– А, что?.. Нет.

У Люси вид был такой, словно она тоже побывала на детском празднике и размазала себе по лицу и волосам кетчуп и соус; только на самом деле волосы у нее были крашеные, а на лице очень густым слоем небрежно наложена косметика.

– Хорошо провела выходные? – поинтересовалась Сэм.

Люси зевнула:

– Да. Даже немного чересчур.

Сэм мельком глянула на девиц, прошла мимо восковой скульптуры Кена со свежим номером «Дейли мейл» в руках, поднялась на третий этаж в его кабинет, постучала в дверь и вошла.

Кабинет Кена, скорее, напоминал берлогу. Клиенты сюда не заходили, их принимали внизу, в цоколе, где находились бильярдная и просмотровый зал. Это же помещение, на самом верху, под крутыми сводами крыши, выглядело непритязательно и просто. Удобный диван, два легких стула, на стенах развешаны дипломы и фотографии, на которых запечатлены рабочие моменты съемок. Так сказать, Кен в действии: размахивает руками, тычет пальцем, сидит на стуле, размышляет в тени операторского крана, обменивается рукопожатиями с заказчиками или отдает распоряжения целой куче исполнителей. В основном это заурядные актеры, которые снимаются только в телевизионной рекламе, но есть и несколько знаменитостей вроде Орсона Уэллса, Роберта Морли, Фрэнка Бруно и Джона Клиза.

Почти всю правую стену занимала аляповатая киноафиша, этакая желто-зеленая мешанина в стиле хай-тек.

«АДЛАНТИДА! ПОТЕРЯННЫЙ МИР ХХ ВЕКА!» – гласила надпись на афише.

Кен чуть не лишился дома из-за этого фильма. Три года назад, когда Сэм только поступила к нему на работу, все буквально висело на волоске. Деньги утекали рекой, он постоянно встречался со своим управляющим банком, – впоследствии Кен рассказал ей всю правду. Он тогда здорово влип. На нем висел долг больше двух миллионов. Он вбухал кучу денег в съемки фильма, надеясь воплотить свою мечту и добиться успеха. Он вложил в этот проект все свои средства, влез в долги, заложил дом… И очень надеялся, что это окупится.

«АДЛАНТИДА! ПОТЕРЯННЫЙ МИР ХХ ВЕКА!»

Сюжет там был следующий. Через пять тысяч лет после того, как наша цивилизация погибла в результате атомной войны, на планете Земля снова зарождаются примитивные формы жизни. А много столетий спустя Игнав Флотум III, монах из Бородовии, во время археологических раскопок находит старинную жестянку… Убежденный в том, что это капсула с посланием потомкам, он открывает ее во время специальной торжественной церемонии… Однако обнаруживается, что это подборка рекламных роликов. По ходу просмотра этих роликов перед людьми будущего постепенно открывается картина общества, населявшего планету в конце двадцатого века. Поскольку большинство сюжетов длится не более тридцати секунд, а самые длинные ролики – всего минуту, наши потомки приходят к выводу, что люди в двадцатом веке, вероятно, страдали синдромом нарушения внимания, что и привело их к полному вырождению.

Фильм остался незаконченным, и Кен уклончиво отвечал на вопрос, почему так получилось. Иногда говорил, что якобы ведущий актер оказался самовлюбленным психом. Иногда виноватой оказывалась погода. В следующий раз Кен сетовал на руководителей студии, которые согласились войти с ним в долю, но так ничего ему и не заплатили. Однако Сэм чувствовала, что главная причина заключалась в нем самом: Кен разочаровался в фильме задолго до того, как кончились деньги. Он обещал как-нибудь показать Сэм отснятые материалы, но она сомневалась, что босс это сделает.

По крайней мере, Кену удалось спасти свой дом, огромный викторианский особняк на окраине Клэпхам-Коммон, со множеством странных предметов, которые он коллекционировал: там были рыцарские доспехи, необычные картины, а в саду – полуразрушенная беседка в виде миниатюрного римского храма. Кен любил этот дом, потратил кучу времени и сил, чтобы превратить свое жилище в нечто совершенно потрясающее и безумное: ванная в византийском стиле, средневековая столовая, гостиная эпохи барокко, с галереей менестрелей. Если подумать, дурацкий каприз, чистейшей воды сумасбродство, но впечатление это производило очень сильное. К тому же особняк был достаточно просторным, чтобы все эти стили не пересекались. Мебель везде была прекрасная. Дом выглядел забавно. И Кен жил в нем так, как ему нравится. Развелся он давно, но, похоже, до сих пор переживал из-за этого. Разумеется, вокруг него постоянно вились девушки. Да, все время рядом была какая-нибудь молодая, эффектная, неглупая, подающая надежды, но он всех их держал на расстоянии, не пускал в душу; сердце его оставалось закрытым – частная территория, куда посторонним вход запрещен.

Сейчас Кен сидел за столом в джинсовой куртке и шарфе вокруг шеи, как будто только что вошел, и читал письмо. Он поднял глаза и улыбнулся Сэм:

– Принесли мне пупсика?

– Какого еще пупсика?

– Вы же обещали принести мне с дня рождения Ники конфитюр с шоколадным пупсиком внутри.

– Ой, черт… я…

– Когда должен начаться кастинг?

– В половине десятого.

– Кто-нибудь уже пришел?

– От агентства «Саатчи» никого. А так полный коридор девиц.

Кен посмотрел на нее:

– Господи боже, вы ужасно выглядите. Здоровы?

Сэм кивнула, проглотила комок в горле.

– Ну и как прошел праздник?

Она отвернулась, жалея, что поднялась к боссу сейчас, – не хотела, чтобы он видел ее слезы. И посмотрела на фотографию: Кен стоит на четвереньках, показывает овчарке, как нужно правильно есть корм.

Раздалось резкое жужжание интеркома: раз, другой. Долгий, настойчивый звук, а потом – тишина. Затем жужжание послышалось в соседнем кабинете, еще дальше. И вдруг рука Кена легко легла ей на плечо.

– Что случилось, Сэм? Все еще переживаете из-за той авиакатастрофы? Никак не можете прийти в себя?

Почувствовав, что слезы ручьем катятся по щекам, она зажмурилась, пытаясь остановить их поток.

– Это ужасно, Кен. Боже, просто ужасно.

– Что ужасно? – мягко спросил он.

– Это случилось опять.

– Что именно?

Она потрясла головой:

– Еще один сон. Я видела еще один вещий сон.

Интерком зажужжал снова, и Кен ответил.

– Хорошо, – сказал он и повесил трубку. – Все уже пришли – нам пора вниз. Расскажете мне позднее, ладно? Вот закончим работу, и можно сходить куда-нибудь выпить. Договорились?

Сэм шмыгнула носом.

– Да, спасибо. Я буду через минуту. Мне нужно позвонить.

Она открыла дверь.

– Сэм, да не волнуйтесь вы так. Все образуется.

Она неуверенно кивнула.

– Вы давно не отдыхали – даже в рождественские каникулы приходили на работу. Возьмите несколько дней отпуска. Съездите куда-нибудь вместе с Ричардом.

– Да нет, я в порядке.