А по коридорам и паттернам неслись к своим орудиям расчеты. Занимали свои посты, согласно боевому расписанию, операторы радаров «Фрейя» и наблюдатели, пулеметчики и танкисты. Завелись мощные двигатели 188-тонных «Маусов-II» и «Королевских тигров», выходили из бетонных ангаров, покачивая длиннющими «хоботами» орудийных стволов, «Элефанты», «Ягдтигры» и «Ягдпантеры».

Но некому было повести в бой «бронированных монстров» Панцерваффе, да и самих машин оставалось удручающе мало. Особенно – после последней неудавшейся атаки на русский плацдарм.

Фельдмаршал Гейнц Гудериан лежал в подземном госпитале, сраженный напастью, куда более коварной, нежели раскаленный свинец. Радиация почти уничтожила его костный мозг. Но «Быстроходный Гейнц» все еще сражался с новой напастью. Теперь он был весь опутан трубками, по которым в него вливали литры крови и различных лекарств. Врачи не отходили от его койки ни днем, ни ночью.

Командующий укрепрайоном «Eis-Wall» фельдмаршал Вальтер Модель поднялся на наблюдательный пункт. Оттуда открылась масштабная и зловещая картина русского наступления. «Meister der Defensive» – «Мастер отступления», на этот раз отступать не желал. Скорее уж – пуля в лоб. Уверенность именно в последнем исходе укреплял взметнувшийся к свинцово-серым облакам клубящийся огненный «гриб». Русские снова применили какое-то дьявольски эффективное оружие.

– Контратаковать! – коротко распорядился Вальтер Модель, огненный гриб бросал на монокль багровые отблески. – Ударным танковым кулаком ударить по русским, сбить их наступательный порыв. А дальнобойная артиллерия во взаимодействии с танками поставит огневую завесу.

Талантливый организатор обороны знал, что говорил. Повинуясь его приказу, снаряды весом 255 килограммов, выпущенные с железнодорожных орудий Круппа, стали падать гораздо кучнее. Но и русские танки успевали маневрировать. Среди развалин первого оборонительного пояса «Ледяного вала» шла смертельная игра в кошки-мышки.

Глава 11.«Ядерные соколы»

Серебристые реактивные молнии с ярко-алыми звездами на высоких, острых, скошенных назад килях мелькнули под свинцово-серыми облаками. Изящные двухмоторные бомбардировщики неслись на реактивной тяге – при максимальной скорости более девятисот километров в час они не нуждались в истребительном прикрытии. Правда, сейчас часть скорости «съедалась» сопротивлением воздуха не полностью закрытых створок бомболюка. Но это было некритично. Девятка стремительных реактивных бомбардировщиков-штурмовиков «Ил-28» уверенно шла к цели.

Серебристые самолеты стойко выдерживали все пертурбации атмосферы, будто бы взбесившейся после стольких ядерных взрывов. «Ил-28» – единственный из самолетов фронтовой авиации был оборудован полуавтоматической противообледенительной системой. Горячий воздух для обдува передних кромок крыльев и стабилизаторов в избытке поставляли два турбореактивных двигателя ВК-1.

В кабине ведущего «Ил-28» летчик нажал кнопку, обрамленную по кругу тонкой надписью «радио».

– Я «Сокол», прием. Приготовиться, минута до включения ускорителей.

– Вас понял, «Сокол».

Ниже кабины пилота, в прозрачном носу бомбардировщика, штурман «колдовал» с полетной картой, навигационной линейкой НЛ-23 и курвиметром. Он, как говорят в авиации, «крайний» раз уточнял расчеты для бомбометания.

Самолеты стало потряхивать от ударных волн близких разрывов зенитных снарядов. Во все стороны разлетались тысячи острейших осколков, и пробиться через стальные облака было непросто. Мощные орудия гитлеровцев буквально насыщали воздушное пространство раскаленным металлом. Внизу яркие вспышки зенитных автоматов – скорострельных «флак-систем» – загибались в сторону, так и не достигнув советских бомбардировщиков.

– Командир, доворот на курс двести семьдесят пять градусов. На боевом. Высота сброса – четыре с половиной тысячи метров.

– Выполняю, Федор Дмитриевич, – летчик отклонил ручку управления, и реактивный бомбардировщик послушно наклонил крыло. – «Сокол» – группе, прием. Боевой курс двести семьдесят пять. Высота сброса – четыре с половиной тысячи.

– Вас понял, командир, выполняем.

Четыре реактивных бомбардировщика слитно выполнили разворот на курс бомбометания.

– Включить реактивные ускорители!

– Подтверждаю, ускорители включены.

Ускорение резко толкнуло реактивной пятерней в грудь, вдавило в бронеспинку катапультного кресла. Тело вдруг налилось свинцовой тяжестью восьмикратной перегрузки. Под кислородной маской во рту солоно от крови. Сквозь багрово-серую пелену в глазах затуманенный навалившейся тяжестью разум следит за тонкими стрелками указателя скорости и акселерометра – указателя перегрузок. Реактивный бомбардировщик начинает трясти, словно в лихорадке. Прямые крылья не предусмотрены для полетов на околозвуковых скоростях. Нарастает опасное явление флаттера – самопроизвольной и прогрессирующей вибрации плоскостей. Самолет может попросту развалиться в воздухе.

Но главная цель достигнута: четверка советских реактивных бомбардировщиков «Ил-28» проскочила зону плотного зенитного огня гитлеровцев. Нажатием кнопки отработанные реактивные ускорители сбрасываются.

Под крылом проносятся гигантские массивы из брони и фортификационного бетона: высокозащищенные огневые точки, позиции стационарной и железнодорожной артиллерии больших калибров, зенитные башни прикрытия. Все это опоясано несколькими линиями окопов полного профиля, блиндажей и дзотов. Все это прикрывалось минными полями, бетонными надолбами, противотанковыми ежами и проволочными заграждениями.

Все это проплывало сейчас в тонком перекрестье бомбардировочного прицела штурмана в носовой остекленной кабине. Каждый из четверки «Ил-28» имел свою собственную цель. Командирский бомбардировщик должен был нанести удар по электростанции, его ведомый – «накрыть» высокозащищенное депо железнодорожных орудий сверхдальнобойной артиллерии. Самолеты второй пары атаковали массивную зенитную башню «Flakturm» и топливные цистерны.

Укрепрайон «Eis-Wall» – «Ледяной вал» – раскинулся на сотни квадратных километров, и реактивные «Ил-28» должны были нанести мощный бомбовый удар в самое его сердце.

* * *

Молодой гвардии полковник, жгучий брюнет с открытым взглядом дерзких черных глаз жил весело и беспечно. Летал запойно, с удовольствием, так же весело устраивал запойные гулянки с фронтовыми друзьями. Легко и непринужденно разбивал сердца столичным красоткам, ни одна не могла устоять перед красавцем-летчиком. Даже хромота не портила его, а массивная резная трость, на которую опирался молодой гвардии полковник, только добавляла ему импозантности.

Суровый и властный отец старался контролировать его, наставить на путь истинный. Кто знает, может, именно поэтому сын и старался вести жизнь повесы и бабника…

Все изменилось, когда талантливого летчика включили в состав испытаний по специальной атомной тематике. Конечно, истребителю-фронтовику было морально нелегко переучиваться на неуклюжие четырехмоторные бомбардировщики. Ведь он воевал в пламенном небе Сталинграда в составе элитного полка «воздушных охотников». А теперь приходилось осваивать гигантские, но медлительные «Пе-8» и «Ту-4».