы плотные и тюлевые. И всё в этой комнате, что-то негусто.

Она по-хозяйски уверенно потопала в спальню и оттуда обрадованно возвысила голос:

– О, а тут телевизор огромный! Новый, плоский… кровать двуспальная, покрывало «под зебру», две подушки, комод, платяной шкаф…

Мы с Маринкой заглянули в спальню с порога. Лариса Дмитриевна, вдохновленная и энергичная, растолкала нас, выбираясь обратно, и умелась на кухню. Оттуда она